В статье изложены причины проблем, возникающих на стадии доследственной проверки, нарушений прав потерпевшего на доступ к правосудию, отражены некоторые моменты общественной дискуссии о необходимости данной стадии процесса.
В специальной юридической литературе и на практике встречаются различные наименования стадии проверки сообщения о совершенном преступлении – такие как: доследственная проверка, процессуальная проверка в порядке ст. 144 УПК РФ, предварительная проверка или проверка заявлений и сообщений о преступлениях. Уголовно-процессуальным законом проверка сообщения о преступлении отнесена к стадии досудебного производства – возбуждение уголовного дела.
О наличии проблем на стадии доследственной проверки давно известно широкому кругу правоприменителей и гражданам, чьи интересы непосредственно затрагивались при ее проведении.
Причины их возникновения обусловлены, во-первых:
- недостаточной правовой регламентацией стадии процессуальной проверки;
- усеченными правами участников уголовного судопроизводства;
- неопределенностью процессуального статуса лица, в отношении которого проводится доследственная проверка, и заявителя, чьи права нарушены в результате совершенного преступного деяния;
- дублированием следственных действий и проверочных мероприятий (процессуальных действий), результаты которых не всегда могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу;
- низким качеством проведенной проверки, результаты которой не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных ст. 24 УПК РФ, с последующим принятием решения об отказе в возбуждении уголовного дела.
Кроме того, несмотря на право лиц, участвующих в производстве процессуальных действий, при проверке сообщения о преступлении пользоваться помощью адвоката, до недавнего времени встречались многочисленные случаи игнорирования данного права правоприменителями, однако с момента внесения соответствующих поправок в ст. 49 и ст. 144 УПК РФ1 их количество заметно снизилось.
Во-вторых, одной из глобальных и повсеместных проблем процессуальной проверки сообщения о совершенном преступлении является обусловленный содержанием ст. 144 УПК РФ «резиновый» срок ее проведения, который на практике фактически может продлеваться неограниченное количество раз с использованием систематической отмены незаконного отказа в возбуждении уголовного дела в порядке ст. 148 УПК РФ. Такая неопределенность, с точки зрения целей защиты нарушенного права заявителя или «заподозренного» лица (далее – заподозренный), безусловно приводит к необоснованному увеличению разумного срока уголовного судопроизводства, предусмотренного ст. 6.1 УПК РФ.
Именно нарушения фундаментальных принципов уголовного процесса, связанных с охраной прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 11 УПК РФ) и обеспечением подозреваемому и обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК РФ), чаще всего становятся причинами обжалования незаконных и необоснованных действий правоприменителей на стадии доследственной проверки.
Так, в силу ч. 1 ст. 11 УПК РФ суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности, ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.
Прямо не поименованные в данной норме лица, участвующие в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, не наделены в полной мере статусными правами потерпевшего и подозреваемого. По моему мнению, они относятся к категории других участников уголовного судопроизводства, которым также должна быть гарантирована возможность осуществления прав, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством.
О нарушении права потерпевшего на доступ к правосудию
Несмотря на наличие определенных проблем, связанных с участием лица, в отношении которого проводится процессуальная проверка, а также адвоката – защитника, представляющего интересы заподозренного лица на стадии возбуждения уголовного дела, предметом рассмотрения данной публикации является защита гражданских прав пострадавшего лица (потерпевшего), которому в результате совершенного преступления причинен вред.
В ст. 52 Конституции РФ закреплены находящиеся под охраной закона права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Уголовно-процессуальное законодательство также имеет своим назначением защиту прав и законных интересов потерпевших от преступлений (ч. 1 ст. 6 УПК РФ).
По смыслу ч. 1 ст. 42 УПК РФ, определяющей потерпевшего как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред либо вред деловой репутации, правовой статус лица как потерпевшего устанавливается, исходя из фактического его положения: он лишь процессуально оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда о признании потерпевшим, но не формируется им, поскольку обеспечение гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, в частности, потерпевшим, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в гарантировании соответствующих прав. При этом право потерпевшего иметь избранного им самим представителя для оказания помощи в отстаивании его прав и законных интересов (п. 8 ч. 2 ст. 42 и ст. 45 УПК РФ) не ограничивается никакими условиями и может быть реализовано потерпевшим на любом этапе производства по уголовному делу (п. 2 абз. 2 определения Конституционного Суда РФ от 17 ноября 2011 г. № 1555-О-О).
Поводом для обращения к теме публикации послужили недавние примеры из собственной практики автора. Так, в одном случае в результате представления интересов потерпевшего от насильственного преступления удалось добиться возбуждения уголовного дела по истечении 12 месяцев со дня регистрации сообщения о преступлении, пройдя четыре технических отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела руководителем следственного органа, четыре отмены постановления районным прокурором с привлечением к дисциплинарной ответственности должностных лиц следственного органа за нарушение разумного срока уголовного судопроизводства при рассмотрении сообщения о преступлении и одну финальную отмену областной прокуратурой, усмотревшей наличие достаточных данных для возбуждения уголовного дела. В других случаях по заявлениям доверителей, пострадавших от преступлений в сфере экономики, сроки процессуальных проверок насчитывают от 12 до 26 месяцев, при этом работа по обжалованию незаконных отказов в возбуждении уголовного дела и представлению интересов доверителей в рамках проведения дополнительных проверок продолжается до настоящего времени.
Для потерпевшего лица основными препятствиями в реализации права доступа к правосудию на стадии возбуждения уголовного дела являются безосновательные и незаконные отказы в приеме и регистрации сообщений о преступлениях, а также неограниченные сроки проведения доследственной проверки, обусловленные незаконным бездействием должностных лиц правоохранительных органов.
Практике известны случаи, когда заявления лиц, пострадавших от совершения преступлений, регистрируются не в специальной Книге регистрации сообщений о преступлении (Книге учета заявлений и сообщений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях) (далее – КУСП), а как обращение гражданина в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», с мотивировкой должностного лица в ответе на обращение об отсутствии оснований для проведения процессуальной проверки в порядке ст. 144, 145 УПК РФ.
Между тем согласно п. 20 Инструкции об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации, утвержденной Приказом Следственного комитета России от 11 октября 2012 г. № 72 (далее – Инструкция), только заявления и обращения, которые не содержат сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления, не подлежат регистрации в КУСП и не требуют процессуальной проверки в порядке, предусмотренном ст. 144, 145 УПК РФ. В частности, к ним Инструкция относит заявления и обращения, в которых заявители выражают несогласие с решениями, принятыми судьями, прокурорами, руководителями следственных органов, следователями или иными сотрудниками следственных органов, высказывают предположение о совершении обжалуемыми действиями указанных лиц должностного преступления и ставят вопрос о привлечении этих лиц к уголовной ответственности, не сообщая конкретных данных о признаках преступления. Такие и только такие заявления и обращения рассматриваются в порядке ст. 124 УПК РФ или в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации».
Необоснованный отказ правомочного должностного лица принять заявление о преступлении, невнесение в установленном Инструкцией порядке сообщений о преступлении, а также необоснованный отказ в выдаче заявителю талона-уведомления о принятии и регистрации этого заявления недопустимы (п. 22 Инструкции).
Инструкцией о порядке приема, регистрации и разрешения в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации заявлений и сообщений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях, утвержденной приказом МВД России от 29 августа 2014 г. № 736, предусмотрено, что ее положения не распространяются на случаи:
- сообщений о ДТП, поступивших в подразделения ГИБДД, не требующих проверки для обнаружения признаков преступления или административного правонарушения, единственным последствием которых являются механические повреждения транспортных средств;
- анонимных заявлений (сообщений) о противоправном деянии и лице, к нему причастном;
- выявления непосредственно сотрудниками ОВД административных правонарушений, по которым в порядке, установленном КоАП РФ, возбуждены дела об административных правонарушениях;
- обращений о наличии угрозы посягательства на жизнь, здоровье и имущество судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов в связи с их служебной деятельностью, а также потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства в связи с их участием в уголовном судопроизводстве, подлежащие рассмотрению в соответствии с федеральными законами от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».
Все иные сообщения и заявления о преступлениях должны быть зарегистрированы надлежащим образом, после чего должна быть проведена процессуальная проверка в порядке ст. 144, 145 УПК РФ.
Кроме того, распространены случаи направления материала проверки, зарегистрированного надлежащим образом в КУСП органом дознания, в следственный орган для принятия решения по существу, где он регистрируется в секретариате повторно, без присвоения иного номера КУСП, а следственным органом после изучения материала проверки осуществляется его возврат органу дознания для проведения дополнительной проверки, где он снова регистрируется в секретариате органа дознания с тем же номером КУСП. Данная процедура дает возможность должностным лицам увеличивать сроки проверки каждый раз при новой регистрации в секретариате их подразделения до 30 дней, что приводит к необоснованному удлинению общего срока процессуальной проверки.
К другим способам самовольного продления сроков процессуальной проверки можно отнести:
- необоснованное направление материала проверки по подследственности в другой орган внутренних дел или подразделение Следственного комитета РФ, после чего он подлежит возврату отправителю с новой регистрацией в секретариате, в связи с чем увеличивается срок проверки;
- вынесение по истечении срока проверки необоснованного и незаконного решения об отказе в возбуждении уголовного дела с одновременной отменой прокурором незаконного решения и направления материала с указаниями для организации дополнительной проверки (так называемый «технический отказной»), в результате чего не всегда обоснованно продлеваются сроки процессуальной проверки.
Перечисленные способы растягивания сроков доследственной проверки известны адвокатам, практикующим в уголовном судопроизводстве, о некоторых из них коллеги указывали в ранее опубликованных статьях на страницах «Адвокатской газеты»2 и иных специализированных изданий.
Безусловно, такая практика прямо противоречит требованиям ч. 1 ст. 144 УПК РФ. При этом ни УПК РФ, ни ведомственные инструкции правоприменителей не содержат иного толкования порядка и сроков рассмотрения сообщений о преступлениях, нежели изложены в законе. Результатом работы адвоката по пресечению нарушений закона и защите прав доверителя в данном направлении является обжалование незаконных действий и бездействия должностных лиц, осуществляющих прием, регистрацию и проверку сообщений и заявлений о преступлении.
Позиция Конституционного Суда. На недопустимость произвольной и многократной отмены по одному и тому же основанию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с направлением материалов для дополнительной проверки указывал Конституционный Суд РФ в различных решениях о проверке конституционности ст. 148 УПК РФ.
На примере рассмотрения жалобы в Конституционный Суд РФ гражданина Суслова О. Б. на нарушение его конституционных прав частями 1, 6 и 7 ст. 148 УПК РФ можно определить границы незаконного бездействия должностных лиц органов предварительного расследования при проведении проверок сообщения о совершенном преступлении. В п. 3.2 определения от 12 марта 2019 г. № 578-О Конституционный Суд РФ резюмировал: «…существующее законодательное регулирование не предполагает возбуждения судом уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения и не предоставляет прокурору полномочие самостоятельно возбудить уголовное дело при выявлении признаков преступления. Кроме того, законом не регламентировано максимальное число отмен решения об отказе в возбуждении уголовного дела и не предусмотрен предельный срок дополнительных проверок, проводимых в связи с такой отменой. Следовательно, не исключено, – как это имело место в деле О. Б. Суслова, – неоднократное вынесение решения об отказе в возбуждении уголовного дела по одному и тому же сообщению о преступлении даже в том случае, когда неправомерность аналогичных решений уже констатирована прокурором или судом либо судом установлено незаконное бездействие при рассмотрении этого сообщения. Однако в подобной ситуации, хотя выбор способа устранения допущенных нарушений и относится к компетенции должностных лиц органов предварительного следствия (пункт 3 части второй статьи 38 и пункт 3 части первой статьи 39 УПК Российской Федерации), они в силу приведенных позиций Конституционного Суда Российской Федерации не должны повторно отказывать в возбуждении уголовного дела на основе тех же фактических обстоятельств, с опорой на те же материалы проверки сообщения о преступлении. После устранения выявленных нарушений им надлежит вновь оценить как фактическую, так и правовую сторону дела и принять новое процессуальное решение, которое должно быть законным, обоснованным и мотивированным.
Иное свидетельствовало бы о невыполнении или ненадлежащем выполнении органами уголовного преследования их процессуальной обязанности по проверке сообщения о преступлении, вело бы к утрате следов преступления, к снижению эффективности или даже к невозможности проведения следственных действий по собиранию доказательств, лишало бы заинтересованных лиц, которым запрещенным уголовным законом деянием причинен физический, имущественный или моральный вред, права не только на судопроизводство в разумный срок, но и на эффективную судебную защиту».
Статистика. Статистические данные по основным результатам прокурорской деятельности в РФ в сфере надзора за исполнением законов на досудебной стадии уголовного судопроизводства за 2022 г. свидетельствуют об общем росте нарушения законности на указанной стадии (0,9%) по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Между тем в сравнении с аналогичным периодом прошлого года по основным показателям стадии возбуждения уголовного дела наблюдается небольшое снижение количества выявленных нарушений – в отличие от стадии предварительного расследования. Так, количество выявленных нарушений законов при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлении составило 3 417 399 (–1,4%); отмененных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела – 1 419 601(–10,5%). Приведенной статистикой обозначен рост количества возбужденных уголовных дел по результатам отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела – 157 917(1,8%)3. Однако небольшая доля количества возбужденных уголовных дел после отмены незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по сравнению с общим количеством отмененных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела (9%) свидетельствует о крайне низком уровне проведения доследственной проверки, и, как следствие, защиты нарушенных прав потерпевших на доступ к правосудию. И такая тенденция наблюдается на протяжении последнего десятилетия.
На основе приведенных статистических данных и устоявшейся практики правоприменения на стадии возбуждения уголовного дела могу сделать следующий вывод. Большое количество отказов в возбуждении уголовного дела, (не обжалованных, не отмененных прокурором, не возбужденных впоследствии) с высокой долей вероятности может свидетельствовать о недостижении в полной мере цели назначения уголовного судопроизводства по защите прав и законных интересов потерпевших от преступлений, снижении доверия к органам государственной власти, призванным обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.
За каждым незаконным и необоснованным отказом в возбуждении уголовного дела стоит невыявленное преступление, что влияет на повышение уровня искусственной латентной преступности, не учитываемой правоохранительными органами в результате безосновательного уклонения или халатного отношения к регистрации и проверке сообщений о преступлениях.
О необходимости стадии доследственной проверки
Уже более полувека, с момента принятия УПК РСФСР 1960 г., в отечественной юридической литературе и в правоприменительной среде не утихают споры о необходимости введения в уголовное судопроизводство института доследственной проверки. Ранее постреволюционное уголовно-процессуальное законодательство советского государства не предусматривало такой вид проверочной деятельности, а его правовой анализ свидетельствовал об отсутствии таких понятий, как поводы к началу расследования, а также вынесение соответствующего правового акта о возбуждении уголовного дела4.
С принятием УПК РСФСР 1922 г. в отечественное уголовно-процессуальное законодательство были введены понятия о возбуждении уголовного дела и поводах к его возбуждению (ст. 96), основания для возбуждения уголовного дела (ст. 101), но по- прежнему отсутствовала проверочная деятельность поступивших сообщений и заявлений о преступлении, а орган дознания и следователь сразу приступали к производству дознания и предварительного следствия, о чем в течение суток сообщали прокурору. Впервые институт доследственной проверки был закреплен в гл. 8 УПК РСФСР 1960 г., где в ст. 109 об обязательности рассмотрения заявлений и сообщений о преступлении были указаны порядок и сроки проверочных мероприятий без проведения следственных действий5.
С 1963 г. в рамках проверочных действий допускалось проведение осмотра места происшествия в случаях, не терпящих отлагательств.
Несмотря на то что в Концепции судебной реформы РСФСР 1991 г.6 предлагалось отказаться от административной по своей природе стадии доследственной проверки заявлений и сообщений о совершении преступления до возбуждения уголовного дела как не соответствующей демократической направленности преобразований, действующим УПК РФ 2001 г. данная стадия была сохранена с последующим реформированием норм о порядке ее проведения.
По результатам сравнительного исследования уголовно-процессуального законодательства ряда государств, стран дальнего и ближнего зарубежья о начальном моменте уголовного судопроизводства, проведенного доцентом, к.ю.н. М. О. Румянцевой, можно выделить некоторые общие черты, характерные для всех этих стран независимо от их принадлежности к той или иной правовой системе: во-первых, в западных странах (США, Англии, Франции, Германии, Австрии), в отличие от российского уголовного процесса, порядок возбуждения уголовного преследования основан на «принципе целесообразности»; во-вторых, начальный момент производства по уголовному делу формально не фиксируется. Законодательство большинства государств постсоветского пространства построено по той же схеме, что и российское. В то же время по «западному» варианту обновлено уголовно-процессуальное законодательство Грузии, Казахстана, Украины и Молдовы, в которых стадия доследственной проверки устранена7.
В связи с этим хотелось бы отметить, что с учетом приведенного анализа дискуссии в профессиональном сообществе на тему дальнейшего развития стадии проверки сообщения о совершенном преступлении будут только набирать обороты.
Так, представляется интересным и заслуживающим обсуждения мнение Уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой, последовательно выступающей за отмену процедуры доследственной проверки в уголовно-процессуальном законодательстве.
Впервые эту идею Т. Н. Москалькова публично представила в ноябре 2016 г.8 По ее мнению, механизм уголовного преследования должен запускаться сразу же после поступления обращения гражданина, а не спустя необходимое на доследственную проверку время.
В качестве аргументов своей позиции она представила отсутствие определенного статуса участников доследственной проверки и дублирование следственных действий по уголовному делу, что может привести к безвозвратной утрате доказательственной базы. Реакция профессионального сообщества на данную инициативу была неоднозначной.
Далее, 6 декабря 2018 г., выступая в Совете Федерации на круглом столе по обсуждению гарантий реализации права потерпевшего на доступ к правосудию при принятии решения о возбуждении уголовного дела, Т. Н. Москалькова сообщила, что большая часть поступающих к ней обращений по данной проблеме касаются незаконного отказа в возбуждении уголовного дела. Омбудсмен вновь выступила с предложением об отказе от стадии доследственной проверки, она считает необходимым подробно регламентировать права заявителя в стадии возбуждения уголовного дела, включая право на бесплатную юридическую помощь; сделать обязательными для следователя указания прокурора в рамках расследования уголовного дела, в том числе и по вопросу о возбуждении уголовного дела.
22 апреля 2022 г. Т. Н. Москалькова, выступая на заседании Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, заявила, что прокуроры в 2021 г. отменили более трех с половиной миллионов решений об отказе в возбуждении уголовных дел, что указывает на системную проблему на стадии возбуждения уголовного дела. Отказывая в регистрации сообщения о преступлении или вынося решение об отказе в возбуждении уголовного дела, «человека лишают конституционного права на правосудие». Омбудсмен призвала законодателей к созданию специальной рабочей группы для разбора проблемной ситуации, понимания степени латентности преступлений и степени напряженности в обществе.
22 февраля 2023 г. в Международный день защиты жертв преступлений Уполномоченный по правам человека в РФ разместила на своем сайте официальный комментарий о защите прав потерпевших от преступлений, где вновь поставила вопрос о нецелесообразности существования стадии доследственной проверки, предложив вернуться к рассмотрению лучших практик для повышения гарантий прав потерпевших от преступлений.
Такая последовательная позиция по вопросу отмены стадии доследственной проверки в уголовно-процессуальном законодательстве тем не менее не нашла массовой поддержки в профессиональной среде. Представители правоохранительной системы в лице органов предварительного расследования в целом негативно отнеслись к предложению Уполномоченного по правам человека в РФ, выражая обеспокоенность возможным исключением доследственной проверки, которую они используют для проведения полноценного расследования, опасаясь в дальнейшем прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям. Кроме того, исключение процессуального решения об отказе в возбуждении уголовного дела вместе со стадией доследственной проверки влечет обременение правоприменителя необходимостью проводить расследование по каждому сообщению.
Аргументы сторонников и противников проверки сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела хорошо известны адвокатскому сообществу, которое также не имеет однозначной позиции по данному вопросу9. Как говорится, «Quotcapĭta, totsensūs» («Сколько людей, столько мнений»). Такая неоднозначность – в отличие от категоричного мнения процессуальных оппонентов адвокатуры – обусловлена прежде всего различным статусом адвокатов на стадии досудебного производства, представляющих интересы защиты заподозренного лица либо интересы обвинения со стороны представителя потерпевшего, в том числе частного обвинения (п. 47, 59 ст. 5 УПК РФ). Несмотря на то что такое разделение может продолжаться и в судебном производстве, именно первоначальная стадия досудебного производства характеризует в отечественной практике правоприменения дальнейший вектор расследования по заявленному сообщению о преступлении, формирует основу обвинения и закрепление будущих доказательств по уголовному делу10. Задачей защиты в рамках такой фильтрационной стадии будет недопущение возбуждения уголовного дела в отношении подзащитного либо минимизация риска от предъявления большего обвинения при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Задачей представителя потерпевшего на данном этапе будет защита права потерпевшего на доступ к правосудию, обеспечение правовой помощи по сбору и представлению доказательств совершенного преступного деяния и причинения вреда доверителю, обжалование незаконных действий и бездействия должностных лиц по приему, регистрации и проверке сообщения о преступлении.
Впрочем, как среди сторонников, так и среди противников стадии доследственной проверки нет заинтересованных в неограниченном сроке ее проведения, влекущем длительную неопределенность правового статуса лиц, участвующих в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, и нарушение разумного срока уголовного судопроизводства.
В заключение хотелось бы выразить личное мнение по поставленному вопросу. Быть или не быть в будущем институту доследственной проверки в уголовно-процессуальном законодательстве зависит от воли законодателя, базирующейся на основополагающих принципах защиты прав и интересов человека в строгом соответствии с назначением уголовного судопроизводства и соблюдением баланса интересов потерпевших и лиц, невиновных в совершении преступления, незаконно подвергнутых уголовному преследованию.
Защита гражданских прав потерпевших от преступлений неразрывно связана с защитой прав невиновного лица, безвинно осужденного и подвергнутого незаконному уголовному преследованию, поскольку в этом случае такое лицо также становится потерпевшим от преступления и злоупотребления властью, и его права охраняются законом в соответствии со ст. 52 Конституции РФ.
Таким образом, гарантии доступа к правосудию и компенсации причиненного ущерба распространяются на все категории потерпевших от преступлений, указанные в ч. 1 ст. 6 УПК РФ. Следовательно, дальнейшее реформирование института доследственной проверки как затрагивающего права потерпевших, безусловно, должно происходить после анализа действующего порядка проведения проверки сообщений и заявлений о совершении преступлений – с учетом интересов потерпевших и обеспечения им незамедлительного доступа к правосудию.
Что касается сроков и порядка проведения проверки, то они должны быть строго ограничены законом без возможности их необоснованного продления, а само проведение доследственной проверки не должно носить обязательного характера в условиях очевидности совершенного преступления и при наличии оснований для возбуждения уголовного дела.
1 Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ (ред. от 28 декабря 2013 г.) «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации».
2 См., например: Саркисов В. «Способы нарушения сроков» («АГ». 2018. 5 февраля).
3 Данные взяты из сборников «Состояние преступности», подготавливаемых ежегодно Генеральной прокуратурой РФ, а также из таблицы «Статистические данные об основных показателях деятельности органов прокуратуры Российской Федерации за январь – декабрь 2022» (05-ф.НСиД и ф.ОРД) на сайте Генеральной прокуратуры РФ // https://genproc.gov.ru/stat/data/
4 Декреты Советской власти. М.: Государственное издательство политлитературы, 1957. Т. I. С. 124–126.
5 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г.
6 Постановление ВС РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О концепции судебной реформы в РСФСР».
7 Румянцева М.О. Возбуждение уголовного дела: проблемы и перспективы: монография. М.: Юстицинформ, 2019 г.
8 См.: новость от 9 ноября 2016 г., опубликованную в разделе «Судебная практика», содержащую мнение Т. Н. Москальковой и комментарий адвоката Н. В. Гаспаряна «Существование доследственной проверки поставлено под вопрос»
9 См. Комментарий адвоката КА «Хмыров, Валявский и Партнеры» Александра Валявского // https://zakon.ru/blog/2022/07/04/stadiya_ugolovnogo_processa_kotoroj_net
10 Мнения адвокатов о нецелесообразности отмены доследственной проверки // https://rusnewshub.ru/2023/02/27/юристы-назвали-катастрофой-предложе/