Обзор дисциплинарной практики Адвокатской палаты
Камчатского края.
(Первое полугодие 2018 г.)
- За неисполнение обязанности по ежемесячному отчислению средств на общие нужды Адвокатской палаты Камчатского края в порядке и размерах, определенных общим собранием адвокатов Камчатского края, Совет применил к адвокату меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Совет Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрел в закрытом заседании 15 августа 2018г. дисциплинарное производство в отношении адвоката Б., возбужденное распоряжением президента Адвокатской палаты по представлению вице-президента Адвокатской палаты.
Адвокат Б. не исполнил решения органов Адвокатской палаты по ежемесячному отчислению средств на общие нужды Адвокатской палаты Камчатского края в порядке и размерах, определенных общим собранием адвокатов Камчатского края, отчего образовалась задолженность по обязательным ежемесячным отчислениям в Адвокатскую палату Камчатского края за период с февраля 2013г. по июнь 2018г. на общую сумму 62 100рублей.
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрев дисциплинарное дело 20 июня 2018 года, приняла Заключение о наличии в действии (бездействии) адвоката Б. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно подп. 4; подп.5 п.1 ст.7; п.9 ст.29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, которое выразилось в неисполнении обязанности по ежемесячному отчислению средств на общие нужды Адвокатской палаты Камчатского края в порядке и размерах, определенных общим собранием адвокатов Камчатского края от 16.03.2012г, 27.03.2013г., 21.03.2014г., 01.04.2016г., 24.03.2017г. и п.2.2 Положения «О порядке внесения отчислений (взносов) на общие нужды адвокатской палаты Камчатского края», утвержденного решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 25 марта 2011г.
Адвокат Б. о дате, времени и месте рассмотрения его дисциплинарного производства был извещен надлежащим образом, на заседании Квалификационной комиссии не присутствовал по неизвестным причинам. На заседании Совета адвокат также не присутствовал, в письменной форме посредством системы «ФАКС» передал сообщение о том, что знает о заседании Совета, факт допущенных нарушений признает полностью, понимает, что несвоевременная оплата членских взносов нравственным критериям и традициям камчатской адвокатуры не соответствует и обязался подобные нарушения впредь не допускать, а также просил рассмотреть дело в его отсутствие в виду убытия в служебную командировку. Заключение Квалификационной комиссии не оспаривал, задолженность на 27.07.2018г. погасил полностью. Никаких других дополнительных материалов Совету не представил.
Совет, рассмотрев дисциплинарное производство, изучив сообщение адвоката Б., справку бухгалтера Адвокатской палаты Т. и ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии, в полном объеме согласился с выводами Заключения, поскольку они основаны на полно, правильно и достоверно установленных обстоятельствах дела.
Давая оценку поведению адвоката Б. в указанной ситуации, Совет руководствовался следующим:
В соответствии с подп. 4 п.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (далее Закон об адвокатуре) адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (далее КПЭА) и исполнять решения органов Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.
Решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты (п. 9 ст.29 Закона об адвокатуре).
Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 КПЭА).
Пунктом 2.2 Положения «О порядке внесения отчислений (взносов) на общие нужды адвокатской палаты Камчатского края», утвержденного решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 25 марта 2011г., предусмотрено, что адвокат обязан вносить ежемесячные взносы не позднее последнего дня календарного месяца, за который вносятся отчисления.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 16 марта 2012г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 900руб., начиная с 01.04.2012г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 27 марта 2013г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 1100руб., начиная с 01.04.2013г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 21 марта 2014г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 1300руб., начиная с 01.04.2014г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 01 апреля 2016г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 1500руб., начиная с 01.04.2016г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 24 марта 2017г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 2000руб., начиная с 01.04.2017г.
Таким образом, общая сумма задолженности составила 60 100,00, период задолженности с 01.11.2013г. по 30.04.2018г. (расчет задолженности прилагается).
При решении вопроса о применении меры дисциплинарного взыскания Совет учел тяжесть и обстоятельства совершенного адвокатом проступка, обстоятельства его совершения, форму вины и другие обстоятельства, установленные Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты (п.4 ст. 18 КПЭА).
Определяя меру дисциплинарной ответственности, Совет учел, что нарушение адвокатом Б. совершено умышленно, правонарушение носило длительный характер и что фактически, адвокат Б. потерял связь с Адвокатской палатой Камчатского края. Совет также принимает во внимание, что Б. к дисциплинарной ответственности привлекается впервые, свою вину в совершении правонарушения признал, сожалел о случившемся, задолженность в размере 60 100,00 погасил полностью. Последнее обстоятельство Совет расценивает как существенно смягчающее ответственность адвоката Б.
При таких обстоятельствах Совет большинством голосов посчитал необходимым применить к адвокату Б. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.
При голосовании мнения членов Совета разделились: три члена Совета проголосовали за применение в отношении адвоката Б. меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката, большинство – за предупреждение.
- За неисполнение решения Совета Адвокатской палаты Камчатского края от 17.01.2018г. (протокол №172) с изм и доп. от 21.03.2018г. (протокол №175) о принятии Правил участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов предварительного расследования или суда и в качестве представителей в гражданском и административном судопроизводстве по назначению и решения Совета Адвокатской палаты Камчатского края от 21.03.2018г. (протокол №175) о начале работы АПК Камчатского края, Совет применил к адвокатам К. и Б. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.
Совет Адвокатской палаты Камчатского края рассмотрел в закрытом заседании 15 августа 2018г. дисциплинарные производства в отношении адвоката К. и адвоката Б., возбужденные распоряжением президента Адвокатской палаты по представлению вице-президента Адвокатской палаты за неисполнение решений органов Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрев дисциплинарные дела 20 июня 2018 года, приняла Заключения о наличии в действии (бездействии) адвокатов К. и Б. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно подп. 4 п.1 ст.7, п.9 ст.29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», подп. 9 п.1 ст.9 и п.7 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившегося в неисполнении решения Совета Адвокатской палаты Камчатского края от 17.01.2018г. (протокол №172) с изм и доп. от 21.03.2018г. (протокол №175) о принятии Правил участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов предварительного расследования или суда и в качестве представителей в гражданском и административном судопроизводстве по назначению и решения Совета Адвокатской палаты Камчатского края от 21.03.2018г. (протокол №175) о начале работы АПК Камчатского края с 05.04.2018г.
Квалификационной комиссией и Советом было установлено, что 06.04 2018г. адвокат К. по просьбе следователя принял поручение на осуществление защиты подозреваемой в стадии предварительного расследования, а адвокат Б. – 10.04.2018г. по просьбе судьи на осуществление защиты несовершеннолетнего. Оба поручения были приняты адвокатами после начала работы автоматизированной программы распределения поручений по назначению, т.е. после 05.04.2018г.
Адвокаты К. и Б. на заседании Совета присутствовали лично, свою вину в совершении дисциплинарного проступка признали, решение Комиссии не оспаривали.
Давая оценку поведению адвокатов К. и Б. в указанной ситуации, Совет руководствовался следующим:
В соответствии с подп. 4 п.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (далее Закон об адвокатуре) адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (далее КПЭА) и исполнять решения органов Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.
Решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты (п. 9 ст.29 Закона об адвокатуре).
В соответствии с п.6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвокат обязан выполнять решения органов Адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции.
Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 КПЭА).
Согласно п.7 ст.15 КПЭА адвокат обязан участвовать в оказании юридической помощи по назначению органа дознания, предварительного следствия или суда в порядке, определяемом Адвокатской палатой субъекта Российской Федерации.
В соответствии со ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса РФ порядок назначения адвоката в качестве защитника определяется Советом Федеральной палаты адвокатов РФ (далее ФПА).
Решением Совета ФПА от 05.10.2017г. (протокол №5) был утвержден Порядок назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве (далее Порядок.). В соответствии с указанным Порядком и на основании подп. 3.1 п. 3 ст.37, подп. 5 п. 3 ст.31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», организацию юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению, осуществляют Советы адвокатских палат субъектов РФ.
Решением Совета Адвокатской палаты Камчатского края от 17.01.2018г. (протокол №172) с изм и доп. от 21.03.2018г. (протокол №175) были приняты Правила участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов предварительного расследования или суда и в качестве представителей в гражданском и административном судопроизводстве по назначению (далее Правила).
Согласно подп. 1.2 раздела 1 указанных Правил, организацию оказания юридической помощи адвокатами Камчатского края, участвующими по назначению в качестве защитников и представителей, сведения о которых внесены в реестр адвокатов Камчатского края, осуществляет Совет Адвокатской палаты Камчатского края.
В соответствии с подп.3.1. п.3 Правил, в целях обеспечения участия адвокатов, выразивших желание участвовать в работе по назначению органов предварительного расследования и суда, формируются базовые списки путем подачи адвокатами заявления о включении их в базовый список. Базовый список формируется из числа адвокатов г.Петропавловска-Камчатского и г.Елизово Камчатского края.
Заявки на защиту по назначению в г.Петропавловске-Камчатском и г.Елизово Камчатского края обрабатываются автоматизированной компьютерной программой (далее АПК) Адвокатской палаты Камчатского края, которая автоматически распределяет поручения между конкретными адвокатами по уголовным, гражданским и административным делам.
Решением Совета Адвокатской палаты от 21.03.2018г. (протокол №175) автоматизированная компьютерная программа Адвокатской палаты Камчатского края начала свою работу с 05.04.2018г. Таким образом, с 05.04.20189г. распределение заявок по назначению осуществляется только через автоматизированную компьютерную программу Адвокатской палаты Камчатского края.
С учетом приведенных требований закона, а также Кодекса профессиональной этики адвоката Совет пришел к выводу, что адвокаты К. и Б. были не вправе принимать поручение на осуществление защиты подозреваемой по просьбе следователя и подсудимого по просьбе судьи.
Совет согласился с Квалификационной комиссией в том, что действия адвокатов К. и Б. носили самовольный характер и что они действовал умышленно, поскольку знали о начале работы АПК с 05.04.2018г., но не отказались от участия соответственно в следственном и судебном действии.
При решении вопроса о применении меры дисциплинарного взыскания Совет учел тяжесть и обстоятельства совершенного адвокатами проступка, обстоятельства его совершения, форму вины и другие обстоятельства, установленные Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты (п.4 ст. 18 КПЭА).
Определяя меру дисциплинарной ответственности, Совет учел, что нарушение адвокатами К. и Б. совершено умышленно. Совет принял во внимание, что адвокаты свою вину признали, впервые привлекаются к дисциплинарной ответственности и что в результате их неправомерных действий права соответственно подозреваемой и подсудимого нарушены не были. Последнее обстоятельство Совет расценивает как существенно смягчающее их ответственность.
При таких обстоятельствах Совет единогласно посчитал необходимым применить к адвокатам К. и Б. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.
- За принятие поручения на осуществление защиты по одному уголовному делу от двух и более лиц, если интересы одного из них противоречат интересам другого, а так же если необходимо осуществлять защиту лиц, достигших и не достигших совершеннолетия, Совет применил к адвокатам З. и С. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.
Совет Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрел в закрытом заседании 15 августа 2018г. дисциплинарные производства, возбужденные по частному определению Судебной коллегии по уголовным делам Камчатского краевого суда от 27.02.2018г. в отношении членов Адвокатской палаты Камчатского края З. и С.
Дисциплинарное производство было возбуждено в отношении адвокатов З. и С. на основании распоряжения президента Адвокатской палаты Камчатского края за нарушение подп. 2 п.4 ст.6 и подп.4 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (далее — Закон об адвокатуре) и подп. 1,3 п.1 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката (далее — КПЭА).
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрев дисциплинарные дела 20 июня 2018 года, приняла Заключение о наличии в действии (бездействии) адвокатов З. и С. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно: подп. 2 п.4 ст.6 и подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и подп. 1,3 п. 1 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившегося в принятии поручения на осуществление защиты по одному уголовному делу от двух и более лиц, если интересы одного из них противоречат интересам другого, а так же если необходимо осуществлять защиту лиц, достигших и не достигших совершеннолетия.
Квалификационной комиссией и Советом было установлено, что приговором Усть-Камчатского районного суда Камчатского края от 15 января 2018 года Б. Д.М. осужден по ч. 1 ст. 158, ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 158, п. «а» ст. 158, пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ч. 2 ст. 69, ст. 73 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года; Чурин Л.В. осужден по п. «а» ч. 2 ст. 158, пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ч. 2 ст. 69, ч. 1 ст. 92 УК РФ к 120 часам обязательных работ, с освобождением на назначенного наказания, с применением мер воспитательного воздействия; Кол-в Г.А. осужден по ч. 4 ст. 150 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года.
27 февраля 2018 года апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Камчатского краевого суда приговор Усть-Камчатского районного суда Камчатского края от 15 января 2018 года в отношении Б. Д.М., Ч. Л.В. и Кол-ва Г.А. отменен, а уголовное дело возвращено Усть-Камчатскому межрайонному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными на досудебной стадии производства по уголовному делу.
В суде защиту интересов несовершеннолетних подсудимых Б.Д.М. и Ч.Л.В., а также совершеннолетнего Кол-ва осуществляла адвокат З., а на предварительном следствии – поочередно адвокаты З. и С.
Так, адвокат З. участвовала в качестве защитника всех осужденныхпри рассмотрении дела судом первой инстанции, а до этого в ходе предварительного расследования, при производстве допросов несовершеннолетних БД.М. и Ч.Л.В. 12 сентября 2017 года и при проведении допроса совершеннолетнего подозреваемого Кол-ва 14 сентября 2017 года.
Адвокат С. 18.10. 2017г. участвовала в качестве защитника в допросе подозреваемого Кол-ва, а 19.10.2017г. – в допросе подозреваемых Б.Д.М. и Ч.Л.В.; 28.10.2017г. – в предъявлении обвинения Б.Д.М. и Кол-ву.
Таким образом, при проведении следственных действий юридическую помощь совершеннолетнему Коллегову и несовершеннолетним Б.Д.М. и Ч.Л.В. оказывал один адвокат З., а далее один адвокат С., в суде адвокат З., несмотря на имеющиеся противоречия в интересах этих лиц, учитывая привлечение Коллегова к уголовной ответственности по ч.4 ст.150 УК РФ за вовлечение несовершеннолетних Б.Д.М. и Ч.Л.В. в совершение преступления и на прямой запрет КПЭА осуществлять защиту по одному уголовному делу лиц, достигших и не достигших совершеннолетия.
Давая оценку поведению адвокатов З. и С. в указанной ситуации, Совет руководствовался следующим:
В соответствии со ст.7 ФЗ Закона об адвокатуре адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката, а за неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную федеральным законом.
Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 КПЭА).
Согласно ст. 16, 47, 51 УПК РФ несовершеннолетнему обвиняемому (подсудимому) в обязательном порядке обеспечивается право на защиту с помощью адвоката. При этом одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.
Согласно подп. 2 п.4 ст.6 Закона об адвокатуре адвокат не вправе оказывать юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам другого.
В соответствии с п.п. 1,3 п. 1 ст. 13 КПЭА, адвокат не вправе принимать поручение на осуществление защиты по уголовному делу от двух и более лиц, если интересы одного из них противоречат интересам другого; необходимо осуществлять защиту лиц, достигших и не достигших совершеннолетия.
Из разъяснений Постановления Пленума ВС РФ от 30 июня 2015 года № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве следует, что если между интересами обвиняемых, защиту которых осуществлял один адвокат, выявятся противоречия, к которым, в том числе относится изобличение одним обвиняемым другого, то такой адвокат подлежит отводу на основании п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, пп. 2п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63 – ФЗ « об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 13 «Кодекса профессиональной этики адвоката».
С учетом приведенных требований закона, а также Кодекса профессиональной этики адвоката Совет приходит к выводу, что адвокаты З. и С. были не вправе принимать поручение на осуществление защиты одновременно совершеннолетнего Коллегова и несовершеннолетних Б.Д.М. и Ч.Л.В.а, да еще и при наличии противоречий в их показаниях.
Совет разделяет вывод Квалификационной комиссии о том, что своими действиями адвокаты З. и С. не исполнили обязанности, установленные подп.2 п.4 ст.6 и подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона от 31.05.2002 №63- ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», подп.1, 3 п. 1 ст. 13Кодекса профессиональной этики адвоката.
При решении вопроса о том, умышленно или по грубой неосторожности было совершено правонарушение адвокатами З. и С., мнения членов Совета разделились. В итоге путем голосования (4 против 7) Совет согласился с Квалификационной комиссией в том, что адвокаты З. и С. совершили правонарушение по грубой неосторожности.
При решении вопроса о применении меры дисциплинарного взыскания Совет учел тяжесть и обстоятельства совершенного адвокатом проступка, обстоятельства его совершения, форму вины и другие обстоятельства, установленные Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты (п.4 ст. 18 КПЭА).
Определяя меру дисциплинарной ответственности, Совет учел, что нарушение адвокатами З. и С. совершено по грубой неосторожности. Совет также учел последствия невнимательного и непрофессионального поведения адвокатов, которые явились одной их причин отмены приговора суда первой инстанции в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства РФ, допущенными в досудебном производстве.
Вместе с тем Совет принял во внимание, что адвокаты впервые привлекаются к дисциплинарной ответственности, свою вину в совершении правонарушения признали и осознали серьезность последствий своих неправомерных действий.
При таких обстоятельствах Совет большинством голосов (7-«за», 4 — за предупреждение) применил к адвокатам З. и С. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.
- Совет Адвокатской палаты Камчатского края не согласился с доводами частного постановления судьи Усть-Камчатского районного суда Камчатского края от 25апреля 2018г. и прекратил дисциплинарное производство в отношении адвоката С.
Совет Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрел в закрытом заседании 15 августа 2018г. дисциплинарное производство в отношении адвоката С., возбужденное президентом Адвокатской палаты по частному постановлению судьи Усть-Камчатского районного суда Камчатского края от 25.04.2018г.
Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты было установлено, что органами предварительного следствия действия Г. были квалифицированы по ч.2 ст.264 УК РФ как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.
После окончания следственных действий, подозреваемым Г. было заявлено ходатайство, поддержанное защитником С., о прекращении уголовного дела по основанию ст.25.1 УПК РФ с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Постановлением следователя от 17.04.2018г. ходатайство подозреваемого удовлетворено.
В судебном заседании обвиняемый при поддержке своего защитника З. просил ходатайство не удовлетворять, указав на то, что не согласен на прекращение уголовного дела с назначением судебного штрафа и что для него предпочтительнее прекращение уголовного дела по примирению сторон с потерпевшим. Обвиняемый также заявил, что на стадии предварительного расследования ни следователем, ни защитником С. ему не разъяснялась возможность прекращения уголовного дела по ст.25 УПК РФ (примирение сторон).
Потерпевший И. в судебном заседании также возражал против прекращения уголовного дела в отношении Г. по ст.25.1 УПК РФ и просил прекратить дело в связи с примирением с обвиняемым.
В судебном заседании было представлено заявление потерпевшего И., согласно которого он примирился с Г., последний возместил причиненный потерпевшему вред в полном объеме путем оказания финансовой помощи и принесения извинения.
Установив указанные обстоятельства, суд постановил ходатайство следователя о прекращении уголовного дела и уголовного преследования с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в отношении Г. оставить без удовлетворения и возвратить ходатайство и материалы уголовного дела в отношении Г. руководителю следственного органа.
Автор частного постановления полагает, что адвокат С. в ходе предварительного следствия не разъяснила подозреваемому Г., юридическую помощь которому оказывала по назначению, возможность прекращения уголовного дела и уголовного преследования по основаниям ст.25 УПК РФ, действовала вопреки законным интересам доверителя и не в интересах защищаемого ею лица, ввела его в заблуждение относительно правовых последствий совершаемых им действий, не вмешалась в нарушение закона следователем в отношении доверителя, чем также нарушила п.2 ст.7, пп. 1 ст. 8, пп.1 п.1 ст.9, ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката, т.е. совершила действия, направленные к подрыву доверия к адвокату и адвокатуре, опорочила честь и достоинство адвоката.
По мнению автора постановления, действия С. вызывают сомнение в ее квалификации и профессионализме, а также вызывают подозрение в сотрудничестве с органами предварительного следствия в ходе осуществления адвокатской деятельности, что не совместимо со статусом адвоката (п.3.1 ст. 9 Кодекса).
Автор постановления также полагает, что казанные факты являются недопустимыми, поскольку подрывают авторитет адвокатуры, влекут нарушение прав подозреваемого на свою защиту от незаконного и необоснованного предложения следователя, ограничения его прав и свобод, причиняют ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, затрудняют доступ граждан к правосудию.
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрев дисциплинарное дело 20 июня 2018 года, приняла Заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката С. вследствие отсутствия в ее действиях нарушений норм п.1 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и ст.7, ст.8, ст.9 ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Стороны дисциплинарного производства, извещенные надлежащим образом, на заседании Совета лично не присутствовали, адвокат просила рассмотреть дело в ее отсутствии, решение Комиссии не оспаривалось.
Давая оценку поведению адвоката С. в указанной ситуации, Совет руководствовался следующим:
При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Совет исходил из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на Заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые ссылается как на основания своих требований.
В соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 15.07.2008 N 456-О-О, сообщение суда (судьи) в адрес адвокатской палаты является одним из поводов для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката (подпункт 4 пункта 1 статьи 20 принятого Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года Кодекса профессиональной этики адвоката в редакции от 5 апреля 2007 года).
Установление же оснований для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества, для которых частное определение или постановление суда не имеет преюдициальной силы(подпункт 9 пункта 3, пункт 7 статьи 31, пункт 7 статьи 33 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».
Пунктом 1 статьи 8 КПЭА установлена обязанность адвоката при осуществлении профессиональной деятельности честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.
Совет согласился с выводами Квалификационной комиссии и не признал изложенные в частном постановлении суда обстоятельства осуществления адвокатом С. защиты подозреваемого Г., как исполненные с нарушением требований ФЗ от 31.05.2002 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», а также правил поведения, установленных в Кодексе профессиональной этики адвоката.
Прежде всего, по мнению Совета, суд неверно трактует как обязательные требования разъяснение защитником подозреваемому возможности прекращения уголовного дела по основаниям ст.25 УПК РФ.
Согласно указанной нормы процессуального закона инициаторами прекращения уголовного дела по принципам ст.25 УПК РФ являются исключительно лица, признанные в установленном законом порядке потерпевшими.
Как указал суд в частном постановлении, адвокат С. осуществляла защиту интересов Г., имеющего процессуальный статус подозреваемого, что исключает его как субъекта из правоотношений, регулируемых ст. 25 УПК РФ.
Процессуальное право на подачу заявления о прекращении уголовного дела в случаях, предусмотренных ст.76 УК РФ, согласно ст.25 УПК РФ у него отсутствует.
Более того, как следует из постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела с назначением меры уголовно – правового характера в виде судебного штрафа от 18 апреля 2018 года, в показаниях потерпевшего И. содержатся сведения о разъяснении ему следователем его прав, предусмотренных ст.25 УПК РФ. Однако потерпевший не согласился с данным предложением, так как считал, что Г. должен понести соответствующее наказание.
В таком случае, действия адвоката С., заявившей ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении ее подзащитного Г. по основаниям ст.25.1 УПК РФ являются единственно правильными.
При таких обстоятельствах, Совет Адвокатской палаты Камчатского края принял решение о прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката С. вследствие отсутствия в ее действиях нарушений норм п.1 ч.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и ст.7, ст.8, ст.9 ст.12 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Президент Адвокатской палаты
Камчатского края Е.А. Широкова
Обзор дисциплинарной практики Адвокатской
палаты Камчатского края
(Второе полугодие 2018г.)
- За неисполнение обязанности по ежемесячному отчислению средств на общие нужды Адвокатской палаты Камчатского края в порядке и размерах, определенных общим собранием адвокатов Камчатского края, Совет применил к адвокату меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Совет Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрел в закрытом заседании 17 октября 2018г. дисциплинарное производство в отношении адвоката Б., возбужденное распоряжением президента Адвокатской палаты по представлению вице-президента Адвокатской палаты.
Адвокат Б. не исполнил решения органов Адвокатской палаты по ежемесячному отчислению средств на общие нужды Адвокатской палаты Камчатского края в порядке и размерах, определенных общим собранием адвокатов Камчатского края, отчего образовалась задолженность по обязательным ежемесячным отчислениям в Адвокатскую палату Камчатского края за период с 01.01.2013г. по 30.06.2018г. на общую сумму 51 700рублей.
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрев дисциплинарное дело 19 сентября 2018 года, приняла Заключение о наличии в действии (бездействии) адвоката Б. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно подп. 4; подп.5 п.1 ст.7; п.9 ст.29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, которое выразилось в неисполнении обязанности по ежемесячному отчислению средств на общие нужды Адвокатской палаты Камчатского края в порядке и размерах, определенных общим собранием адвокатов Камчатского края от 16.03.2012г, 27.03.2013г., 21.03.2014г., 01.04.2016г., 24.03.2017г. и п.2.2 Положения «О порядке внесения отчислений (взносов) на общие нужды адвокатской палаты Камчатского края», утвержденного решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 25 марта 2011г.
Адвокат Б. о дате, времени и месте рассмотрения его дисциплинарного производства был извещен надлежащим образом, на заседании Квалификационной комиссии не присутствовал по причине нахождения в командировке. На заседании Совета адвокат также не присутствовал, представил в письменной форме объяснение, в котором свою вину в правонарушении не оспаривал.
Совет, рассмотрев дисциплинарное производство, изучив сообщение адвоката Б., справку бухгалтера Адвокатской палаты Т. и ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии, в полном объеме согласился с выводами Заключения, поскольку они основаны на полно, правильно и достоверно установленных обстоятельствах дела.
Давая оценку поведению адвоката Б. в указанной ситуации, Совет руководствовался следующим:
В соответствии с подп. 4 п.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (далее Закон об адвокатуре) адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (далее КПЭА) и исполнять решения органов Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.
Решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты (п. 9 ст.29 Закона об адвокатуре).
Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 КПЭА).
Пунктом 2.2 Положения «О порядке внесения отчислений (взносов) на общие нужды адвокатской палаты Камчатского края», утвержденного решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 25 марта 2011г., предусмотрено, что адвокат обязан вносить ежемесячные взносы не позднее последнего дня календарного месяца, за который вносятся отчисления.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 16 марта 2012г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 900руб., начиная с 01.04.2012г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 27 марта 2013г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 1100руб., начиная с 01.04.2013г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 21 марта 2014г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 1300руб., начиная с 01.04.2014г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 01 апреля 2016г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 1500руб., начиная с 01.04.2016г.
Решением общего собрания адвокатов Камчатского края от 24 марта 2017г. был определен размер ежемесячных обязательных отчислений адвокатов на нужды адвокатской палаты Камчатского края (включая отчисления в ФПА РФ) в сумме 2000руб., начиная с 01.04.2017г.
Таким образом, общая сумма задолженности составила 60 100,00, период задолженности с 01.11.2013г. по 30.04.2018г. (расчет задолженности прилагается).
При решении вопроса о применении меры дисциплинарного взыскания Совет учел тяжесть и обстоятельства совершенного адвокатом проступка, обстоятельства его совершения, форму вины и другие обстоятельства, установленные Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты (п.4 ст. 18 КПЭА).
Определяя меру дисциплинарной ответственности, Совет учитывает, что нарушение адвокатом Большовым П.В. совершено умышленно, правонарушение носило длительный характер и что фактически, адвокат Б. потерял связь с Адвокатской палатой Камчатского края. Совет также принимает во внимание, что Б. к дисциплинарной ответственности привлекается впервые, свою вину в совершении правонарушения признал, сожалел о случившемся, частично погасил задолженность в размере 10 000рублей.Последнее обстоятельство Совет расценивает как смягчающее ответственность адвоката Б. П.В.
При таких обстоятельствах Совет единогласно посчитал необходимым применить к адвокату Б. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.
- Совет Адвокатской палаты Камчатского края согласился с заключением Квалификационной комиссии от 19 сентября 2018г. о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката К., возбужденного президентом Адвокатской палаты вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики.
Поводом для возбуждения дисциплинарного производства, в соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, послужилопредставление Управления Министерства юстиции РФ по Камчатскому краю от 20 июля 2018, в котором указано о нарушении адвокатом К. подпункта 3 пункта 1 статьи 72 УПК РФ, подпункта 5 пункта 3 статьи 6 , подпункта 1 пункта 1 статьи 7 Закона об адвокатуре, абзаца 1 статьи 8 КПЭА по уголовному делу в отношении Б.Д.Г.
Согласно текста представления «Будучи отведенным от участия в уголовном деле в качестве защитника подсудимого Б.Д.Г., что исключает возможность его дальнейшего участия в уголовном судопроизводстве, адвокат К. не имел полномочий посещать доверителя в СИЗО-1 по ордеру № 246/359 от 24.10.2016 на защиту Б.Д.Г. после 03.05.2017, поскольку не обладал процессуальным статусом защитника и правом беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности, предусмотренным подпунктом 5 пункта 3 статьи 6 Закона об адвокатуре».
Адвокат К., надлежащим образом извещенный о поступившем в Адвокатскую палату Камчатского края представлении Заявителя представил объяснение и принимал личное участие в заседании Квалификационной комиссии и Совета Адвокатской палаты.
Согласно объяснениям адвоката К. он посещал Б.Д.Г. в СИЗО-1 в мае 2017 года в связи с заключенным с ним договором поручения о взыскании долга от 24 апреля 2017 года, т.е. не по уголовному делу, от участия в котором был отстранен.
При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Совет исходил из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые ссылается как на основания своих требований.
Согласно представлениюУправления Министерства юстиции РФ по Камчатскому краю от 20 июля 2018 года адвокатом К. нарушены подпункт 3 пункта 1 статьи 72 УПК РФ, подпункт 5 пункта 3 статьи 6 , подпункт 1 пункта 1 статьи 7 Закона об адвокатуре, абзац 1 статьи 8 КПЭА, который будучи отведенным судом от участия в уголовном деле в качестве защитника подсудимого Б.Д.Г., что исключает возможность его дальнейшего участия в уголовном судопроизводстве, 12,16,19 и 25 мая 2017 года посещал доверителя в СИЗО-1 по ордеру № 246/359 от 24.10.2016г.
Совет, рассмотрев дисциплинарное производство, согласился с выводами Квалификационной комиссии о справедливость высказанных претензий в адрес адвоката К. относительно использования им возможностей для встреч с его доверителем Б.Д.Г., предоставленных ордером № 246/359.
Действительно адвокат К. после отстранения его от участия в уголовном процессе при наличии другой необходимости для предоставления правовых услуг своему доверителю Б.Д.Г. должен был избрать иной законный способ встреч с ним в условиях Следственного изолятора.
Тем не менее, каких-либо негативных последствий для отправления правосудия действия адвоката К. не вызвали, жалоб со стороны доверителя Б.Д.Г. не поступило.
По мнению Совета Адвокатской палаты, действия адвоката К., использовавшего права, предоставляемые ордером, после его отстранения от участия в уголовном деле, хотя и содержат определенные нарушения ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», но не являются достаточными для усмотрения в его действиях состава дисциплинарного правонарушения и принятия к нему меры дисциплинарной ответственности.
Поэтому Совет согласился с выводами Квалификационной комиссии и руководствуясь подп.2 п.9 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката и вынес решениео необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката К. вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики.
- За отсутствие договора на оказание юридической помощи вопреки прямому указанию на то закона Совет Адвокатской палаты Камчатского края применил к адвокату меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.
Поводом для возбуждения дисциплинарного производства послужила жалоба Заявителя М.О.Ю. о неисполнении адвокатом С. профессиональных обязанностей перед доверителем, поступившая в Адвокатскую палату Камчатского края 21 мая 2018 года.
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Камчатского края, рассмотрев дисциплинарное дело 19 сентября 2018 года, приняла Заключение о наличии в действиях (бездействии) адвоката С. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно: подпункта 2 и 4 пункта 1 статьи 7, пункта 1 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», пункта 1 статьи 8, пункта 1,2 статьи 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившегося в неисполнении (ненадлежащем исполнении) своих профессиональных обязанностей перед доверителем М.О.Ю., а именно – в не заключении договора на оказание юридической помощи вопреки прямому указанию на то закона.
Адвокат С. о дате, времени и месте рассмотрения его дисциплинарного производства в Квалификационной комиссии и на заседании Совета был извещен надлежащим образом, на заседании Квалификационной комиссии не присутствовал, был согласен на рассмотрение его дела в его отсутствие, дополнительных документов в обосновании своих доводов не представил. На заседании Совета присутствовал, представил в Совет объяснение от своего помощника, справку по исполнительному производству и детализацию расходов для номера телефона. С заключением Квалификационной комиссии С. не согласился.
Совет, рассмотрев дисциплинарное производство, оценив представленные адвокатом дополнительные документы и ознакомившись с Заключением Квалификационной комиссии, в полном объеме согласился с выводами Заключения, поскольку они основаны на полно, правильно и достоверно установленных обстоятельствах дела.
С учетом заключения Квалификационной комиссии, Советом установлены следующие фактические обстоятельства дела:
В феврале 2018 года адвокат С. принял поручение от Заявителя М.О.Ю. об оказании юридической помощи по вопросу реализации имущества по договору залога и консультации по вопросам права. Принятие поручение подтверждается копией квитанции серии на получение 60 000рублей (шестидесяти тысяч рублей) от доверительницы М.О.Ю. адвокатом С. В графе «за что получено (вид юридической помощи) 1. Консультации по вопросам права; 2. Оказание юридической помощи по вопросу реализации имущества по договору залога.
Соглашение об оказании юридической помощи между доверителем М.О. Ю. адвокатом С. заключено не было.
По рекомендации адвоката Заявитель произвела оценку двух принадлежащих ей квартир, адвокат ей сообщил, что один раз ездил в службу судебных приставов и разговаривал с приставом. Более никакой информации адвокат ей не предоставлял, прекратил отвечать на телефонные звонки.
Получив денежные средства от Заявителя, адвокат убедил ее в том, что выполнит все необходимые юридические действия для решения вопроса по реализации принадлежащего ей имущества. Однако никакой юридической помощи она от адвоката так и не дождалась.
На претензию Заявителя с просьбой предоставить отчет о проделанной работе, а также вернуть уплаченные деньги, адвокат С. не ответил.
До настоящего времени адвокат отчет о проделанной работе Заявителю не предоставил и денежные средства не вернул. Заявитель просит привлечь адвоката С. к дисциплинарной ответственности и обязать вернуть ей уплаченные денежные средства.
Адвокат С. в своем объяснении пояснил, что 18.02.2018 года к нему обратилась М.О.Ю. с просьбой об оказании ей помощи и представлении ее интересов в Службе судебных приставов г. Петропавловска-Камчатского по вопросу реализации имущества по договору залога, а именно одной из квартир, принадлежащей на праве собственности М.О.Ю. он определил стоимость работ 120 000 рублей, 20.02.2018 года ему было оплачено 60 000 рублей, о чем он выписал квитанцию.
Далее он пояснил, что в рамках выполнения обязательства он связался с судебным приставом и в дальнейшем 6 раз ездил к судебному приставу в г. Петропавловск-Камчатский. Обо всех встречах извещал М.О.Ю., для оценки имущества рекомендовал Миллер О.Ю. оценщика, но ее не устроили сроки по оценки, он ей нашел другого специалиста. Получив оценку специалиста, он отвез ее в службу судебных приставов в г. Петропавловск-Камчатский. Далее возникла необходимость оценки еще одной квартиры, но он заболел 26.03.2018 года и не смог встретиться с заявительницей, просил ее перенести встречу, но она не согласилась. Затем по ее просьбе были возвращены все документы.
На заседании Совете адвокат С. дополнительно пояснил, он выполнил свои обязательства перед доверительницей М.О.Ю. и денежный гонорар или часть его возвращать не намерен, поэтому считает жалобу М. О.Ю. не подлежащей удовлетворению.
Соглашение об оказании юридической помощи между ним и М.О.Ю. и доказательств выполнения работы адвокат С. не представил.
Давая оценку поведению адвоката С. в указанной ситуации, Совет руководствуется следующим:
Согласно п.1 ст.1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» №63-ФЗ от 31.05.2002г. адвокатская деятельность – это квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката, в целях защиты прав, свобод и интересов физических и юридических лиц, а также в целях обеспечении их доступа к правосудию.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательство РФ средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп.1 и 4 п.1 ст.7 Закона об адвокатуре, п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката (Далее – КПЭА). В силу ст.1, 2 и подп. 1 и 4 п.1 ст.7 Закона об адвокатуре и п.1 ст.8 КПЭА на адвокате как лице, оказывающем на профессиональной основе квалифицированную юридическую помощь, лежит обязанность осуществлять адвокатскую деятельность в строгом соответствии с предписаниями законодательства РФ, том числе Закона об адвокатуре.
Статьей 1 КПЭА определено, что Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, основанные на нравственных критериях и традициях адвокатуры, на международных стандартах и правилах адвокатской профессии.
В соответствии с п.1 ст.25 Закона об адвокатуре адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между адвокатом и доверителем (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу (п.2 ст.25 Закона об адвокатуре).
В нарушение вышеуказанного положения Закона об адвокатуре в РФ, соглашение об оказании юридической помощи с М.О. Ю. адвокатом С. заключено не было.
Совет разделяет позицию Квалификационной комиссии, в соответствии с которой, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только непосредственно оказание квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом. Заключение договора на оказание юридической помощи с указанием всех существенных условий этого договора исключило бы необходимость разрешения спорных вопросов между доверителем и адвокатом по поводу неисполнения или ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.
С учетом приведенных требований Закона об адвокатуре, а также Кодекса профессиональной этики адвоката Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии о том, что своими действиями адвокат С. ненадлежащее исполнил свои профессиональные обязанности перед доверителем М.О.Ю. – не заключил договор на оказание юридической помощи вопреки прямому указанию на то закона, чем нарушил подпункт 2 и 4 пункта 1 статьи 7, пункт 1 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», пункт 1 статьи 8, пункт 1,2 статьи 16 Кодекса профессиональной этики адвоката.
При рассмотрении дисциплинарного производства в отношении С., Совет также руководствуется положением, закрепленным в п.1 статьи 4 КПЭА, согласно которому адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии.
Согласно п.1 и п.2 статьи 5 КПЭА профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему. Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия.
Заявитель М.О.Ю. в своем объяснении пояснила о том, что адвокат С. уклонялся от встреч с ней, никакой юридической помощи не оказал, не предъявил никаких результатов своей деятельности.
При таких обстоятельствах Квалификационная комиссия правильно признала эти пояснения достоверными, поскольку они последовательны и не опровергнуты адвокатом и пришла к выводу о том, что возникшие у доверителя сомнения в добросовестности адвоката являлись обоснованными.
Не добившись от адвоката встречи и юридической помощи, М.О.Ю. обратилась с жалобой в Адвокатскую палату.
Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии о том, что избранный адвокатом С. способ исполнения поручения М.О.Ю., в том числе способ коммуникации с доверителем не может быть расценен в качестве честного, разумного, добросовестного, квалифицированного, принципиального и своевременного исполнения адвокатом своих обязанностей.
Вместе с тем Совет полагает, что спор между сторонами дисциплинарного производства о денежных расчетах подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.
Оценивая представленные Совету адвокатом С. документы, а также занятую им позицию по жалобе доверительницы М.О.Ю., Совет учитывает следующее:
О поступлении жалобы М.О.Ю. адвокат С. был проинформирован путем направления ему извещения о возбуждении дисциплинарного дела от 30 июля 2018 года, в котором адвокату разъяснены его права как участника дисциплинарного производства, в том числе и право представлять в Квалификационную комиссию письменные доказательства и документы через секретаря не позднее десяти суток до начала заседания. В рассмотрении дисциплинарного производства в Квалификационной комиссии адвокат С. 19.09.2018г. участия не принимал, сославшись на плохое состояние здоровья, и не возражал против рассмотрения дела в его отсутствие. Комиссии представил объяснение от 01.06.2018г., в котором на документы, представленные в Совет, не ссылался. На основании заявления от 08.10.2018г. адвокат С. ознакомился с материалами дисциплинарного производства путем личного прочтения.
При таких обстоятельства Совет полагает, что Квалификационной комиссией были в полном объеме соблюдены права адвоката как участника дисциплинарного производства и у него имелось достаточно времени и возможности для предоставления доказательств своей позиции по делу.
Положения, закрепленные в ст.24 КПЭА, регламентирующие основания и порядок рассмотрения дисциплинарного производства адвоката в Совете Адвокатской палаты субъекта РФ, не предусматривают возможности приобщения сторонами дисциплинарного производства новых доказательств, которые не были предметом рассмотрения в Квалификационной комиссии, но и не содержат прямого запрета на приобщение указанных доказательств.
После изучения доказательств, представленных адвокатом С., Совет принимает решение о их приобщении к материалам дисциплинарного производства и приходит к выводу, что они по своему существу не подтверждают и не опровергают выводы Квалификационной комиссии в отношении наличия состава правонарушения в действиях адвоката.
Объективная сторона состава правонарушения, которое вменяется адвокату С. в части неисполнения им обязанностей перед доверителем, представляет собой бездействие адвоката. Непредставление адвокатом С. по запросу Квалификационной комиссии адвокатского производства по делу М.О.Ю. и соглашения на оказание юридической помощи, Совет расценивает как обстоятельство, свидетельствующее об отсутствии у адвоката этого адвокатского производства и соглашения на оказание юридической помощи, и как следствие — о неисполнении адвокатом своих обязанностей перед доверителем.
В соответствии с п.4 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвокат обязан вести адвокатское производство по делу. Факт добросовестного, квалифицированного, своевременного исполнения своих профессиональных обязанностей подтверждается представлением адвокатского производства, в котором отражается форма участия адвоката по представлению интересов доверителя, содержатся копии заявлений, ходатайств и иных документов, включая копии протоколов процессуальных действий, в которых участвовал адвокат. Исходя из этих и иных сведений, содержащихся в адвокатском производстве, Квалификационная комиссия может сделать заключение об объеме и качестве юридической помощи, которую оказывает адвокат доверителю.
Таким образом, Совет полагает установленным, что адвокат С., не заключив соглашение с заявителем об оказании юридической помощи по делу, своих обязательств перед М.О.Ю. не исполнил, а именно обязательств, указанных в квитанции, не дал доверителю необходимых ей юридических консультаций,
Совет соглашается с Квалификационной комиссией, что совершенные адвокатом С. действия ведут к подрыву доверия не только к самому адвокату, но и к адвокатуре как институту гражданского общества со стороны государства, которое наделило адвокатов правом создать публично-правовую корпорацию, основанную на принципах законности, независимости, самоуправления, корпоративности, и предоставило адвокатам широкие права как гарантию их независимости в выполнении основной профессиональной функции – оказывать физическим и юридическим лицам квалифицированную юридическую помощь способами, не противоречащими закону.
Исходя из вышеизложенного, Совет Адвокатской палаты Камчатского края полагает, что правонарушение совершено адвокатом С. умышленно, поскольку адвокат имеет большой стаж адвокатской деятельности и требования законодательства об адвокатуре ему должны быть известны.
При решении вопроса о применении меры дисциплинарного взыскания Совет учитывает тяжесть и обстоятельства совершенного адвокатом проступка, форму вины и другие обстоятельства, установленные Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты (п.4 ст. 18 КПЭА).
Определяя меру дисциплинарной ответственности, Совет учитывает, что нарушение адвокатом С. совершено умышленно, свою вину в совершении правонарушения не признает. Совет также принимает во внимание, что С. к дисциплинарной ответственности привлекается впервые.
При таких обстоятельствах Совет полагает необходимым применить к адвокату С. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА,
Президент Адвокатской палаты
Камчатского края Е.А. Широкова