Минусы арбитража для бизнеса

Проблема использования уголовного преследования в качестве механизма разрешения хозяйственных споров давно вышла за пределы юридического сообщества. В этом году ей была посвящена одна из ключевых тем президентского послания Федеральному Собранию. При этом основные предложения по разрешению этой ситуации пока так или иначе касаются реформирования уголовного и уголовно-процессуального законодательства, усиления надзора за следствием, изменения штатного состава правоохранительных органов. Но только ли в этой сфере лежат корни проблемы? Автор настоящей статьи попытается ответить на вопрос, по какой причине предприниматели зачастую отдают предпочтение уголовно-правовым механизмам для привлечения к ответственности бизнес-партнеров.

Читайте также комментарии к данному материалу учредителя юридической фирмы «БИЭЛ» Ларисы Рябченко, управляющего партнера АБ «Бартолиус» Юлия Тая, советника ФПА РФ, советника юридической фирмы «ЮСТ» Игоря Пастухова и Ивана Александрова, стажера адвоката юридической фирмы «ЮСТ».

Отбросим версию об исключительной кровожадности отечественных бизнесменов, требующих уголовного наказания для своих оппонентов и заменивших угрозой лишения свободы традиционное для лихих 90-х привлечение рэкетиров для выбивания долгов. Может, пора признать, что привлекательность уголовного преследования в глазах бизнеса в первую очередь обусловлена низкой эффективностью разрешения споров в рамках арбитражного судопроизводства? Приведем несколько примеров для иллюстрации этого предположения.

1. Ограничение ответственности участников хозяйственных обществ. Ключевой принцип корпоративного права нередко рассматривается потенциальным истцом в качестве препятствия на пути к торжеству справедливости. Действительно, путь от начала процедуры взыскания долга до «прокалывания корпоративной вуали» в отношении контролирующих лиц в последующем деле о банкротстве в самом лучшем случае займет несколько лет даже при наличии у кредитора информации о том, кто и каким образом вывел активы должника. При этом успех кредитора зависит от множества переменных в виде возможности контролировать процедуру банкротства, наличия необходимых доказательств и финансовых ресурсов для такого проекта, а также изворотливости должника в утаивании полученного имущества. В случае же уголовного преследования последовательное «прокалывание вуали» заменено применением следствием института соучастия в преступлении, в рамках которого кредитор-потерпевший выступает в роли игрока в боулинг, наблюдающего за траекторией удачно запущенного шара.

2. Практика применения обеспечительных мер. В арбитражном процессе недобросовестности изворотливых должников, предпринимающих все усилия по сокрытию имущества, призван противостоять институт обеспечительных мер. К сожалению, сложность получения работающих обеспечительных мер в арбитражном суде особенно невыгодно выглядит в свете той легкости, с которой судьи налагают аресты в порядке ст. 115 У ПК Р Ф на имущество не только подозреваемого или обвиняемого, но и любых, хотя бы потенциально аффилированных с ними, лиц.

3. Стандарты доказывания. Как известно, в практике арбитражных судов применяется крайне высокий стандарт доказывания по некоторым категориям дел. В особенности это касается дел о взыскании убытков, когда для доказывания причинно-следственной связи истец должен прибегать к помощи экспертов или специалистов даже в ситуации очевидности причины понесенных убытков для любого обывателя.

Вместе с тем для доказывания вреда, причиненного преступлением, следователь обычно ограничивается лишь собственными умозаключениями в тексте обвинительного заключения.

4. Доступ к доказательствам. Особенностью доказывания в отечественном арбитражном процессе является отсутствие обязательного раскрытия сторонами всех доказательств по делу. В этих условиях состязательность играет злую шутку со стороной, которая не может получить доступ к доказательствам, находящимся только в распоряжении оппонента. Поскольку существующие процессуальные нормы не предоставляют возможности действенно воздействовать на недобросовестного участника процесса, то отсутствие в деле имеющихся у ответчика, но недоступных истцу доказательств может стать основной причиной проигрыша дела. Напротив, при осуществлении своих уголовно процессуальных полномочий следователь имеет широчайший арсенал инструментов для сбора доказательств при расследовании уголовного дела. При этом у оппонента очень ограничены возможности для противодействия проведению следственных и оперативных мероприятий.

5. Исполнимость судебных актов. Последним аргументом для выбора между иском в арбитражный суд и заявлением о преступлении в правоохранительные органы могла бы быть оценка шансов на исполнение судебного решения. Так, по официальной статистике, в 2018 г. Федеральная служба судебных приставов смогла взыскать около 3,5% от общей суммы, подлежащей взысканию по решениям российских арбитражных судов. Для многих отечественных предпринимателей этим статистическим показателем ограничивается все, что им нужно знать о вероятности удовлетворения требований в рамках арбитражного судопроизводства.

Достаточно ли приведенных примеров, чтобы сменить фокус и задуматься о проблемах, с которыми предприниматели сталкиваются при разрешении арбитражных споров?