«Противостояние» нормы и права

Автор настоящего отклика на статью Вячеслава Голенева «Ответственность за использование Telegram» (см.: «АГ». 2019. № 18 (299)), отмечая обоснованность выводов, представленных в публикации, полагает, что в основе рассматриваемого дела лежит «противостояние» нормы ч. 4.1 ст. 10.1 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ, обязывающей организатора распространения информации в сети «Интернет» предоставлять в соответствующий орган сведения о декодировании информации, которую оператор передает с использованием кодирования, и права граждан РФ на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ).

Автор статьи обоснованно приходит к выводу о том, что для пользователя заблокированной программы в сети «Интернет» (в данном случае мессенджера Telegram) ответственность действующим российским законодательством прямо не предусмотрена.

В статье достаточно подробно анализируется решение Таганского районного суда г. Москвы от 13 апреля 2018 г. по гражданскому делу № 2-1779/2018, которым, в частности, суд постановил:

«Установить на территории Российской Федерации ограничение доступа к информационным системам и (или) программам для электронных вычислительных машин, которые предназначены и (или) используются для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений пользователей сети «Интернет» и функционирование которых обеспечивается Telegram Messenger Limited Liability Partnership, до исполнения указанным организатором распространения информации в сети «Интернет» обязанности по представлению в федеральный орган исполнительной власти в области обеспечения безопасности информации, необходимой для декодирования принимаемых, передаваемых, доставляемых и (или) обрабатываемых электронных сообщений».

Как указывает закон, организатором распространения информации в сети «Интернет» является лицо, осуществляющее деятельность по обеспечению функционирования информационных систем и (или) программ для электронных вычислительных машин, которые предназначены и (или) используются для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений пользователей сети «Интернет» (ч. 1 ст. 10.1 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – Закон об информации)).

Telegram Messenger Limited Liability Partnership, безусловно, подпадает под указанное определение.

Основным в рамках данного спора является «противостояние», если можно так выразиться, нормы ч. 4.1 ст. 10.1 Закона об информации, обязывающей организатора распространения информации в сети «Интернет» предоставлять в соответствующий орган сведения о декодировании информации, которую оператор передает с использованием кодирования, и права граждан РФ на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ), права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ).

Вышеуказанная обязанность организатора распространения информации в сети «Интернет» на первый взгляд вступает в противоречие с конституционными нормами, но ч. 3 ст. 55 Конституции РФ допускает ограничение прав и свобод только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Учитывая, что норма ч. 4.1 ст. 10.1 Закона об информации была введена в целях противодействия терроризму, то такое ограничение свобод является допустимым.

Насколько же реальна возможность привлечения пользователей мессенджера Telegram в обход блокировки Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций?

Пользователь запрещенной (заблокированной) на территории РФ программы получает доступ к ней, как правило, через VPN-сервисы (Virtual Private Network – виртуальная частная сеть), которые обезличивают его IP-адрес. Соответственно сам пользователь не осуществляет прямых действий по обеспечению доступа к заблокированной программе. Он пользуется услугами «посредника».

Владельцам информационно-телекоммуникационных сетей, информационных ресурсов (сайт в сети «Интернет» и (или) страница сайта в сети «Интернет», информационная система, программа для электронных вычислительных машин), посредством которых обеспечивается доступ к информационным ресурсам, информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен на территории Российской Федерации в соответствии с настоящим Федеральным законом (далее также – владелец программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам, информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен), запрещается предоставлять возможность использования на территории Российской Федерации принадлежащих им информационно-телекоммуникационных сетей и информационных ресурсов для получения доступа к информационным ресурсам, информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен на территории Российской Федерации в соответствии с настоящим Федеральным законом (ч. 1 ст. 15.8 Закона об информации).

Данная норма также не устанавливает каких-либо обязанностей для лица, которое пользуется информационным ресурсом для доступа к заблокированной для доступа на территории РФ программе.

Автор статьи верно соотносит понятия пользователя (абонента) и организатора распространения информации в сети «Интернет», которые не являются тождественными, из чего делает вывод об отсутствии у пользователя ответственности за использование заблокированных программ на территории РФ.

Выводы автора о том, что если пользователь Telegram также является, например, организатором распространения информации в сети «Интернет» (при этом под термин «организатор распространения информации в сети “Интернет”» возможно подвести любой сайт в сети «Интернет», размещающий рабочую прямую ссылку на информацию/блог Telegram), то имеется риск применения к нему мер ответственности, установленных ч. 2.1. ст. 13.31 КоАП РФ и ст. 315 УК РФ, видятся достаточно логичными.

Между тем представляется маловероятным, что в действиях такого пользователя имеется состав, предусмотренный ст. 315 УК РФ.

Резюмируя, можно сказать следующее: автор статьи, подробно изучив рассматриваемый вопрос, обязанности и ответственность организатора распространения информации в сети «Интернет» и пользователя сети «Интернет», сделал обоснованные выводы об отсутствии ответственности за пользование Telegram, которые согласуются с нормами действующего российского законодательства, и указал на недостаточно четкое урегулирование некоторых понятий в области российского законодательства об информации.