Сложная задача.
Особенности судебной практики по делам о принятии наследства

Осина Юлиана
Юрист консалтинговой группы G3
19 Июля 2019
Материал выпуска № 14 (295) 16-31 июля 2019 года.
Автор данного отклика на статью Сергея Макарова «В условиях стабильности» (см. «АГ». 2019. № 9 (290)), рассказывая о примерах отказа наследникам в принятии наследства, считает, что отказ в восстановлении пропущенного срока для принятия наследства по причине отсутствия связи между наследником и наследодателем в течение шести месяцев означает де-факто признание такого наследника недостойным, но прекращение родственных отношений, по мнению автора комментария, недостаточное основание для подобного вывода.
Введенная в действие с 1 марта 2002 г. часть третья Гражданского кодекса РФ, значительно расширив круг наследников по закону, сохранила нормы о шестимесячном сроке для принятия наследства и судебном порядке его восстановления (в Гражданском кодексе РСФСР – продления). При этом в качестве одной из уважительных причин пропуска срока, установленного для принятия наследства, в ГК РФ названо то обстоятельство, что наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства (п. 1 ст. 1155).
Именно это обстоятельство и является часто камнем преткновения в судах по делам о восстановлении указанного срока.
В отношении других обстоятельств разъяснения даны в п. 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» (далее – Постановление № 9):
уважительные – по аналогии закона это те же обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности (ст. 205 ГК РФ – тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.);
неуважительные – кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.
По поводу незнания наследником об открытии наследства Верховный Суд РФ в Постановлении № 9 свое мнение не высказал, лишь указал, что совокупность обстоятельств, перечисленных в ст. 205, 1155 ГК РФ, должна быть доказана.
Логично было бы предположить, что законодатель, введя в круг наследников по закону в том числе, например двоюродных дядь и теть, и отдельно указав на незнание наследником об открытии наследства как на уважительную причину для восстановления срока, презюмировал добросовестность наследников, пропустивших этот срок. А добросовестность предполагает «должную степень заботливости и осмотрительности».
Но, как оказалось, эта презумпция распространяется далеко не на всех наследников.
В комментируемой статье приведены пять примеров отказа истцу в восстановлении пропущенного срока для принятия наследства. За исключением последнего примера, когда в иске было отказано по причине пропуска истцом шестимесячного срока, установленного в п. 1 ст. 1155 ГК РФ для обращения с заявлением о восстановлении срока для принятия наследства, остальные примеры объединяет то, что истцами были наследники первой очереди, а именно, дети наследодателя (их отца).
В двух случаях из четырех ВС РФ отменил апелляционное определение суда второй инстанции, удовлетворившего иск, и оставил в силе решение районного суда, отказавшего в иске. В двух случаях – направил дело на новое рассмотрение.
По мнению автора статьи, приведенные примеры свидетельствуют о сложившейся «стабильности судебной практики» и «непоколебимой приверженности» Верховного Суда РФ этой стабильности, позволяющей «уверенно формулировать правовую позицию по делам, положительную для доверителя, либо сразу сообщать доверителю, что в его обращении нет правовой позиции».
Действительно, судебная практика ВС РФ по данной категории дел достаточно устойчива. Об этом же свидетельствует и большое количество жалоб в Конституционный Суд РФ на нарушение конституционных прав граждан п. 1 ст. 1155 ГК РФ (со столь же стабильными отказами в принятии к рассмотрению).
Не вдаваясь в подробный анализ указанных судебных актов, отметим, что согласно логике суда ст. 1155 ГК РФ вкупе со ст. 56 ГПК РФ возлагают на истца бремя доказывания отрицательных фактов. Он должен доказать суду, что: 1) не знал об открытии наследства; 2) не должен был знать об открытии наследства.
При этом судебная практика полна примерами, когда в восстановлении пропущенного срока для принятия наследства суды со ссылкой на то, что истцы «в силу родственных отношений», «при должной осмотрительности и заботливости» должны были узнать об открытии наследства отказывают дальним родственникам, людям, которые даже формально не обязаны поддерживать родственные отношения, не говоря уже о моральной стороне вопроса. Есть примеры отказов наследникам, которые просто не знали о существовании своих родственников, или не знали об их местонахождении, или предпринимали меры по их розыску, но не добились успеха, и даже примеры отказов наследникам, несовершеннолетним на момент открытия наследства.
Отказ в восстановлении пропущенного срока для принятия наследства по причине отсутствия связи между наследником и наследодателем в течение шести месяцев означает де-факто признание такого наследника недостойным (ст. 1117 ГК РФ). Но прекращение родственных отношений, на наш взгляд, недостаточное основание для подобного вывода.
Так, в трех из примеров, приведенных автором комментируемой статьи, имел место развод родителей истцов за 14, 24 и 36 лет до смерти наследодателя-отца. Как оценить, насколько обоснованным или необоснованным, уважительным или неуважительным было нежелание дочери или сына общаться с родителем, «бросившим семью»?
Признание неуважительной причины пропуска наследниками срока для принятия наследства (незнания наследниками о смерти наследодателя) только на основании того, что «при должной осмотрительности и заботливости они могли и должны были знать о его смерти, об открытии наследства, о действиях наследников в отношении наследственного имущества» (или в другой распространенной формулировке – «поскольку родственные отношения предполагают заботу друг о друге»), фактически означает, что каждый возможный наследник под угрозой пропуска установленного срока должен связываться не реже чем раз в шесть месяцев со всеми родственниками вплоть до пятой степени родства, чтобы узнать – живы ли они, не открылось ли после них наследство. Вряд ли такая «осмотрительность и заботливость» имелись в виду.
Во всех случаях, рассмотренных в статье, суд второй инстанции вставал на сторону истца. Поэтому представляется, что говорить о стабильности судебной практики по делам о восстановлении срока, установленного для принятия наследства, можно скорее в том смысле, что восстановление указанного срока как было, так и остается весьма сложной задачей для адвоката, представляющего интересы наследника.
В заключение отметим, что в ряде стран (например, в Германии, Эстонии) пресекательный срок для принятия наследства отсутствует в принципе. Переход права собственности на наследственное имущество от наследодателя к наследнику происходит в Германии, Швейцарии и Франции в момент смерти и непосредственно (минуя промежуточные звенья). При этом никаких действий по принятию наследства наследнику совершать не надо.
29 Июля 2019