Гибкий подход

В настоящем комментарии к статье Юлии Севастьяновой «Защита прав вкладчика» (см.: «АГ». 2019. № 24 (305)) автор, уделяя внимание отличиям рекламы от оферты, определению понятия недобросовестной рекламы, сложности доказательства наличия заблуждения у потребителя при заключении договора, приходит к выводу, что регулирование рекламной деятельности в области финансовых услуг должно быть нацелено на предотвращение вовлечения потребителей в договоры на условиях, отличных от содержащихся в рекламе, и на примерах из судебной практики отмечает гибкий подход судов к оценке соответствия рекламы законодательству.

В соответствии с российским законодательством реклама по умолчанию выполняет лишь информационную функцию и не является офертой. Согласно ст. 437 ГК РФ офертой признается содержащее все существенные условия договора предложение, из которого усматривается воля лица, делающего предложение, заключить договор на указанных в предложении условиях с любым, кто отзовется. Таким образом, для того чтобы реклама банковского вклада связывала банк обязательством заключить договор на указанных в ней условиях, она должна содержать такие существенные условия, как предмет договора, проценты, начисляемые на сумму вклада, условия и порядок выплаты процентов, условия и порядок возврата вклада (ст. 834 ГК РФ), т.е. довольно немалый объем информации, который вряд ли можно встретить в коротком рекламном ролике на практике. Тем не менее для защиты прав потребителя, принимающего информацию из рекламы за чистую монету, законодателем предусмотрены специальные требования к рекламе банковского вклада, о которых и идет речь в комментируемой статье.

Краеугольным камнем проблемы, связанной с рекламой банковских продуктов, является то, что реклама, умалчивающая о существенных условиях предлагаемого продукта, создает у потребителей определенное впечатление, не совпадающее с реальными условиями предоставления услуг. Как отметила ФАС России в письме от 13 августа 2010 г. № АК/26483 «Об усилении контроля за рекламой финансовых услуг», реклама, вводящая таким образом вкладчиков в заблуждение, способная обмануть ожидания, сформированные у потребителей такой рекламой, является недобросовестной.

Необходимо отметить, что в подобных обстоятельствах признать заключенный договор недействительным и для этого подтвердить наличие заблуждения и искажения действительной воли вкладчика (ст. 178 ГК РФ) довольно сложно, поскольку, скорее всего, подписанный невнимательным потребителем договор будет содержать все существенные условия, подробно определяющие предмет сделки и возникающие взаимные права и обязанности сторон1. Отрицается судами и возможность взыскания в таком случае с рекламодателя убытков, причиненных заключением договора на невыгодных условиях (в соответствии со ст. 38 Федерального закона от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе» (далее – ФЗ о рекламе))2.

Таким образом, представляется, что единственными реальными последствиями признания рекламы ненадлежащей или недобросовестной являются лишь взыскание штрафа и выдача предписания о прекращении нарушения законодательства о рекламе, т.е. о прекращении распространения рекламы на будущее, что никак не способствует защите прав вкладчиков, уже понесших убытки.

Соответственно, регулирование рекламной деятельности в области финансовых услуг должно быть нацелено на предотвращение вовлечения потребителей в договоры на условиях, отличных от содержащихся в рекламе.

В статье автор перечисляет существующие законодательные меры, направленные на защиту интересов потребителей в сфере рекламы банковских услуг, а именно регулирование содержания рекламы и способов ее распространения, а также раскрывает подход антимонопольных органов к толкованию соответствующих норм. В дополнение к сказанному представляется возможным добавить следующее.

Содержание требований ст. 28 ФЗ о рекламе более подробно раскрывается в судебной практике.

Так, в определении от 8 августа 2017 г. № 305-КГ17-9832 по делу № А40-175192/2016 Верховный Суд РФ поддержал нижестоящие инстанции, согласившиеся с антимонопольным органом в том, что наружная реклама банковского вклада не отвечала указанным требованиям, так как не содержала всей существенной для потребителя информации. При этом суд апелляционной инстанции учел, что реклама была размещена на рекламной конструкции, расположенной на шоссе, следовательно, она была нацелена на импульсивное восприятие потребителями с дальнего расстояния и в течение ограниченного времени. В связи с этим потребитель лишен возможности полностью воспринять текст размещенной рекламы. Также суд указал, что ссылка на отсутствие в действующем рекламном законодательстве каких-либо требований к размеру используемого в рекламе шрифта, цветовой гаммы и проч. не свидетельствует об ошибочности выводов антимонопольного органа.

Таким образом, при оценке соответствия рекламы законодательству суды принимают во внимание оформление рекламы, способ ее размещения и иные фактические обстоятельства, влияющие на восприятие рекламы обычным потребителем.

В определении от 16 августа 2018 г. № 305-КГ18-11649 по делу № А40-146628/2017 Верховный Суд РФ согласился с нижестоящими судами в том, что если реклама в интернете включает в себя гиперссылку, перейдя по которой можно получить полную информацию о рекламируемом продукте, то эта реклама отвечает предъявляемым требованиям. При этом при распространении рекламы в сети «Интернет» наличия гиперссылки непосредственно на сайт банка достаточно3, даже если в тексте самой рекламы не указаны наименование лица, оказывающего финансовые услуги, и иные условия, определяющие полную стоимость кредита для заемщика.

В то же время при распространении рекламы на радио «ссылка в рекламе на то, что дополнительную информацию можно получить в сети “Интернет” или по телефону, не свидетельствует о надлежащем раскрытии информации, так как реклама создает у потребителя побуждение воспользоваться услугами и при отсутствии всей необходимой информации». Соответственно в таком случае суды считают рекламу ненадлежащей (см., например, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 6 февраля 2015 г. № 09АП-57082/2014 по делу № А40-131767/2014, решение Московского городского суда от 2 марта 2015 г. по делу № 7-1743/15).

Полагаем, что подход судов при решении вопроса о наличии либо отсутствии условий для реального ознакомления со всеми существенными условиями оказания финансовой услуги является довольно гибким и не связан c перечисленными в законе требованиями. В связи с этим потребителям следует быть более внимательными и не полагаться полностью ни на рекламу, распространяемую исключительно с целью привлечь клиентов, ни на законодательство и антимонопольные органы, сфера влияния которых ограничена судебной практикой до разумных пределов.

1 См., например, апелляционное определение Нижегородского областного суда от 16 декабря 2014 г. по делу № 33-10983/2014, определение Московского городского суда от 8 сентября 2011 г. по делу № 33-28479.

2 См., например, постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 14 декабря 2015 г. № 02АП-9771/2015 по делу № А31-4618/2015.

3 Аналогично в определении от 6 марта 2013 г. № ВАС-1680/13 по делу № А65-11399/2012 ВАС РФ посчитал достаточным наличие у размещенного в интернете рекламного баннера вкладки «Юридическая информация», содержащей всю необходимую информацию и переход на которую не являлся для потребителя затруднительным.