18 июня Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор судебной практики ВС № 2 (2025). Документ содержит 50 правовых позиций, 13 из которых представила Судебная коллегия по гражданским делам. Эксперты «АГ» проанализировали наиболее актуальные и интересные, по их мнению, разъяснения.
В п. 1 ВС разъяснил, что недействительность сделки, на основании которой передано имущество, сама по себе не свидетельствует о том, что имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, и не является достаточным основанием для истребования этого имущества у последующего приобретателя, добросовестность которого предполагается, пока не доказано обратное (Определение № 41-КГ23-65-К4).
Заведующий филиалом Воронежской областной коллегии адвокатов «Адвокатская контора “Маклаков, Сенцов и партнеры”» Иван Сенцов отметил, что правило, изложенное в данном пункте, было закреплено еще более 15 лет назад в п. 39 Постановления Пленума ВС и Пленума ВАС от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». «Направленность действий продавца на то, чтобы вывести свое имущество из конкурсной массы и не допустить обращения на него взыскания, сама по себе не свидетельствует ни об отсутствии воли на выбытие имущества (скорее, наоборот), ни об автоматической недобросовестности последующего приобретателя, если тот не знал и не мог знать о банкротстве правоотчуждателя», – отметил он.
Адвокат МКА «ГРАД» Юлия Ерошкина заметила, что аналогичных споров сейчас достаточно много. Финансовые управляющие граждан регулярно пытаются оспорить последующие сделки по продаже имущества, когда-то принадлежащего должнику, и истребовать данное имущество в конкурсную массу должника от добросовестного приобретателя, пояснила она. «Однако, как правильно указал ВС РФ, если должник самостоятельно совершил недействительную сделку по выводу своего имущества, в том числе заключил договор дарения или купли-продажи по заниженной цене, это еще не свидетельствует о том, что имущество выбыло помимо воли должника. Напротив, все действия должника были намеренными, поэтому признание первичной сделки по выводу имущества недействительной и взыскание с первого в цепочке сделок лица, получившего имущество, стоимости этого имущества вполне обоснованно и соответствует закону, тем более обычно имущество выводится на аффилированных лиц. Тогда как истребование имущества у конечного собственника, к которому оно перешло в результате одной или нескольких последующих сделок на обычных условиях гражданского оборота, неправомерно и существенно нарушает права такого добросовестного приобретателя»,– подчеркнула эксперт.
В п. 2 документа указано, что при оценке добросовестности приобретателя заложенного имущества суду следует проверять, имелась ли у него возможность получить сведения о залоге этого имущества при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него в данном случае (Определение № 60-КГ23-3-К9).
Иван Сенцов считает интересной и справедливой позицию ВС о том, что при оценке добросовестности приобретателя заложенного имущества следует признавать залог прекращенным при переходе права собственности на заложенное имущество к добросовестному приобретателю по возмездной сделке. Такое имущество, по мнению Высшей судебной инстанции, лишается признаков предмета залога, даже если в дальнейшем оно будет внесено в реестр уведомлений о залоге движимого имущества Федеральной нотариальной палаты, пояснил эксперт.
Юрист претензионно-судебной практики Tax & Legal Management Елена Дорофеева обратила внимание, что установление судом добросовестности поведения сторон, включая проявление ими должной заботливости и осмотрительности, является довольно сложным процессом, при котором следует учесть совокупность всех доказательств. Она отметила, что в п. 1 и 2 Обзора судам помимо оценки добросовестности приобретателя следовало также установить, какими были действия иных лиц. Так, в первом деле установлению подлежала воля собственника в отношении своего имущества, а во втором – момент внесения залогодержателем сведений о залоге в публичный реестр и были ли эти сведения доступны приобретателю. Из примера данных дел следует, что добросовестность конкретного лица оценивается в совокупности с действиями иных лиц, уточнила эксперт.
Из п. 4 следует, что семейным законодательством установлена презумпция возникновения режима совместной собственности супругов на приобретенное в период брака имущество независимо от того, на чье имя оно оформлено (Определение № 18-КГ23-221-К4). Елена Дорофеева подчеркнула, что в данном случае Верховный Суд приводит тот же вывод, что и в Обзоре судебной практики ВС № 1 (2025) о том, что юридически значимым обстоятельством является установление совместного имущества на момент фактического прекращения семейных отношений.
В свою очередь Юлия Ерошкина отметила, что в этом деле выводы нижестоящих судов, что раз истец устно заявляла о своей непричастности к заемным обязательствам ответчика, то полученные ответчиком по данным займам денежные средства являются его личной собственностью, не соответствуют ст. 34 Семейного кодекса РФ, на это и обратил внимание ВС РФ. «Более того, суды нижестоящих инстанций действительно неправомерно сослались на отсутствие у истца самостоятельного дохода, поскольку материалами спора подтверждалось ведение истцом домашнего хозяйства, указанное само по себе свидетельствует о наличии у истца права на долю в совместном имуществе. Так как суды неправильно оценили обстоятельства спора и не установили еще ряд значимых для дела обстоятельств, включая сумму денежных средств на банковских счетах ответчика на момент прекращения брака, то ВС РФ обоснованно направил дело на новое рассмотрение», – пояснила она.
В п. 5 документа ВС пояснил, что по смыслу ст. 1079 ГК РФ строительство автомобильной дороги может быть признано деятельностью, связанной с повышенной опасностью для окружающих. Невозможность точного определения степени влияния одной из совокупных причин на возникновение ущерба и точного расчета убытков не является основанием для лишения потерпевшего права на возмещение ущерба, размер которого в таком случае определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов разумности и соразмерности (Определение № 11-КГ23-21-К6).
Елена Дорофеева считает, что в данном пункте ВС отразил важную позицию о возмещении вреда вследствие строительства автомобильной дороги, указав судам на то, что ими при рассмотрении дела не ставился вопрос о применении положений ст. 1079 ГК. «Основываясь на выводе эксперта об отсутствии прямой причинно-следственной связи между строительством дороги и полученным ущербом, суды отказали в удовлетворении иска, не приняв во внимание факт того, что при этом дорожные работы, согласно заключению эксперта, являются одной из совокупных причин ущерба, и хоть не прямой, но деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих», – разъяснила юрист.
В п. 6 обращено внимание на то, что факт наличия или отсутствия вины каждого из участников дорожно-транспортного происшествия подлежит установлению судом при рассмотрении гражданского дела о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП. Постановление административного органа о привлечении лица к административной ответственности, вынесенное в отношении одного из участников дорожно-транспортного происшествия, может являться одним из письменных доказательств, однако преюдициального значения не имеет (Определение № 18-КГ23-224-К4).
Иван Сенцов полагает, что важным для развития судебной практики может стать разъяснение ВС о том, что при рассмотрении дел о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, для определения вины ответчика одной лишь ссылки на факт существования неотмененного постановления о привлечении к административной ответственности недостаточно. «Преюдициального значения факты, установленные таким постановлением, не имеют. Это означает, что этот документ является одним из письменных доказательств вины ответчика, которая, тем не менее, должна доказываться на общих основаниях», – подчеркнул эксперт.
Юлия Ерошкина отметила, что приведенные в обзоре споры соответствуют актуальной судебной практике и содержат необходимые разъяснения о правильном применении закона. При этом, по мнению эксперта, более интересны споры по защите права собственности и других вещных прав, поскольку остальные выводы ВС комментируют нормы права применительно к тем делам, в которых суды нижестоящих инстанций недостаточно полно исследовали фактические обстоятельства и в связи с этим пришли к неверным выводам.