В статье анализируется спорный вопрос о допустимости признания одной и той же сделки (или группы взаимосвязанных сделок) ничтожной по двум самостоятельным составам недействительности сделок – по п. 2 ст. 168 ГК РФ (сделка, противоречащая закону) и п. 2 ст. 170 ГК РФ (притворная сделка). Сделан вывод о том, что правовая квалификация сделки как ничтожной одновременно по двум указанным самостоятельным составам невозможна. Соответствующую практику судов следует признать несовершенной и требующей корректировки со стороны Верховного Суда РФ.
Несмотря на принятие Верховным Судом РФ и широкое применение разъяснений норм Гражданского кодекса РФ о недействительности сделок, содержащихся в постановлении Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»1, необходимо признать, что в судебной практике остаются спорные вопросы о правовой квалификации недействительных сделок по различным основаниям, в частности, предусмотренным самим Кодексом.
Например, возникает спорный вопрос о допустимости признания одной и той же сделки (или группы взаимосвязанных сделок) ничтожной по двум самостоятельным составам недействительности сделок – по п. 2 ст. 168 ГК РФ (сделка, противоречащая закону) и п. 2 ст. 170 ГК РФ (притворная сделка).
Так, в одном из судебных актов изложена правовая позиция о недействительности (ничтожности) договора субаренды нежилого помещения и движимого имущества и договора безвозмездного пользования этими объектами одновременно по двум указанным составам недействительности сделок со ссылкой на нарушение их сторонами запрета на злоупотребление правом по ст. 10 ГК РФ2. При этом судом первой инстанции были применены последствия недействительности таких сделок в виде односторонней реституции.
Однако в судебной практике наблюдается попытка развить иную правовую позицию, например, в постановлении Арбитражного суда Уральского округа прямо указано на соответствующие доводы кассационной жалобы3. С переквалификацией ничтожной сделки со ст. 10, 168 ГК РФ только на норму п. 2 ст. 170 ГК РФ сталкивался и Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по одному из дел, связанных с известным делом о банкротстве ООО «Уралснабкомплект»4. На эту проблему обращается внимание и в современной юридической литературе5.
Квалифицирующие признаки ничтожных сделок
Представляется, что ответ на вопрос о допустимости одновременной квалификации ничтожных сделок по исследуемым основаниям связан с отличиями в их квалифицирующих признаках и последствиями недействительности, которые предусмотрены законом.
В силу п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Как разъяснено в п. 75 Постановления Пленума ВС № 25, «Применительно к статьям 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы… Само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов».
То есть юридический дефект при совершении такой сделки состоит в том, что она, прежде всего, нарушает конкретную императивную норму права или противоречит ей, а потому – в силу прямого указания в законе – является ничтожной.
Между тем согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна.
По смыслу этой нормы сделка подлежит квалификации как притворная, если подтверждено, что воля всех ее сторон на момент совершения сделки не была направлена на установление соответствующих ей правовых последствий.
При совершении притворной сделки воля сторон направлена не на достижение соответствующего ей правового результата, а на создание иных правовых последствий, вытекающих из сделки, которую стороны действительно имели в виду (п. 87 Постановления Пленума ВС № 25).
Совершая притворные сделки, их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся6.
Формально притворная сделка не нарушает императивную норму закона или иного правового акта – в отличие от сделки, основания ничтожности которой предусмотрены в п. 2 ст. 168 ГК РФ. Юридический порок такой сделки состоит только в том, что стороны ее совершением прикрывают иную сделку, в этом и состоит цель ее сторон. Поэтому необходимо признать, что у данных составов недействительности ничтожной сделки законом предусмотрены различные квалифицирующие признаки объективной стороны состава их недействительности. При конкуренции двух оснований недействительности приоритет должен отдаваться составу п. 2 ст. 168 ГК РФ, так как квалификация сделки как сделки, противоречащей закону, исключает необходимость исследования истинной воли сторон, направленной на прикрытие ничтожной сделкой иной сделкой, которую стороны в действительности имели в виду.
Конкуренция двух составов недействительности сделок в делах о банкротстве
Довольно явно рассматриваемая конкуренция двух составов недействительности сделок и невозможность одновременного применения двух норм прослеживается в делах о несостоятельности (банкротстве). Так, зачастую требования заявителей в таких делах со ссылками на п. 2 ст. 168 и п. 2 ст. 170 ГК РФ мотивированы злоупотреблением правом сторон при совершении сделки, что является нарушением запрета, установленного ст. 10. Такая практика, на мой взгляд, является ошибочной.
Юридический состав недействительной сделки, предусмотренный ст. 10 ГК РФ, со ссылкой на п. 2 ст. 168 ГК РФ и с учетом разъяснений, изложенных в п. 9 Обзора практики применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. № 127), предполагает, что в объективной стороне данного состава суд должен установить недобросовестное поведение (злоупотребление правом) одной стороны сделки, направленное на причинение какого-либо вредоносного результата другой стороне. Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в ст. 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.
То есть юридически значимым критерием для квалификации сделки по этому основанию является направленность данной сделки на причинение вреда одной из ее сторон при злоупотреблении правом другой стороной сделки. Как указано в одном из постановлений Арбитражного суда Уральского округа, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что, совершая оспариваемую сделку, стороны имели прямое намерение реализовать какой-либо противоправный интерес7.
Между тем такая сделка не может быть одновременно квалифицирована как притворная, так как притворная сделка не направлена на причинение имущественного вреда иному лицу. Порок воли сторон при ее совершении заключается только в том, что данная сделка лишь прикрывает иную сделку, на иных условиях. Именно прикрываемая сделка при наличии достаточных к тому оснований может быть признана судом ничтожной со ссылкой на ст. 10 и п. 2 ст. 168 ГК РФ. Ее дополнительная квалификация по п. 2 ст. 170 ГК РФ является излишней, можно даже сказать, ошибочной.
Подтверждением этого вывода служит разъяснение, содержащееся в п. 87 Постановления Пленума ВС № 25, согласно которому прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами. Так, ВС РФ указывал, что сделка, направленная на прямое отчуждение должником его имущества в пользу бенефициара или связанного с ним лица, может прикрываться цепочкой последовательных притворных сделок купли-продажи с разным субъектным составом. Такая цепочка прикрываемых притворных сделок является недействительной на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве8.
Аналогичным образом следует признать правильной правовую позицию в толковании указанных норм материального права, в соответствии с которой к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности подобная сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 ГК РФ)9.
Именно поэтому практика допускает оценку прикрываемой сделки на предмет ее соответствия закону, то есть применение к ней самостоятельного состава недействительности ничтожной сделки согласно п. 2 ст. 168 ГК РФ со ссылкой на специальные отраслевые нормы действующего законодательства. Однако применение к притворной сделке, если такие признаки будут установлены судом, данного состава ничтожной сделки невозможно по причине несовпадения квалифицирующих признаков такой сделки, определяемых путем толкования соответствующих норм ГК РФ с учетом практики их применения и правовой доктрины.
Различные последствия двух составов недействительных сделок
В силу того, что законодатель предусмотрел различные юридически значимые признаки двух составов недействительных сделок, законом установлены совершенно различные последствия совершения таких сделок, которые не могут быть применены одновременно ввиду их сущностного отличия.
Последствия недействительности сделки, противоречащей закону или иному правовому акту, охватываются общим правилом о двусторонней реституции в соответствии со ст. 167 ГК РФ – возврат сторонами друг другу всего, полученного по сделке, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Целью реституции является восстановление положения, существовавшего до заключения признанной недействительной сделки10.
Однако иные последствия по правилам этой статьи в качестве исключения из общего правила как раз содержатся в п. 2 ст. 170 ГК РФ, в силу которого к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. В соответствии с п. 87 Постановления Пленума ВС № 25 к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ).
При этом констатация ничтожности притворной сделки сама по себе не исключает действительность прикрываемой сделки11.
Как указано в одном из постановлений суда кассационной инстанции, по смыслу действующего законодательства притворная сделка ничтожна потому, что не отражает действительных намерений сторон. Общим правилом является применение закона, относящегося к прикрываемой сделке, при этом она представляет собой произвольную комбинацию условий, прав и обязанностей, не образующих известного Кодексу состава сделки, и также может выходить за рамки гражданских сделок. Применение закона, относящегося к прикрываемой сделке, состоит в оценке именно тех ее условий, которые указаны в законах, на которые ссылается истец12.
Интерес представляет правовая позиция, изложенная в постановлении Арбитражного суда Уральского округа13. Кассационная инстанция указала на следующее: выводы нижестоящих судов относительно необходимости применения реституционных последствий в рассматриваемом споре и примененные судами последствия не соответствуют установленным судам фактическим обстоятельствам спора и требованиям ст. 170 ГК РФ.
Само по себе признание сделки притворной не влечет таких последствий, как реституция, по отношению к прикрывающей сделке, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия – применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил, с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки. После констатации ничтожности прикрывающих сделок суд должен установить прикрываемую сделку.
Необходимо отметить, что аналогичная позиция обосновывалась в юридической литературе, так как «ничтожность притворной сделки не вызывает правовых последствий, предусмотренных п. 2 ст. 167 ГК РФ. В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ к сделке, которую стороны действительно имели в виду, применяются относящиеся к ней правила. Совершение прикрываемой сделки имеет, как правило, незаконную цель, что, однако, не означает ее обязательной недействительности»14.
В связи с этим анализируемы нормы ГК РФ содержат разные признаки ничтожной сделки и совершенно иные последствия их недействительности, противоречащие друг другу, так как притворная сделка может и не нарушать конкретную норму закона и посягать на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
Норма, содержащаяся в п. 2 ст. 170 ГК РФ, исключает одновременное применение состава ничтожной сделки по п. 2 ст. 168 ГК РФ.
Таким образом, правовая квалификация сделки как ничтожной одновременно по двум самостоятельным составам недействительности сделок по п. 2 ст. 168 ГК РФ (сделка, противоречащая закону) и по п. 2 ст. 170 ГК РФ (притворная сделка) невозможна. Соответствующую практику судов следует признать несовершенной и требующей корректировки со стороны ВС РФ.
1 Далее – Постановление Пленума ВС № 25.
2 Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 7 ноября 2023 г. № 18АП-13936/2023 по делу № А07-41563/2022. Аналогичная правовая позиция выражена в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 2 июня 2020 г. № Ф06-60666/2020 по делу № А57-24144/2019 (определением ВС РФ от 2 октября 2020 г. № 306-ЭС20-13413 было отказано в передаче этого дела на рассмотрение в судебную коллегию по экономическим спорам).
3 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 4 августа 2023 г. № Ф09-3221/23 по делу № А76-44158/2020.
4 Постановление Президиума ВАС РФ от 25 мая 2010 г. № 677/10 по делу № А60-8398/2009-С11.
5 См.: Лакоценина Н.М. О соотношении недействительности притворных сделок и смежных с ними сделок: общее и особенное // Современный юрист. 2020. № 4. С. 44–53.
6 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 4 августа 2023 г. № Ф09-3221/23 по делу № А76-44158/2020.
7 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19 августа 2021 г. № Ф09-7473/19 по делу № А60-15540/2019.
8 Пункт 22 Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2021), утвержденного Президиумом ВС РФ 7 апреля 2021 г.
9 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10 марта 2023 г. № Ф09-8711/22 по делу № А76-21040/2021.
10 Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10 февраля 2023 г. № 18АП-16680/2022 г. по делу № А76-44158/2020.
11 Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 30 июля 2021 г. № Ф04-4246/2021 по делу № А46–11837/2020.
12 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 6 декабря 2022 г. № Ф09-8554/22 по делу № А60-59822/2020.
13 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 29 июля 2019 г. № Ф09-7366/15 по делу № А60-44220/2014 // Комментарий Арбитражного суда Уральского округа по вопросам практики применения статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс».
14 Эрделевский А. Недействительность сделок // Российская юстиция. 1999. № 11, 12.