Нетипичный случай О праве адвоката на раскрытие адвокатской тайны без согласия доверителя В настоящей публикации автор, анализируя ситуацию, изложенную Николаем Пивнем (см. стр. 1, 4), отвечает на вопросы: имел ли право адвокат на раскрытие адвокатской тайны без согласия доверителя в целях защиты своих чести, достоинства и деловой репутации; насколько правильно он действовал для разрешения конфликта с доверителем; следует ли вносить поправки в КПЭА. Сергей Иванов ЧЛЕН КОМИССИИ ФПА РФ ПО ЭТИКЕ И СТАНДАРТАМ, ПРЕЗИДЕНТ АП ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ Профессия адвоката сложна и требует от него не только глубоких знаний действующего законодательства и эффективного их применения в практической деятельности, но и обладания знаниями и навыками психолога. Доверители, с которыми приходится работать адвокату, бывают разные по своему характеру, и надо быть готовым к тому, что может возникнуть с кем-то из них конфликт по тому или иному поводу. Как раз такая ситуация случилась в практике нашего уважаемого коллеги из Алтайского края адвоката Николая Пивня. Начну с того, что мне показалось очень странным поведение доверителя по отношению к адвокату, который, осуществляя его защиту по уголовному делу, добился отличного результата для своего подзащитного, так как уголовное дело в отношении него было прекращено органами следствия по реабилитирующим основаниям. Но вместо благодарности в адрес адвоката он совершил достаточно гнусный поступок, а именно: в тайне от адвоката предъявил иск к государству в лице федерального финансового органа о возмещении расходов за услуги адвоката в порядке реабилитации, сфабриковав соглашение и квитанцию, в которых завысил в десятки раз уплаченный адвокату гонорар. Судя по действиям доверителя, он не сомневался, что адвокат не помешает ему в достижении его цели по незаконному взысканию с государства не соответствующей действительности суммы адвокатского гонорара. Это очевидно, поскольку доверитель даже не посоветовался с адвокатом по поводу предъявления иска о возмещении с государства в судебном порядке расходов, уплаченных адвокату за ведение уголовного дела. После того как суд привлек адвоката для участия в деле в качестве заинтересованного лица, доверитель также не посчитал необходимым встретиться с адвокатом и как-то объясниться по поводу фальсификации им адвокатских документов (соглашения и квитанции) и незаконного завышения им гонорара. Доверитель прекрасно понимал, что суд обязательно задаст адвокату как лицу, участвующему в деле, вопрос относительно размера уплаченного доверителем ему гонорара, и странно, что истца это обстоятельство не беспокоило. В то же время неубедительными мне показались и объяснения адвоката Николая Пивня в той части, что о действиях доверителя по фальсификации соглашения и квитанции, содержащих недостоверную информацию о размере выплаченного гонорара адвокату, он якобы узнал лишь из копии решения суда, направленной ему как лицу, участвующему в деле. Однако в силу закона суд до начала судебного заседания направляет привлеченному для участия в деле в качестве заинтересованного лица копию искового заявления. Об этом обстоятельстве адвокат в статье умалчивает. В силу этого следует принять для обсуждения этой ситуации фактические обстоятельства, изложенные адвокатом Николаем Пивнем. С моей точки зрения, для правильной оценки ситуации необходимо ответить на следующие важные вопросы: позволяла ли адвокату действующая редакция ст. 6 КПЭА сообщить суду апелляционной инстанции сведения, относящиеся к сведениям, составляющим адвокатскую тайну, без согласия доверителя; насколько правильно действовал адвокат для разрешения данного конфликта с доверителем и следует ли нам вносить поправки в Кодекс профессиональной этики адвоката. АДВОКАТСКАЯ ТАЙНА Никаких сомнений нет в том, что соглашение с адвокатом об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем (п. 5 ст. 6 КПЭА), относятся к сведениям, составляющим адвокатскую тайну. В соответствии с п. 2 ст. 6 КПЭА соблюдение адвокатской тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен. Адвокат не может быть освобожден от обязанности хранить профессиональную тайну никем, кроме доверителя. Согласие доверителя на прекращение действия адвокатской тайны должно быть выражено в письменной форме в присутствии адвоката в условиях, исключающих воздействие на доверителя со стороны адвоката и третьих лиц. В качестве исключения из данного правила КПЭА предусматривает право адвоката использовать без согласия доверителя сообщенные ему сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу. К иным исключениям могут быть отнесены ситуации, по отношению к которым международными актами и федеральным законодательством установлен особый правовой режим с учетом требований соблюдения адвокатской тайны. В данном случае адвокат Николай Пивень имел право на раскрытие адвокатской тайны без согласия доверителя в целях защиты своих чести, достоинства и деловой репутации, поскольку между ним и доверителем в рамках гражданского дела на стадии апелляционного рассмотрения возник спор о размере выплаченного доверителем адвокату гонорара. Статья 6 КПЭА, устанавливая исключения, не указывает на то, что гражданско-правовой спор должен иметь место в порядке гражданского судопроизводства и не указывает на процессуальное положение сторон при наличии и судебного спора. Сам факт наличия гражданскоправового спора между адвокатом и клиентом, каковой имел место fparf.ru № 16 (273) АВГУСТ 2018 г. 7 БОЛЬШЕ НОВОСТЕЙ НА advgazeta.ru этика между адвокатом Николаем Пивнем и доверителем, являлся достаточным основанием для раскрытия адвокатом адвокатской тайны в пределах необходимых для обоснования своей позиции. Я думаю, что адвокат Николай Пивень, сообщив суду апелляционной инстанции достоверную информацию о размере уплаченного ему доверителем гонорара, представив подлинные соглашение и квитанцию в качестве доказательств своего утверждения, действовал в полном соответствии с требованиями Закона об адвокатуре и, в частности, ст. 6 КПЭА. При этом надо учитывать и то, что доверитель, сфальсифицировав доказательства по делу и представив их суду, сам вынудил адвоката к подобным действиям. Кроме того, доверитель, предъявив иск в суд к государству о возмещении ему в порядке реабилитации расходов, затраченных на оплату услуг адвоката, тем самым предал публичности информацию, которую законодатель отнес к адвокатской тайне, что снимало с адвоката обязанность по ее сохранению. ПРЕДАНИЕ ОГЛАСКЕ СВЕДЕНИЙ Но я не могу в этой статье умолчать и о другой сложной этической ситуации для адвоката Николая Пивня. Сообщая суду апелляционной инстанции сведения об уплаченном ему доверителем гонораре и недостоверности представленных суду доверителем доказательств (соглашения и квитанции), тем самым он фактически предал гласности обстоятельства, которые могли повлечь уголовное преследование в отношении клиента со стороны правоохранительных органов, что в действительности и произошло. В отношении доверителя правоохранительными органами было возбуждено уголовное дело, завершившееся вынесением судом обвинительного приговора. Наверняка адвокат Николай Пивень в ходе предварительного следствия и в суде был допрошен в качестве свидетеля обвинения, а подлинные документы (соглашение и квитанция) были приобщены к материалам уголовного дела в качестве доказательств обвинения. Соответствовали ли в этой части действия адвоката Николая Пивня разъяснению Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, утвержденному решением Совета ФПА 28 июня 2017 г. (по вопросу предания адвокатом огласке сведений о преступлениях или иных правонарушениях). Согласно разъяснению Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам при оказании доверителю юридической помощи адвокат становится обладателем конфиденциальной информации. Такая информация может касаться как непосредственно предмета поручения, так и иных аспектов жизни или деятельности доверителей и (или) связанных с ними лиц. Как поверенный, допущенный к конфиденциальной информации, адвокат может стать носителем сведений, которые могут определяться как свидетельствующие о том, что доверителем или связанными с ним лицами в прошлом было совершено преступление или иное правонарушение. Доверительные отношения с лицом, которому адвокатом оказывается юридическая помощь, имеют приоритет перед не свойственными институту адвокатуры задачами. Предание адвокатом таких сведений огласке без согласия доверителя, в том числе путем их опубликования или путем обращения в правоохранительные органы, недопустимо ни при каких обстоятельствах. Данное правило касается сведений о любых совершенных доверителем адвоката или связанных с ним лицами преступлениях или правонарушениях, полученных адвокатом в связи с осуществлением им адвокатской деятельности. При этом не имеет значения, была указанная информация связана с предметом поручения или нет; доверена она адвокату доверителем или получена адвокатом самостоятельно; касается она непосредственно доверителя или связанных с ним лиц. Действия адвоката по преданию таких сведений огласке, в том числе посредством публичных выступлений адвоката, их публикации, обращения в правоохранительные органы, направлены к подрыву доверия к адвокату и являются тяжким дисциплинарным проступком. Думаю, что адвокат Николай Пивень не нарушил вышеуказанное разъяснение Комиссии ФПА по этике и стандартам, поскольку доверитель не сообщал ему о своих противоправных действиях по фальсификации соглашения и квитанции и тем более совершил эти действия после выполнения адвокатом поручения, связанного с осуществлением им защиты по уголовному делу. Официального заявления в правоохранительные органы о привлечении доверителя к уголовной ответственности адвокат не подавал. Кроме того, противоправные действия доверителя также были сопряжены с нарушением прав адвоката Николая Пивня, затрагивали его честь, достоинство и деловую репутацию. Очевидным является и тот факт, что адвокат Николай Пивень не уверен был в правоте своих действий относительно возможности раскрытия им адвокатской тайны доверителя без его согласия на это. К тому же полагал, что действующее законодательство в сфере адвокатуры запрещало ему это в той ситуации. Не случайно в своей статье адвокат предлагает произвести корректировку ст. 6 КПЭА, расширив перечень случаев, позволяющих адвокату раскрывать адвокатскую тайну без согласия доверителя. ОБРАЩЕНИЕ В СОВЕТ ЗА РАЗЪЯСНЕНИЯМИ Считаю, что в такой сложной этической ситуации адвокату Николаю Пивню следовало бы обратиться в Совет АП Алтайского края за соответствующими разъяснениями. Так, в соответствии с требованиями подп. 19 п. 3 ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» совет адвокатской палаты дает в пределах своей компетенции по запросам адвокатов разъяснения по поводу возможных действий адвокатов в сложной ситуации, касающейся соблюдения этических норм, на основании КПЭА. В силу п. 4 ст. 4 КПЭА в сложной этической ситуации адвокат имеет право обратиться в Совет за разъяснением, в котором ему не может быть отказано. Обращение адвоката в Совет за соответствующим разъяснением определенно снимало бы с него груз опасения за то, что он мог быть привлечен к дисциплинарной ответственности, поскольку бы действовал в соответствии с разъяснениями, данными ему Советом. Так, согласно п. 3 ст. 18 КПЭА адвокат, действовавший в соответствии с разъяснениями Совета относительно применения положений настоящего Кодекса, не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности. У адвоката было достаточно времени для того, чтобы обратиться в Совет за подобным разъяснением, поскольку срок апелляционного обжалования законом установлен в один месяц, а не принимать скоропалительного решения. Непонятно, что мешало адвокату до написания апелляционной жалобы на решение суда побеседовать с доверителем и предложить ему отказаться от иска в части взыскания расходов за адвоката, что допустимо на стадии апелляционного обжалования. И, возможно, доверитель избежал бы уголовного преследования правоохранительными органами и не пришлось бы адвокату выступать свидетелем обвинения против своего бывшего доверителя как на следствии, так и в суде. *** И в заключение своей статьи по поводу предложения адвоката Николая Пивня о внесении поправок в ст. 6 КПЭА в целях расширения прав адвокатов по раскрытию адвокатской тайны без согласия доверителя хотелось бы обратить внимание на следующее. Жесткие требования законодателя к обязательному соблюдению адвокатами конфиденциальной информации, сообщенной доверителем адвокату при оказании ему юридической помощи, не случайны, так как это залог доверия клиентов к адвокатам. Ситуация, произошедшая с адвокатом Николаем Пивнем и его клиентом – не такое частое явление в адвокатуре, скорее всего, редкое исключение. Расширение прав адвокатов на раскрытие адвокатом адвокатской тайны без согласия доверителя может снизить степень доверия наших потенциальных клиентов в целом к адвокатам, и это, в определенном смысле, «удар» по институту адвокатской тайны и, соответственно, ослабление авторитета адвокатуры. В последние годы КС РФ предпринимает попытку сузить понятие адвокатской тайны, что, с моей точки зрения, недопустимо. Думаю, что подобные решения не должны исходить от самой адвокатуры, тем более основанные на нетипичном случае взаимоотношения клиента и адвоката. Полагаю, что адвокатура должна «горой» стоять за институт адвокатской тайны и эффективность применения провозглашенных гарантий ее соблюдения на практике. Поэтому я не разделяю позицию адвоката Николая Пивня о необходимости внесения поправок в КПЭА. Считаю, что по данному вопросу вполне достаточно будет соответствующего разъяснения Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, так как действующая редакция КПЭА позволяла адвокату Николаю Пивню активно защищать свои профессиональные права. Продолжение темы — в следующем номере В «АГ» № 12 (269) опубликован материал адвоката КА «Комаев и партнеры» Валерии Аршиновой «Формирование цифрового права», в котором автор рассматривает основные этапы развития нормативного регулирования применения цифровых технологий. В электронном выпуске № 16 (273) размещены отклики на эту статью: 1) Дарбинян С. Крипторынок останется вне закона. ЦБ РФ и Минфин России не заинтересованы в реальном регулировании нового рынка; 2) Матвеев С. Пока права не возникли. О фиксации права в законопроекте; 3) Янковский Р. Ключевое отличие информационных отношений от правовых. Если смарт-контракт уже записан в блокчейн, его нельзя отменить или оспорить. От редакции В электронном выпуске № 16 (273) наwww.advgazeta.ru опубликована статья юриста коллегии адвокатов «Тимофеев, Фаренвальд и партнеры» Изабеллы Прусской об усовершенствовании методов современного регулирования этики представителей в международном арбитраже. В настоящее время при возникновении вопроса, связанного с неэтичным поведением представителя, нет норм, которые бы четко могли урегулировать возникший вопрос, отмечает автор. Эксперт дает определение и классификацию неэтичного поведения, освещает нормативные документы в данной области и формулирует свои предложения по созданию новой модели регулирования профессиональной этики представителей в международных арбитражах. Мнения по поставленным в статье И. Прусской вопросам высказывают: 1) Аиткулов Т. Возможна ли этика в международном арбитраже? При создании этических правил для международных разбирательств следует учитывать особенности различных правовых систем; 2) Любомудров Д. Усовершенствовать правила этики. Омерах противодействия недобросовестному поведению представителей сторон вмеждународном арбитраже.