Конституционный Суд вынес Определение № 1406-О/2025 по жалобе на неконституционность п. 1 и 2 ст. 1117 «Недостойные наследники», п. 2 и 4 ст. 1149 «Право на обязательную долю в наследстве» ГК РФ, а также ст. 51 «Лица, которые не могут быть представителями в суде» ГПК РФ.
Ранее Светлана Герман предъявила судебный иск к гражданам М. и В. о признании их недостойными наследниками, возврате наследственного имущества и взыскании компенсации за растрату такого имущества. В обоснование иска, в частности, отмечалось, что М. совершил недостойные и противоправные действия, способствовавшие отстранению от наследования других наследников по закону, в том числе не сообщил нотариусу о наличии одного из них, а В. злостно уклонялась от выполнения обязанностей по содержанию и воспитанию наследодателя.
Апелляционный суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что законом не предусмотрена обязанность наследника уведомлять нотариуса о наличии иных наследников. С учетом того, что права иного наследника были восстановлены в судебном порядке путем признания факта принятия им наследства в ином деле, апелляция указала на отсутствие доказательств, свидетельствующих о совершении М. действий, вредящих иным наследникам. Она также не выявила доказательств злостного уклонения В. от исполнения ею обязанностей по содержанию наследодателя. Впоследствии вышестоящие инстанции поддержали такие выводы.
В жалобе в Конституционный Суд Светлана Герман указала, что п. 1 и 2 ст. 1117 ГК противоречат Конституции РФ в той мере, в какой они препятствуют признанию недостойными наследниками лиц, совершивших указанные в этой статье действия, п. 2 и 4 ст. 1149 ГК неконституционны, поскольку они позволяют присуждать обязательную долю в наследстве в размере, превышающем установленный законом предел, чем нарушают права наследника по завещанию, а также не обеспечивают должный учет добросовестности наследников при определении размера обязательной доли, а ст. 51 ГПК РФ, по ее мнению, позволяет представителю-адвокату осуществлять одновременную защиту нескольких наследников, занимающих различное правовое и процессуальное положение.
Конституционный Суд не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. Со ссылкой на Определение от 17 января 2023 г. № 4-О он напомнил, что абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК предполагает, что наследник, легитимированный как носитель права наследования в определенном объеме или пытавшийся получить такую легитимацию, не может действовать вопреки закрепленному порядку призвания к наследованию и в ущерб правам иных наследников, а тем самым извлекать преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения. Соответственно, вышеуказанная норма, условием применения которой является установление направленности действий недостойных наследников на призвание их самих или других лиц к наследованию либо на увеличение причитающейся им или другим лицам доли наследства, сам по себе не может нарушать конституционные права заявительницы, в деле с участием которой судами не установлено соответствующих фактов.
Касательно абз. 2 п. 1 ст. 1117 ГК, как заметил КС, применение этой нормы в деле заявительницы не подтверждается представленными копиями судебных постановлений, поэтому ее жалоба в этой части не отвечает требованиям допустимости. Суд отстраняет наследника от наследования за злостное уклонение от исполнения обязанностей по содержанию наследодателя при доказанности этого факта, который может быть подтвержден приговором, решением суда, справкой судебных приставов-исполнителей и другими доказательствами. В связи с этим п. 2 ст. 1117 ГК, будучи направленным на защиту общественной нравственности, прав граждан при наследовании, на обеспечение баланса интересов наследодателя и наследников, не может рассматриваться в качестве нарушающего конституционные права заявительницы. Вопреки доводам жалобы, п. 1 и 2 ст. 1117 ГК не препятствуют признанию лица недостойным наследником, если судом установлены нужные для этого основания.
В свою очередь, ст. 1149 ГК, закрепляющая право на обязательную долю в наследстве при наличии завещания, направлена на материальное обеспечение тех категорий лиц, которые нуждаются в особой защите в силу возраста или состояния здоровья, и не может расцениваться как нарушающая какие-либо конституционные права заявительницы. Вопреки доводам заявителя, эта статья не предусматривает возможности превышения максимального размера доли обязательного наследника. Находясь во взаимосвязи со ст. 10 и 1117 ГК, она не исключает учета добросовестности соответствующих лиц при определении судами их правового статуса как наследников.
Конституционный Суд добавил, что ст. 51 ГПК РФ не может рассматриваться в качестве нарушающей конституционные права заявительницы, в деле с участием которой адвокат осуществлял одновременное судебное представительство двух ответчиков по одному иску, то есть лиц с общим процессуальным интересом. Фактически, заметил КС, заявитель предлагает внести в нее изменения, что является прерогативой федерального законодателя. Разрешение этого вопроса не входит в полномочия Конституционного Суда, равно как и проверка законности и обоснованности состоявшихся судебных актов, установление и исследование фактических обстоятельств, ставших основанием к отказу в удовлетворении исковых требований.
В комментарии «АГ» член АП Краснодарского края Вера Алифиренко, представлявшая интересы Светланы Герман в Конституционном Суде, отметила, что тот обстоятельно изучил все доводы жалобы и разъяснил критерии оценки неправомерных действий недобросовестного наследника, а также основания его отстранения от наследования. «В нашем случае ответчик сначала присвоил все наследство в свою пользу, получив у нотариуса свидетельство о праве в целом на все наследство. Затем он зарегистрировал такое право, увеличенное в два раза, в ЕГРН. При этом он достоверно знал о другом наследнике, о том, что тот фактически вступил в свои наследственные права и проживал в наследственном домовладении, но все благополучно по сделкам дарения и купли-продажи растратил. Этими действиями ответчик лишил истца ее единственного жилья, где она проживала с 1987 г. (с 10-летнего возраста) и была зарегистрирована там по месту жительства всегда. Мы очень удовлетворены разъяснением Суда о том, что положения ст. 1149 ГК РФ “не предусматривают возможности превышения максимального размера доли обязательного наследника”. Это дает нам право на пересмотр ранее принятых судебных актов по новым основаниям и право на возврат в собственность Светланы Герман незаконно отобранной у нее части ее доли, которая причиталась ей при правильном применении ст. 1149 ГК», – считает она.
Управляющий партнер юридической группы «КузьминоваVправе», адвокат Татьяна Кузьминова полагает, что в рассматриваемом случае КС вновь подчеркнул значимость понятийного аппарата в отношении недостойных наследников, которую многие обыватели трактуют, исходя из собственного понимания «недостойности», не связанной с нормой права, как правило в отсутствие доказательств, предусмотренных п. 20 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании». Обязательная доля – это важная гарантия от государства для категории нетрудоспособных лиц (в силу возраста или состояния здоровья), закрепленная в ст. 1149 ГК РФ и существующая вне зависимости от выражения воли в форме завещания или наследственного договора, которыми возможно изменить законом предусмотренный алгоритм наследования. В связи с этим рассматривать требование заявительницы в качестве законного и обоснованного невозможно. В отношении неконституционности ст. 51 ГПК РФ, когда один представитель-адвокат выступает в защиту интересов двух ответчиков с одним процессуальным интересом в рамках одного предмета спора по одному делу, – не находит оснований для признания данной нормы неконституционной, незаконной и противоречащей интересам заявителя. В противном случае коллективные иски, как правило с одним представителем, также не могли бы существовать в юридической реальности, как способ защиты права со свободой выбора представителя, где нет столкновения интересов сторон», – считает она.
Адвокат КА г. Москвы «Минушкина и партнеры» Ольга Венгер полагает, что в этом определении КС РФ дал глубокий четкий анализ обжалуемых норм. «Он, в частности, указал, что п. 1 и 2 ст. 1117 ГК РФ не препятствуют признанию лица недостойным наследником, если судом установлены предусмотренные соответствующие основания. Эта норма применяется судами при наличии оснований о признании наследника недостойным, по ее применению сформировалась обширная судебная практика. КС разъяснил положения ст. 1149 ГК, закрепляющие право на обязательную долю в наследстве при наличии завещания и учитывающие необходимость учета воли наследодателя, выраженной в завещании, на материальное обеспечение тех категорий лиц, которые нуждаются в особой защите в силу возраста или состояния здоровья. Заявитель ошибочно приводит доводы о возможном превышении максимального размера доли обязательного наследника. Находясь же во взаимосвязи со ст. 10 и 1117 Кодекса, они не исключают учета добросовестности соответствующих лиц при определении судами их правового статуса как наследников. Таким образом, Суд дал дополнительный правовой анализ обжалуемых статей для формирования более грамотной правоприменительной деятельности», – полагает она.
Адвокат Ирина Зуй заметила, что российские суды, как правило, не допускают системных правовых ошибок при рассмотрении споров, основанных на п. 1 ст. 1117 ГК РФ, поскольку закон предусматривает четкие критерии для возможного признания наследника недостойным, включая наследника, имеющего право на обязательную долю в наследстве. «Полагаю, практика сделает определенные выводы из определения КС РФ, прежде всего, еще больше сосредоточит внимание на установлении конкретных обстоятельств, доказанных юридических фактов, четко свидетельствующих о наличии правовых оснований для применения п. 1 ст. 1117 ГК РФ, на важности правильной оценки представленных доказательств по такой социально значимой категории дел, а также на недопустимости расширительного толкования положений ст. 1117 ГК РФ», – заключила она.