В статье рассмотрены подходы судов высших инстанций при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам недействующего юридического лица, исключенного из ЕГРЮЛ по решению налогового органа. Проанализировав критерии, при наличии которых может быть применена такая мера правовой защиты, автор статьи приходит к выводу, что для добросовестных руководителей и участников не должно составить труда доказать, что невозможность выплаты долга возникла вследствие обычных хозяйственных рисков. Между тем недобросовестные предприниматели, которые вывели активы компании на иное лицо, перевели управление на номинальных директоров и «бросили» общество в ожидании его ликвидации налоговым органом, имеют высокий риск быть привлеченными к субсидиарной ответственности. Автор приводит рекомендации по хранению документации, направленные на минимизацию такого риска для добросовестных руководителей и участников.

Кредиторы общества, исключенного из ЕГРЮЛ по решению налогового органа, могут требовать привлечения контролирующих лиц общества к субсидиарной ответственности.

В связи с тем, что данный правовой механизм не в полной мере урегулирован законом, суды высших инстанций вырабатывают критерии, при наличии которых может быть применена такая мера правовой защиты.

Очевидно, что данный механизм является экстраординарным. В нормальной ситуации ни руководство общества, ни его участники не отвечают по обязательствам корпорации.

Но в некоторых ситуациях имеется явная необходимость применения данной меры правовой защиты.

Привлечение КДЛ к субсидиарной ответственности: лица и критерии

Верховный Суд Российской Федерации (далее – Верховный Суд РФ) указывает, что в исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юридического лица, в том числе при предъявлении соответствующего иска вне рамок дела о банкротстве, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30 января 2023 г. № 307-ЭС22-18671 по делу № А56-64205/2021).

Обобщая положения ст. 53.1. Гражданского кодекса Российской Федерации, можно сделать вывод, что к таким лицам могут быть отнесены:

• единоличный исполнительный орган общества;
• члены коллегиальных исполнительных органов общества, не голосовавшие против решения корпорации, которым был причинен вред кредиторам;
• иные контролирующие должника лица, то есть его участники, способные определять юридическую судьбу корпорации, и фактические бенефициары.

В этом же определении Верховный Суд РФ приводит четкие критерии, позволяющие привлечь контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности:

• наличие убытков кредитора;
• недобросовестный или неразумный характер поведения контролирующего лица;
• наличие причинно-следственной связи между поведением контролирующего лица и невозможностью погашения требований кредиторов.

Смысл данного правового подхода, в первую очередь, состоит в том, что само по себе наличие у исключенного из ЕГРЮЛ общества непогашенного долга не создает оснований для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности.

Наиболее простым и понятным критерием для определения перспективы привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности является анализ денежных потоков корпорации.

Например, если у общества имелись деньги для расчетов с кредиторами, а руководство решило направить их на иные цели (например, на распределение дивидендов), то контролирующие лица действовали неразумно и недобросовестно. Поскольку их решение предопределило невозможность расчетов с кредиторами, то они могут быть привлечены к субсидиарной ответственности.

И наоборот, если в силу наступления определенных бизнес-рисков общество объективно не могло погасить имеющиеся требования, то оснований для привлечения менеджмента и бенефициаров к субсидиарной ответственности не имеется.

В упомянутом выше деле имела место именно такая ситуация. Несмотря на наличие у общества прибыли, ее было явно недостаточно для погашения долгов перед кредиторами. Поскольку суды нижестоящих инстанций не установили обратное, дело было направлено Верховным Судом РФ на пересмотр.

При рассмотрении подобных дел особая роль отводится распределению бремени доказывания.

Распределение бремени доказывания и механизм защиты ответчика

Особо значимым в данном контексте является Постановление Конституционного Суда Российской Федерации (далее – Конституционный Суд РФ) от 21 мая 2021 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона “Об обществах с ограниченной ответственностью” в связи с жалобой гражданки Г.В. Карпук».

Конституционный Суд РФ указал, что в случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.

Данный подход является справедливым, поскольку представление доказательств в подобных спорах затруднительно для кредитора.

В обычном банкротном процессе действует арбитражный управляющий, обладающий значительными полномочиями по направлению запросов и сбору информации о деятельности должника. Он может получать информацию у государственных органов (в том числе, у ФНС России), а также у банков и иных третьих лиц. Эта информация может быть положена в доказательственную основу любых обособленных споров, касающихся деятельности должника и его руководства.

Однако в делах, связанных с привлечением к субсидиарной ответственности лиц, контролировавших исключенное из ЕГРЮЛ общество, такие механизмы отсутствуют. Кредиторы специальным статусом не обладают и ограничены в возможности сбора доказательств.

При этом для руководства исключенного из ЕГРЮЛ лица не имеется объективных препятствий представить в дело достоверную отчетность общества, информацию о движении денежных средств и сведения об имуществе за спорный период.

Уклонение от раскрытия данной информации должно квалифицироваться как недобросовестное процессуальное поведение, препятствующее объективному изучению обстоятельств дела.

Следует оговориться, что Конституционный Суд РФ не ограничивает ответчика в праве представить суду доказательства того, что невозможность исполнения долга возникла в связи с обычными предпринимательскими рисками, как это чаще всего и бывает.

Однако основным механизмом защиты ответчика должно выступать полное и всестороннее раскрытие суду достоверной информации о деятельности общества и его финансовом состоянии.

Недобросовестное поведение участников и ответственность номинального руководителя

Правовые позиции Верховного Суда РФ также сводятся к защите такого способа ведения бизнеса, как создание юридического лица. Однако с той оговоркой, что из конструкции корпорации вытекает запрет на использование данной правовой формы для причинения вреда независимым участникам оборота (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15 декабря 2022 г. № 305-ЭС22-14865 по делу № А40-264080/2020).

Участник корпорации или иное контролирующее лицо могут быть привлечены к ответственности по обязательствам юридического лица, которое в действительности оказалось не более чем их «продолжением», в частности, когда самим участником допущено нарушение принципа обособленности имущества юридического лица, приводящее к смешению имущества участника и общества.

В указанном выше деле Верховный Суд РФ дал оценку ситуации, когда участники общества выводили деньги компании на личные счета вместо того, чтобы рассчитаться с кредиторами.

Затем данные участники создали общество с почти таким же названием, перевели на него все активы, а старое общество продали номинальному участнику и назначили номинального директора.

Общество перестало вести деятельность. Денежных средств, достаточных для финансирования процедуры банкротства, у компании не имелось. В связи с чем дело о банкротстве было прекращено, а общество было исключено из ЕГРЮЛ как недействующее.

Данное поведение признано Верховным Судом РФ недобросовестным. Дело направлено на новое рассмотрение с указанием нижестоящим судам дать оценку неправомерному поведению контролирующих лиц.

Особое внимание при оценке недобросовестного поведения участников Верховный Суд РФ уделил тому, что контролирующие общество лица сами разработали такую модель ведения бизнеса, при которой учитываются только их личные интересы. При этом участники пренебрегают интересом общества к сохранению и продолжению нормальной хозяйственной деятельности корпорации.

Важно отметить, что сама по себе передача управления корпорацией номинальному директору может свидетельствовать о недобросовестности контролирующих лиц (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25 апреля 2025 г. № 307-ЭС24-22013 по делу № А56-114578/2022).

При этом ответственность может быть возложена и на самого «номинала», если он не раскрыл личности фактических бенефициаров и содействовал им в уклонении от оплаты долгов перед кредиторами.

В указанном Определении Верховный Суд РФ прямо указал, что сам по себе номинальный характер выполнения функций руководителя хозяйственного общества не исключает возможности привлечения такого лица к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, исключенного из ЕГРЮЛ, если установлено его участие в сокрытии данных о бенефициарных владельцах общества.

***

Обобщая все вышеизложенные позиции судов, можно сделать вывод, что для добросовестных руководителей и участников не должно составить труда доказать, что невозможность выплаты долга возникла вследствие обычных хозяйственных рисков.

Однако для этого требуется раскрыть сведения о финансовом состоянии компании, предоставить суду достоверную отчетность, банковские выписки и иные сведения об имуществе.

Вместе с тем недобросовестные предприниматели, которые вывели активы компании на иное лицо, перевели управление на номинальных директоров и «бросили» общество в ожидании его ликвидации налоговым органом, имеют высокий риск быть привлеченными к субсидиарной ответственности.

Рекомендации по хранению документации

Лица, чьи компании уже исключены из ЕГРЮЛ, должны помнить о необходимости сохранять все документы, связанные с хозяйственной деятельностью общества, особенно за последние три года. Это позволит избежать ситуаций, связанных с тем, что лицо привлекается к субсидиарной ответственности только потому, что не может опровергнуть свою вину в невозможности расчетов с кредиторами.

Наличие таких документов позволит переложить на заявителя бремя доказывания наличия причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и невозможностью удовлетворения денежных требований.

При утрате документов нужно принять все возможные меры для их восстановления. Это возможно сделать через обращения к контрагентам по сделкам, в банки, в ФНС России и иные контролирующие органы.

При переводе бизнеса на иных лиц следует составить четкое обоснование экономической целесообразности назначения нового директора или продажи компании. Хорошим вариантом оформления целей деятельности компании с новым участником может быть бизнес-план, пусть даже впоследствии нереализованный. Новые руководители и участники должны владеть информацией о деятельности общества.

Эти рекомендации, хоть и не гарантированно, но могут позволить снизить риски привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.