В статье на базе актуальной судебной практики изложены взгляды на наличные расчеты между физическими лицами в процедуре банкротства гражданина и на расчеты наличными денежными средствами арбитражным управляющим в процедуре банкротства юридического лица. Сделан вывод о том, что общегражданское законодательство и законодательство в сфере банкротства в части применения норм о наличных расчетах имеют диаметрально противоположные векторы развития.
Законодательство, регулирующее несостоятельность граждан и юридических лиц, далеко не ограничивается Федеральным законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).
Многочисленные постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые с целью разъяснения положений указанного Закона, Обзоры по соответствующим правоотношениям, утвержденные Президиумом Верховного Суда РФ, а также судебные постановления окружных арбитражных судов и Судебной коллегии по экономическим спорам ВС фактически также составляют нормативную базу, которую необходимо знать и применять каждому адвокату, представляющему интересы своего доверителя в процедуре несостоятельности (банкротства).
При этом отличное знание адвокатом, например, Гражданского или Семейного кодексов РФ, а также его многолетний опыт работы в делах, не связанных с банкротством, с крайне большой долей вероятности приведет к тому, что доверитель такого адвоката получит не совсем квалифицированную юридическую помощь в процедуре несостоятельности.
Это связано с существенной спецификой рассмотрения дел о банкротстве и повышенным стандартом доказывания практически по любому вопросу, возникающему в данной процедуре: возбуждение дела о банкротстве, включение в реестр требований кредиторов, субординирование требований конкурсных кредиторов, оспаривание и защита сделок должника и многое другое. С указанной спецификой связано и особенное, нестандартное применение арбитражными судами ряда общегражданских норм и положений о наличных расчетах, в частности.
Взгляд на наличные расчеты между физическими лицами в процедуре банкротства гражданина
Согласно п. 1 ст. 861 Гражданского кодекса РФ расчеты с участием граждан, не связанные с осуществлением ими предпринимательской деятельности, могут производиться наличными деньгами без ограничения суммы или в безналичном порядке.
Аналогичное правило содержится в п. 5 Указания Банка России от 9 декабря 2019 г. № 5348-У «О правилах наличных расчетов». Таким образом, действующее законодательство РФ позволяет гражданам совершать расчеты наличными денежными средствами, оформляя их получение, например, распиской или указанием на надлежащее исполнение обязанности по перечислению денежных средств в договоре.
Никаких иных указаний на необходимость запроса информации у контрагента либо совершение каких-либо дополнительных действий, связанных с наличными расчетами, действующее законодательство не содержит. В то же время в процедуре банкротства данные нормы права применяются с большими ограничениями.
В силу особенностей осуществления операций с наличными денежными средствами подтверждение реальности факта их передачи зачастую затруднительно. Это может повлечь возникновение у недобросовестных лиц желания сфальсифицировать соответствующие документы.
По этой причине судебной практикой по делам о банкротстве выработан ряд критериев, позволяющих устранить сомнения в факте совершения платежа.
Согласно п. 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства:
- позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства,
- имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником,
- отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.
Названные положения в равной степени распространяются также на обособленные споры об оспаривании сделок должника.
Более того, согласно прямым указаниям Верховного Суда РФ при исследовании сделок с применением наличных расчетов суды вправе включить в предмет доказывания любые сведения, которые позволят пролить свет на спорные обстоятельства, устранить имеющиеся у суда убедительные сомнения в реальности операции (см., например, определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 9 ноября 2021 г. № 305-ЭС21–9462(1,2) по делу № А40–267855/2018).
Таким образом, совершенно обычная для гражданского оборота ситуация, при которой граждане, рассчитываясь друг с другом по сделкам, используют наличные денежные средства, в банкротстве превращается в опровержимую презумпцию недобросовестности не только самого должника, но и его контрагента (либо мнимости сделки).
То есть расписки, которой вполне достаточно для подтверждения платежа в обычном гражданском процессе, становится недостаточно в банкротстве, где все участвующие в деле лица и, прежде всего, сам суд изначально относятся к таким доказательствам крайне критически, подозревая должника и его контрагента в сговоре.
Соответственно применяемый в обычных гражданских делах стандарт доказывания – «разумная степень достоверности» – в банкротстве трансформируется в повышенный стандарт доказывания – «ясные и убедительные доказательства» (определения Верховного Суда РФ от 15 сентября 2023 г. № 304-ЭС20–12754 по делу № А45–11718/2018; от 26 ноября 2021 г. № 302-ЭС21–20979 по делу № А10–756/2020; Судебной коллегии по экономическим спорам от 4 июня 2018 г. № 305- ЭС18–413 по делу № А40–163846/2016, от 23 августа 2018 г. № 305-ЭС18–3533 по делу № А40–247956/2015 и многие другие).
Указанная презумпция недобросовестности фактически любого участника дела о банкротстве, в том числе ответчиков по обособленным спорам об оспаривании сделок должника, может сыграть злую шутку с реальными, действительными кредиторами должника и его контрагентами по сделкам.
Это связано с тем, что в ситуации банкротства интерес должника состоит во включении в реестр требований кредиторов как можно меньшего количества требований и в поступлении в конкурсную массу как можно больше имущества.
Соответственно при включении в реестр требований кредиторов либо при оспаривании сделок должника последний занимает максимально пассивную позицию и не раскрывает информацию либо доказательства, позволяющие подтвердить реальность операции, основанной на наличном платеже: при каких обстоятельствах был совершен такой платеж, в каких отношениях он состоит с контрагентом, каким образом и на что были потрачены полученные денежные средства и т.д.
Например, в деле № А40–22207/2020 оспаривалась сделка купли-продажи автомобиля, расчеты по которой происходили наличными. Признавая данную сделку недействительной, Арбитражный суд Московского округа в постановлении от 1 июня 2023 г. № Ф05–5032/2022 указал – помимо прочего – что «должником также не представлены достаточные доказательства расходования денежных средств, которые он должен был получить по оспариваемой сделке».
Аналогичный вывод содержится в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 17 октября 2023 г. № Ф05–35077/2022 по делу № А40–149762/2021 по требованию о включении требований по договору займа в реестр требований кредиторов должника. Анализ актуальной судебно-арбитражной практики показывает, что в большинстве случаев в ситуации отсутствия в деле доказательств присутствия «безналичного следа» приводит к тому, что реальность наличного платежа судом не признается.
Так, согласно постановлению Арбитражного суда Московского округа от 20 октября 2022 г. № Ф05–13643/2022 по делу № А40–76749/21 «суд критически оценил представленные Островским А. В. в обоснование доводов о достаточной платежеспособности для выдачи столь крупных займов справки о его доходах …, поскольку указанные суммы являются дивидендами от участия Островского А. В. в ООО «Ойл трейд Компани» и, как следствие, перечислялись со счета предприятия непосредственно на счет Островского А. В., а относимых и допустимых доказательств об операции по снятию наличных денежных средств в дело не представлено».
В постановлении Арбитражного суда Московского округа от 1 июня 2023 г. по делу № А40–22207/2020 суды указали: «кроме расписки на 50 000 000 руб., Коробициным А. П. не представлены иные доказательства наличия у него денежных средств для покупки автомобиля, в том числе выписки по счетам … Договоры купли-продажи, на которые ссылаются ответчики в качестве доказательств наличия денежных средств у Коробицина А. П., не выступают достаточными доказательствами, потому что все денежные средства были получены по актам и распискам (ни одного банковского перевода). … по выпискам по счетам Коробицина А. П. нет движения денежных средств в размере стоимости автомобиля, следовательно, в материалах дела не содержится документов, подтверждающих наличие денежных средств у Коробицина А. П.».
Какой практический вывод из изложенного можно сделать? При структурировании любой сделки с участием наличных денежных средств адвокат должен понимать, что в случае банкротства стороны сделки при исследовании финансового положения кредитора (плательщика денежных средств) необходимо будет доказать наличие «безналичного следа» в качестве источника получения таких денежных средств. Это должны быть доказательства, с помощью которых с достоверностью можно будет проверить и подтвердить происхождение денежных средств, за счет которых производились наличные расчеты.
Более того, указанные денежные средства не просто должны прослеживаться по счету кредитора (плательщика денежных средств) или его контрагента по предшествующим сделкам. В материалы дела необходимо представить доказательства снятия суммы в соответствующем размере незадолго до сделки (см., например, постановления Арбитражного суда Московского округа от 10 октября 2023 г. № Ф05–17909/2021 по делу № А40–223589/2019; Арбитражного суда Уральского округа от 26 мая 2022 г. № Ф09–2569/22 по делу № А76–21743/2020; Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 15 ноября 2021 г. № Ф02–5848/2021 по делу № А19–26355/2019).
Взгляд на расчеты наличными денежными средствами арбитражным управляющим в процедуре банкротства юридического лица
Еще одним аспектом исследуемой проблематики является право арбитражного управляющего производить расчеты наличными денежными средствами через кассу должника.
Согласно п. 1 ст. 133 Закона о банкротстве конкурсный управляющий обязан использовать только один счет должника в банке или иной кредитной организации (основной счет должника), а при его отсутствии или невозможности осуществления операций по имеющимся счетам обязан открыть в ходе конкурсного производства такой счет, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом. В п. 2 ст. 133 Закона о банкротстве указано, что на основной счет должника зачисляются денежные средства должника, поступающие в ходе конкурсного производства. С основного счета должника осуществляются выплаты кредиторам в порядке, предусмотренном ст. 134 настоящего Федерального закона.
Соответственно, с одной стороны, Закон о банкротстве предусматривает, что все расчеты в процедуре банкротства должны производиться конкурсным управляющим только через специальный счет должника. С другой – прямого запрета на расчеты наличными денежными средствами Закон о банкротстве не содержит.
В то же время в настоящее время сформировалась однозначная практика, согласно которой конкурсный управляющий не вправе проводить расчеты наличными денежными средствами через кассу должника (постановления Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27 января 2020 г. № Ф04–4806/2019 по делу № А46–24548/2017; Арбитражного суда Северо-Западного округа от 9 сентября 2020 г. № Ф07–6379/2020 по делу № А21–8151/2017; Арбитражного суда Поволжского округа от 25 ноября 2019 г. № Ф06–13200/2013 по делу № А65–24735/2012; Арбитражного суда Центрального округа от 9 сентября 2019 г. № Ф10– 3535/2019 по делу № А23–2096/2015).
В обоснование данной позиции суды указывают на то, что, конвертировав денежные средства в наличную форму, арбитражный управляющий фактически создает ситуацию, допускающую возможность бесконтрольного расходования денежных средств из конкурсной массы должника, что противоречит положениям Закона о банкротстве (ст. 133) и его целям, а также нарушает имущественные права и законные интересы конкурсных кредиторов должника.
Таким образом, положения ст. 133 Закона о банкротстве вступают в противоречие с положениями п. 2 ст. 861 Гражданского кодекса РФ, которые предусматривают возможность проведения расчетов как в безналичной форме, так и с использованием наличных денег.
В то же время ранее существующая судебная практика допускала ряд исключений из правила о безналичных расчетах в банкротстве должника. Так, согласно постановлению ФАС Дальневосточного округа от 13 февраля 2009 г. № Ф03–235/2009 по делу № А73–1065к/2007 отказано в удовлетворении жалобы на действия конкурсного управляющего, поскольку заявитель не доказал, что действия конкурсного управляющего по осуществлению расчетов через кассу должника нарушают права заявителя.
В соответствии с постановлением ФАС Московского округа от 17 апреля 2014 г. № Ф05–3022/14 по делу № А40–49770/2012 Закон о банкротстве не содержит запрета производить расчеты с кредиторами путем выдачи наличных денежных средств посредством оформления расходных кассовых ордеров.
В постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 10 сентября 2009 г. № Ф04–5335/2009 (19004-А75–46) по делу № А75–2053/2009 буквальное толкование ст. 133 Закона о банкротстве позволяет прийти к выводу, что данной статьей не установлены какие-либо ограничения для расчетов наличными денежными средствами через кассу предприятия после их снятия с расчетного счета должника.
В любом случае в сложившейся ситуации можно сделать однозначный вывод о том, что общегражданское законодательство и законодательство в сфере банкротства в части применения норм о наличных расчетах имеют диаметрально противоположные векторы развития.
Если общегражданское законодательство предусматривает возможность проведения расчетов как в безналичной форме, так и с использованием наличных денег, то законодательство о банкротстве и практика его применения фактически направлены на запрет либо – как минимум – крайне существенное ограничение операций с использованием наличных денежных средств.
Стандарт доказывания добросовестности и реальности такой операции в процедуре банкротства не просто высокий, а крайне высокий. Любые неточности, неясности и пробелы, которые в действительности могут встречаться в жизни, трактуются не в пользу доказывающего лица. Кроме того, против указанного лица, как правило, выступают и арбитражный управляющий, и иные конкурсные кредиторы, а – порой – и сам должник.