О праве на возмещение финансовых потерь, возникших в результате изъятия и удержания денежных средств органами следствия

В статье освещается проблема отсутствия в законе оснований для возмещения убытков лицам, у которых в ходе расследования уголовного или административного дела были изъяты денежные средства или имущество. Проанализировав судебную практику, позицию КС РФ и нормы УПК РФ, автор пришел к выводу, что любое изъятие денежных средств (имущества) и хранение их в качестве вещественных доказательств есть мера государственного принуждения и такая мера должна обеспечиваться компенсаторным механизмом. По его мнению, приведенное в статье положительное для заявителя решение ЕСПЧ по данному вопросу будет способствовать исправлению этого пробела в нашем законодательстве.

РЕШЕНИЕ ЕСПЧ 29 мая 2018 г. Европейский суд по правам человека вынес решение по делу «ООО “КД-Консалтинг” против России» (жалоба № 54184/11), в котором компания-заявитель жаловалась на нарушение ее прав, выразившееся в отказе в возмещении материального ущерба, возникшего в результате вмешательства в ее деятельность правоохранительных органов путем изъятия без достаточных на то оснований ее имущества в качестве вещественного доказательства по уголовному делу и его последующей утраты. По мнению заявителя, это привело к нарушению права юридических лиц на уважение собственности и справедливое судебное разбирательство, предусмотренного нормами ст. 1 и 6 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). Рассматривая жалобу, ЕСПЧ отметил, что, когда судебные органы или органы прокуратуры изымают и удерживают имущество, они должны принять разумные меры для обеспечения его сохранности, в частности, путем инвентаризации товаров и их состояния на момент ареста. Кроме того, Суд указал, что российское законодательство должно иметь возможность возбуждения уголовного дела против государства для получения компенсации ТЕМА: возмещение вреда уголовнопроцессуальное право Сергей Бородин СОВЕТНИК ФПА РФ, УПРАВЛЯЮЩИЙ ПАРТНЕР АК «БОРОДИН И ПАРТНЕРЫ» за ущерб, причиненный в результате неполного сохранения такого имущества. Процедура защиты принадлежащего собственнику имущества должна быть эффективной. По мнению Суда, из положений ст. 82 УПК РФ в истолковании Конституционного Суда РФ следует, что вещественные доказательства в некоторых случаях могут быть возвращены их законным владельцам до окончания уголовного расследования. По итогам рассмотрения ЕСПЧ признал нарушение ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции и присудил заявителю 34 тыс. евро в качестве компенсации материального ущерба. При расследовании преступлений, в том числе совершенных в сфере предпринимательской деятельности, достижение целей предварительного следствия зачастую сопряжено с нарушением прав юридических лиц. В ходе расследования по делу изымается их имущество (например, товары в данном случае – 711 цинковых слитков), что влечет нарушение права владения, пользования, распоряжения имуществом. Изъятие и удержание денежных средств, иного имущества юридических лиц на протяжении, как правило, длительного периода предварительного следствия неизбежно влечет причинение убытков, однако компенсация названных финансовых потерь в порядке реабилитации невозможна. В деле заявителя имущество было изъято, признано в качестве вещественного доказательства и удерживалось органом предварительного следствия. По окончании предварительного следствия в случае, если такое имущество не имеет значения для дела (а равно при установлении, что оно добыто законным путем), оно подлежит возврату законному владельцу. При этом убытки, вызванные незаконным удержанием имущества, возмещению не подлежат, что представляет существенную проблему1 . ПОЗИЦИЯ КС РФ И НОРМЫ УПК РФ Удержание денежных средств и иного имущества неизбежно наносит экономический ущерб, который при возвращении этого имущества органом предварительного следствия или судом возмещению не подлежит. Об этой проблеме Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 11 января 2018 г. № 1-П отзывается неприлично «ласково»: изъятие и удержание в режиме хранения любого имущества, признанного вещественным доказательством, по существу, ограничивают права его собственника или владельца, причиняют им неудобство. Это «неудобство», однако, без особого труда можно выразить в виде совершенно конкретной суммы денежных средств, но компенсация таких потерь в порядке реабилитации не предусмотрена. Кроме того, уголовные дела зачастую возбуждаются «по факту», а это, в свою очередь, влечет невозможность наложения ареста на изъятое имущество. В этом случае на изъятое имущество (в том числе денежные средства) распространяется режим хранения вещественных доказательств. Норма ст. 115 УПК РФ не позволяет наложить арест на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых, даже если будет установлено, что оно получено в результате совершения преступления. Однако решение об изъятии и хранении денежных средств в органе предварительного следствия в качестве вещественных доказательств влечет точно такие же ограничения и последствия, как и их арест, поскольку исключает их свободный оборот и использование при осуществлении предпринимательской деятельности, что вызывает длящиеся финансовые потери (подсчитать которые несложно). А это, думается, гораздо больше, чем «неудобство», указанное в упомянутом постановлении Конституционного Суда РФ. Согласно ст. 133 УПК РФ право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения. Однако в случае, когда мера процессуального принуждения КОРОТКО Жюри оценит все сайты адвокатских палат Сайты юридических фирм и адвокатских образований поборются за призовые места С 9 июля по 21 сентября проводится конкурс русскоязычных сайтов юридических фирм Best Law Firm Website 2018. Федеральная палата адвокатов РФ в очередной раз поддерживает проект портала LawFirmManagement.RU, учреждая дополнительную бесплатную для участия номинацию «Лучший сайт адвокатской палаты». Специальное жюри, которое будет сформировано в ближайшее время, оценит все сайты адвокатских палат России и определит победителей. Напомним, Best Law Firm Website – конкурс сайтов юридических фирм и адвокатских образований, целью которого является формирование отраслевых стандартов, знакомство с лучшими практиками в области вебразработки и веб-дизайна, создание и поддержание полезного контента юридических сайтов. «Адвокатская газета» выступает информационным партнером всего конкурса Best Law Firm Website 2018 и приглашает адвокатские образования к участию в проекте, где они смогут побороться в основных номинациях наравне с сайтами юридических фирм. В конкурсе могут участвовать любые сайты, кроме одностраничников (лендингов) и «анонимных» сайтов, на которых нет раздела, посвященного команде организации. Также принимаются заявки от адвокатов в специальной номинации «Лучший индивидуальный сайт адвоката». Обязательное условие для всех участников – русский язык должен быть основным языком сайта. Подать заявку на участие и узнать подробности можно на сайте https://www.lawfirmmanagement.ru/best-law-firmwebsite Большое событие адвокатского спорта Стали известны результаты жеребьевки команд VIII Чемпионата по минифутболу среди адвокатов на приз «Адвокатской газеты» VIII Чемпионат по мини-футболу среди адвокатов на приз «АГ» состоится 7–8 сентября 2018 г. в Центре Олимпийской подготовки Москомспорта. 3 августа завершилась заявочная кампания адвокатских палат, всероссийских адвокатских объединений и адвокатских образований на участие в чемпионате. В этом году соревнования соберут небывалое количество участников – 30 команд, четыре из которых – сборные адвокатур иностранных государств (Республик Беларуси, Казахстана, Молдовы и Монголии). 9 августа Оргкомитет чемпионата провел жеребьевку. Участников чемпионата поприветствовали председатель Оргкомитета по проведению спортивных мероприятий Федеральной палаты адвокатов РФ – исполнительный вицепрезидент ФПА РФ Андрей Сучков, президент Адвокатской палаты Московской области Алексей Галоганов, президент Адвокатской палаты г. Москвы Игорь Поляков, председатель Союза молодых адвокатов России Александра Цветкова, которые пожелали участникам спортивного настроения, красивой и честной игры. Они отметили, что вне зависимости от результата игр победит каждая команда и каждый адвокат, участник или болельщик, поскольку это будет спортивный праздник корпоративности адвокатуры. В соответствии с результатами жеребьевки Оргкомитетом составлен и утвержден календарь игр. Он будет направлен всем участникам чемпионата. Соревнования проводятся в два этапа: первый этап – игры в группах по круговой системе; второй этап – игры серии плей-офф. Подробнее – в Регламенте чемпионата, опубликованном на сайте ФПА РФ в разделе «Документы». Посмотреть видео с результатами жеребьевки можно здесь: http://fparf.ru/news/all_news/news/51910/ Приезжайте поддержать своих коллег в Москву 7–8 сентября! fparf.ru № 16 (273) АВГУСТ 2018 г. 11 БОЛЬШЕ НОВОСТЕЙ НА advgazeta.ru уголовно-процессуальное право рассчитывать не стоит в виде наложения ареста на денежные средства органом предварительного расследования не применяется, возникшие вследствие удержания денежных средств убытки (например, вследствие потери их покупательной способности) полностью относятся на счет их законных владельцев и возмещению не подлежат. Почему же законный владелец этого имущества (например, индивидуальный предприниматель), так и не ставший ни подозреваемым, ни обвиняемым по уголовному делу, должен нести финансовые потери из-за ошибок органа предварительного следствия? В главе УПК РФ о реабилитации такие лица не упомянуты. В то же время, если бы они в период предварительного следствия имели статус подозреваемых или обвиняемых и на их имущество был наложен арест (или иная мера принуждения), то у них было бы право на реабилитацию (в том числе индексацию суммы возвращенных денежных средств). Например, если в отношении обвиняемого была избрана мера пресечения в виде залога, то в случае вынесения оправдательного приговора или прекращения дела по реабилитирующим основаниям такое лицо, помимо возврата суммы залога, имеет право (в порядке реабилитации) на компенсацию этой суммы. Размер такой компенсации зависит от времени действия меры пресечения и индекса роста потребительских цен по региону2. Очевидно также, что и в случае наложения ареста на имущество такого лица оно имеет право на реабилитацию (возмещение убытков в этой части). В деле заявителя изъятое имущество (вещественное доказательство) исчезло при неустановленных обстоятельствах. Оно утрачено. Вывод очевиден: возник ущерб, который должен возместить орган предварительного расследования, поскольку этот вред возник по вине должностных лиц, ответственных за изъятие и удержание имущества юридического лица. Даже в случае, когда изъятое имущество не утрачено, при его возвращении на компенсацию финансовых потерь рассчитывать не стоит. Например, подозреваемый или обвиняемый вынуждены подчиниться принудительной силе уголовного преследования и отдать денежные средства в качестве залога. Разумеется, если таковые имеются, а желание провести какое-то время в СИЗО или под домашним арестом отсутствует. Аналогичным образом собственник денежных средств, подчиняясь правилам предварительного следствия, вынужден расстаться с ними, если они изъяты в ходе обыска. Но если при внесении залога собственник денежных средств, являющийся подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу, имеет право на компенсацию финансовых потерь (и это при том, что деньги он отдает вынужденно, но все же по своей воле) в порядке реабилитации, то лицо, у которого денежные средства или имущество изъяты без его волеизъявления, такого права не имеет. Причиненные финансовые потери в порядке реабилитации не возмещаются, так как не возникает само право на реабилитацию. В то же время норма ч. 3 ст. 133 УПК РФ «Основания возникновения права на реабилитацию» распространяет такое право на любых лиц, незаконно подвергнутых мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Но формально изъятие и удержание денежных средств в качестве вещественных доказательств без наложения ареста на них не является мерой процессуального принуждения, и такие лица права на реабилитацию не имеют. А фактически – разницы нет. Но нет статуса (подозреваемый, обвиняемый) – нет и компенсации. Однако по сути изъятие и удержание денежных средств таких лиц (имущества юридических лиц) в качестве вещественных доказательств есть мера государственного принуждения, которая должна обеспечиваться правом на реабилитацию, в том числе в виде компенсации финансовых потерь. СФЕРА АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ Причинение ущерба, а также необходимость компенсации финансовых потерь возникают и в смежной сфере – при производстве по делу об административном правонарушении. Восстановление нарушенного права, как и в деле заявителя, сопряжено с рассмотрением жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ. Однако эффективность судебного контроля в этой части, к сожалению, ничтожна. Приведем пример. 30 марта 2004 г. при пересечении границы из России в Республику Абхазия у гражданина Л. представителем таможенной службы была изъята валюта в размере $10 тыс. По ч. 1 ст. 16.2 КоАП РФ Л. был привлечен к административной ответственности с назначением наказания в виде конфискации в доход государства иностранной валюты в сумме $10 тыс. как объекта правонарушения. Денежные средства были конфискованы. Решением судьи Краснодарского краевого суда от 5 октября 2004 г., вынесенным по жалобе Л., отменено постановление судьи Адлерского районного суда г. Сочи от 30 июня 2004 г. и прекращено производство по делу. Вещественные доказательства – валюту, изъятую у Л., – предписано возвратить гражданину Л. Возврат денежных средств в размере 308612 руб. после решения суда от 5 октября 2004 г. был осуществлен путем перевода денежных средств на счет 12 ноября 2010 г., т.е. через 2229 дней – более 6 лет. Л. обратился в Адлерский районный суд г. Сочи с заявлением к Сочинской таможне об индексации присужденных денежных средств. В обоснование заявленных требований он указал, что присужденная денежная сумма с момента вступления решения суда в законную силу на момент исполнения обязательства существенным образом утратила свою покупательную способность. Должен ли работать компенсаторный механизм в этом случае? Конечно же, да, но суды имеют на этот счет совершенно иное мнение и указывают следующее. Изъятые на основании протокола при производстве административного дела у гражданина Л. $10 тыс. имели статус вещественных доказательств по делу. Учитывая тот факт, что денежные средства с Сочинской таможни в порядке гражданского судопроизводства не взыскивались и гражданину Л. не присуждались, применение норм ст. 208 ГПК РФ об индексации взысканных судом денежных средств суд считает несостоятельным. Доводы о том, что присужденная денежная сумма с момента вступления решения суда в силу и на момент исполнения обязательства существенным образом утратила свою покупательную способность, не могут быть приняты судом во внимание, так как какиелибо обязательства у Сочинской таможни перед гражданином Л. отсутствовали. Иностранная валюта в Российской Федерации не подвергается инфляции, не применяется при расчете индекса потребительских цен и минимальных прожиточного уровня и заработной платы, в связи с чем является стабильной и не подлежит индексации. Возврат гражданину Л. вещественных доказательств в виде денежных средств в иностранной валюте по административному делу был осуществлен таможенным органом в валюте РФ по курсу доллара США на дату перечисления денежных средств, и покупательная способность данной суммы денежных средств не была утрачена3 . СФЕРА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ Еще один пример (извлечение из апелляционного определения), но уже из области уголовно-процессуальных правоотношений. 14 августа 2013 г. по месту жительства гражданина С. в рамках расследования уголовного дела (в котором он не имел статуса подозреваемого или обвиняемого) проведен обыск, в ходе которого среди прочего изъяты денежные средства. В ноябре 2013 г. из этого уголовного дела в соответствии со ст. 155 УПК РФ был выделен материал по факту обнаружения и изъятия по месту жительства С. денежных средств. Данный материал находился на разрешении в ОЭБ и ПК ОМВД России по г. Новокуйбышевску Самарской области. В дальнейшем по нему неоднократно принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела. 27 марта 2014 г. постановлением судьи Новокуйбышевского городского суда Самарской области признана обоснованной жалоба на бездействие сотрудников ОЭБ и ПК ОМВД России по г. Новокуйбышевску и на начальника ОЭБ и ПК возложена обязанность устранить нарушения. 18 апреля 2014 г. денежные средства возвращены гражданину С. в полном объеме. Обращаясь в суд, заявитель не отрицал факта возврата всей суммы, однако полагал, что ему причинены убытки, связанные с незаконным изъятием и удержанием денежных средств, так как их возврат был осуществлен через 7 месяцев после изъятия. Отказывая заявителю в удовлетворении требований, суд среди прочего указал на следующее. В данном случае принадлежность истцу изъятых в ходе обыска денежных средств никем не оспаривалась, равно как и тот факт, что данные денежные средства возвращены ему в полном объеме. Кроме того, денежные средства были изъяты в целях проверки сообщения о преступлении, что полностью соответствует требованиям действующего законодательства, которое не запрещает правоохранительным органам предпринимать именно такие меры к выявлению фактов и событий для раскрытия того или иного преступления. Фактически изъятые денежные средства с момента изъятия стали ограничены в обороте, и это априори не могло причинить истцу никаких убытков. Более того, денежные средства находились на хранении, а не в использовании; правоотношения сторон в данном случае не относятся к сфере гражданско-правовых. Имущество в виде денежных средств изымалось как объект правонарушения, поэтому законность изъятия имущества органами дознания/ следствия оценивается с точки зрения наличия или отсутствия в действиях собственника нарушений закона в момент совершения действия по итогам проведенной проверки и дознания. Другими словами, должностными лицами проверялись обстоятельства совершения преступления, а значит, изъятие у гражданина С. денежных средств можно признать правомерным4. В то же время в очень редких случаях возвращение свидетелю изъятых денежных средств на стадии предварительного следствия все же возможно. Однако о причинах, побудивших орган расследования определить их некриминальное происхождение в максимально короткие сроки, можно судить лишь поверхностно5.

Стр. 16 Так, в июле 2016 г. Главное управление Следственного комитета России вернуло бывшему главе Федеральной таможенной службы Андрею Бельянинову изъятые у него в ходе обыска деньги и ценности на сумму около 100 млн руб.
6 По сути, любое изъятие денежных средств у свидетеля (или юридического лица) и хранение их в качестве вещественных доказательств есть мера государственного принуждения и она должна обеспечиваться компенсаторным механизмом. В противном случае за ошибки органа следствия (дознания) отвечает собственник этого имущества, а не государство. ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ И ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ МОМЕНТЫ Конституционный Суд РФ в постановлении от 11 января 2018 г. № 1-П указал, что налагать арест на изъятое имущество во всех случаях не требуется: «…институты наложения ареста на имущество, с одной стороны, и, с другой стороны, изъятия и хранения вещественных доказательств имеют разное предназначение в уголовном процессе. Тем обстоятельством, что изъятие имущества в качестве вещественного доказательства и его удержание в режиме хранения при наложении на него ареста на основании судебного решения, принятого по ходатайству, возбужденному перед судом следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора, позволяют распространить на данные отношения предварительный судебный контроль за законностью и обоснованностью временного изъятия имущества как гарантию защиты прав и законных интересов его собственников или владельцев, не предопределяется использование процедуры наложения ареста на имущество во всех случаях, когда соответствующие предметы используются в качестве вещественных доказательств для раскрытия преступления и разрешения уголовного дела, тем более при обеспечении возможности последующего судебного контроля. Такое регулирование, различающее цели и процедуру изъятия вещественных доказательств и наложения ареста на имущество, не выходит за пределы дискреции федерального законодателя и не противоречит конституционным принципам справедливости и равенства, требованиям, при соблюдении которых возможно ограничение прав и свобод человека и гражданина». Но подобный подход лишает собственников имущества права на компенсацию понесенных убытков. Нет меры принуждения – нет права на реабилитацию, а значит, нет и равенства, на которое указывает Конституционный Суд РФ. Это неверно, и практику в этой части необходимо менять. В то же время названное постановление содержит и положительные (но недостаточные) формулировки, обеспечивающие правильное решение подобных вопросов, как то: — «изъятие и удержание в режиме хранения любого имущества, признанного вещественным доказательством, по существу, ограничивают права его собственника или владельца, причиняют им неудобство»; — «изъятие по уголовному делу имущества (в том числе в виде признания его вещественным доказательством с режимом хранения, ограничивающим права владения и пользования имуществом), которое находится у лиц, не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми по уголовному делу и не несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого, и использование которого в совершении преступления лишь предполагается, может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам процессуальных гарантий защиты прав посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства»; — «суды обязаны применять надлежащий правовой механизм, позволяющий эффективно защищать, в том числе в судебном порядке, интересы лиц, право собственности которых ограничивается в связи с изъятием принадлежащего им имущества в качестве вещественного доказательства по уголовным делам, тем более когда они в этих делах не являются подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за действия подозреваемых, обвиняемых». Как правильно отметил Конституционный Суд РФ в постановлении, финансовые, материальные и прочие потери собственников или владельцев изъятого имущества и других лиц, включая публично-территориальные образования, при изъятии предметов, используемых для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг при осуществлении предпринимательской деятельности, могут значительно превышать последствия изъятия вещей той же стоимости, но иного целевого назначения. Следовательно, требуется специальный подход к разрешению в досудебном производстве по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности вопросов о признании указанных предметов вещественными доказательствами, их изъятии и удержании в режиме хранения, предполагающий, что такие изъятие и удержание должны быть скорее исключением, обусловленным обстоятельствами конкретного дела и особенностями этих предметов, в том числе необходимой для раскрытия преступления информации, источниками которой они служат. Это, однако, не означает, что предметы, используемые для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг при осуществлении предпринимательской деятельности, не могут быть изъяты у лица, не имеющего статуса подозреваемого, обвиняемого и не несущего по закону материальную ответственность за их действия, если такое изъятие является вынужденно необходимым для расследования уголовного дела и вынесения справедливого приговора, поскольку иначе объективно невозможно обеспечить сохранность и доказательственную ценность указанных предметов, избежать уничтожения следов преступления, а равно если без такого изъятия имущество может быть использовано для продолжения преступной деятельности. Вместе с тем обязанность обосновать необходимость такого изъятия, в том числе при возникновении судебных споров по соответствующим вопросам, лежит на уполномоченных лицах органов предварительного следствия и дознания, причем одной только ссылки на то, что данный предмет обладает свойствами вещественного доказательства, для обоснования необходимости его изъятия недостаточно. Напрашивается и недостающая часть этого постановления: ответственность за экономический ущерб и утрату вещественного доказательства должен нести орган предварительного расследования. В данном постановлении есть и другие положительные моменты. Но нет главного – признания полноценного права на реабилитацию за лицами, которым изъятием и удержанием денежных средств были причинены финансовые лишения. ПРЕДЛОЖЕНИЕ Полагаю, что в ч. 3 ст. 133 УПК РФ следует внести дополнения, устанавливающие, что право на возмещение вреда, возникшего вследствие производства по уголовному делу, имеет любое лицо независимо от применения или неприменения к нему мер процессуального принуждения и на любой стадии уголовного судопроизводства. Именно такое регулирование, как представляется, обеспечило бы более вдумчивый и осторожный подход органа расследования при принятии решений об изъятии и удержании денежных средств. ЗАКЛЮЧЕНИЕ На мой взгляд, обсуждаемое решение ЕСПЧ положительным образом отразится на судебной практике в части возмещения предпринимателям, физическим и юридическим лицам финансовых потерь, возникших в ходе расследования уголовных дел. Уже сейчас, по данным ведущего мультимедийного холдинга РБК, Россия оказалась лидером по сумме компенсаций, взысканных по решениям ЕСПЧ. В рейтинге стран, которые своевременно не заплатили заявителям присужденные суммы, она также занимает первое место7 . ЕСПЧ присуждает компенсацию убытков, если налицо причинная связь между возникновением убытков и нарушением Конвенции, которое констатируется в постановлении Суда. В прошлом размер компенсации, назначаемой Судом, доходил до нескольких миллионов евро. Суд присуждает компенсацию следующих типов убытков: полная или частичная стоимость имущества, утраченного в результате нарушения; упущенная выгода; разница между рыночной стоимостью экспроприированного имущества и компенсацией, выплаченной государством; проценты (если применимо). Все перечисленные основания вполне применимы в деле заявителя и должны были быть реализованы на основании внутренних правовых норм. Но поскольку этого не произошло, восполнение таких пробелов подобными решениями ЕСПЧ можно только приветствовать. 1 См. также: https://www.advgazeta.ru/novosti/ks-izyatieimushchestva-v-kachestve-veshchdoka-dolzhno-bytobosnovano/?sphrase_id=9856 2 Апелляционное определение Воронежского областного суда от 19 ноября 2014 г. по делу №  22-1819. 3 https://rospravosudie.com/court-adlerskij-rajonnyj-sud-gsochi-krasnodarskij-kraj-s/act‑107261770/ 4 https://rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sudsamarskaya-oblast-s/act‑557366422/ 5 В том числе и потому, что решение о признании и приобщении к делу изъятых в ходе обыска денежных средств в качестве вещественных доказательств может не приниматься длительное время. 6 https://www.rbc.ru/politics/23/12/2016/585d3f1c9a794 7a29a9b25b0 7 https://www.rbc.ru/newspaper/2018/04/05/5ac4b82d9a 7947238d6e8150 В электронном выпуске № 16 (273) наwww.advgazeta.ru опубликованы также мнения по данной теме: 1) Егоров С. Без Верховного Суда не обойтись. Требуется разъяснение ВС РФ о необходимости компенсации при изъятии и удержании имущества, признанного вещественным доказательством; 2) Баряев А. Предусмотреть механизм возмещения финансовых потерь. Знаковое решение ЕСПЧ о нарушении прав юридических лиц, связанных с изъятием имущества в ходе следственных действий. От редакции ТЕМА: возмещение вреда уголовнопроцессуальное право