– Возмутительно! – прокурор вскочил вне себя от гнева, – надо объявить адвокату замечание – пусть он свое мнение о моих доказательствах высказывает в прениях, а не сейчас, когда я оглашаю материалы дела.
– Действительно, адвокат, прекратите нарушать процесс, я вам объявляю замечание, – сдержанно возмутилась судья, – что это за мода такая пошла столичная – комментировать доказательства до начала судебных прений… Вот закончится судебное следствие, – и говорите сколько хотите о доказательствах.
(Типическая сцена в N-ском суде 1-й инстанции)
В статье тщательно исследованы предусмотренные законодательством, практикой и теорией полномочия участников судопроизводства, смысловые и содержательные стороны которых в значительной степени совпадают, – представление, оглашение, исследование, проверка, оценка доказательств. Сделан вывод, что именно стадия судебного следствия предназначена для основного исследования доказательств, а в стадии судебных прений исследование продолжается, но с известными ограничениями в использовании познавательных и оценочных методов.
Таких удивительных заявлений государственных обвинителей и судей становится все больше, – нам активно навязывается отложение процедуры исследования доказательств на стадию прений. Одновременно изменяется качество приговоров – описательно-мотивировочная часть приобретает «метафизический» характер, очень напоминающий текст обвинительного заключения. Теперь в приговорах на мотивировочном уровне почти не учитывается то, что действительно показали свидетели стороны защиты, подсудимый и защитник. В качестве причины я вижу радикальное упрощение судопроизводства, выхолащивание из него состязательности и равноправия сторон.
Уверен, что многие коллеги согласятся с тем, что судебное следствие является наиболее эффективным периодом для критики доказательств стороны обвинения, для «навязывания» суду своей интерпретации доказательств и аргументов защитительной позиции.
Мы исходим из достаточного знания материалов дела для того, чтобы уже на стадии судебного следствия обосновывать свою позицию, начиная с выражения отношения к предъявленному обвинению (ч. 2 ст. 273 УПК РФ; далее приводится нумерация статей УПК РФ без обозначения кодекса). Обращаю внимание, что актуализация этой стадии не означает пассивности в предыдущие этапы уголовного процесса. Важно стремление преодолеть растущую прокрастинацию судей, склоняющих нас оставить исследование доказательств «на потом», – на прения. При этом очевидно, что в длительных уголовных процессах, которые нередко идут более года, материалы содержат несколько десятков и даже сотен томов, весьма безответственно откладывать исследование доказательств только на стадию прений. Наивно надеяться на то, что по многоэпизодному делу с несколькими подсудимыми судья будет в состоянии усвоить все наши доводы за несколько часов/рабочих дней, отведенных на прения.
Оставляю за пределами газетной статьи пессимизм по поводу судебной системы, токсичные (в философско-правовом смысле) условия нашей деятельности, обвинительный уклон и прочие аксиологические возмущения. Постараюсь сформулировать краткий прагматический алгоритм для устных и письменных заявлений, чтобы сделать возможным оставление в аудиозаписи и протоколе судебного заседания полезного для стороны защиты следа с критикой и апологетикой доказательств.
Многие из нас реагируют на оглашаемые прокурором тексты сложившимся в практике оборотом: «Уважаемый суд, прошу предоставить возможность кратко обратить внимание на процессуальные и фактологические недостатки представленного обвинением доказательства, заключающиеся в…». И далее критикуем доказательство оппонента в сообразном ситуации объеме и содержании. Нередко прокуроры и судьи высказывают сомнения в том, что мы имеем право так делать, но после краткой юридической консультации со ссылками на нормы УПК РФ чаще всего достигается консенсус, сводимый к ограничению защитника частотой и объемом подобных выступлений.
Если прокурор и/или судья препятствуют нашим комментариям к представленным стороной обвинения доказательствам, то целесообразно изложить им доктринальное толкование полномочий защитника на стадии судебного следствия. Уголовно-процессуальное законодательство содержит термины, смысл и содержание которых легко уяснить при внимательном изучении нескольких статей УПК РФ и одного Постановления Пленума ВС РФ.
Представление, оглашение, исследование, проверка, оценка доказательств – это предусмотренные законодательством, практикой и теорией полномочия участников судопроизводства, смысловые и содержательные стороны которых в значительной степени совпадают. Однако процессуальная реализация указанных компетенций – в зависимости от статуса интерпретатора – может толковаться неодинаково.
Оглашение показаний, заключений экспертов, протоколов, следственных действий и иных документов (ст. 276, 281, 281.1, 282, 285) является одной из форм представления доказательств. Исследование, проверка и оценка имеют схожий смысл; по форме эти интеллектуальные операции проявляются в выступлениях сторон по поводу представленных доказательств на стадии судебного следствия.
Содержательная часть исследования, проверки, оценки формулируется как перечень критических доводов в отношении доказательств оппонента и как апологетика собственных доказательств.
В научной среде существует много дефиниций названных терминов, жанр газеты не позволяет передать накал академических дискуссий, но в практическом смысле я солидарен с определением А. Р. Белкина (здесь и далее во всех цитатах курсив мой. – Прим. авт.): «исследование доказательств – это познание субъектом доказывания их содержания, проверки достоверности существования тех фактических данных, которые составляют это содержание, определение относимости и допустимости доказательств и установление согласуемости со всеми остальными доказательствами по делу»1.
Оглашение – это не исследование, а всего лишь создание возможности для исследования сторонами представленных материалов. Разъяснение абз. 3 п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» (далее – Постановление Пленума) указывает: «Судам следует иметь в виду, что сведения, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов суда лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК РФ. При этом суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на имеющиеся в уголовном деле доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания».
Законодатель в ст. 87 предписал методику проверки доказательств: «Проверка доказательств производится… путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство». Правила оценки доказательств установлены в ч. 1 ст. 88: «Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела», в ней также определены случаи признания доказательств недопустимыми со ссылкой на ст. 75.
Основной нормой, раскрывающей соотношение указанных понятий, является ст. 244 («Равенство прав сторон»). Для лиц с высшим юридическим образованием любого профиля достаточно внимательно ее прочитать. Статья состоит всего из одного предложения, в котором через запятую перечисляются неодинаковые (различающиеся по смыслу и содержанию) правомочия защитника. Запятая является разделительным знаком между несколькими самостоятельными правомочиями.
Вот что предусматривает эта норма: в судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на:
1) заявление отводов и ходатайств,
2) представление доказательств,
3) участие в их [доказательств] исследовании,
4) выступление в судебных прениях,
5) представление суду письменных формулировок по вопросам, указанным в п. 1–6 ч. 1 ст. 299,
6) рассмотрение иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства.
Буквальное грамматическое толкование ст. 244 прямо демонстрирует участникам уголовного судопроизводства самостоятельное значение момента представления доказательств, фазы их исследования на стадии судебного следствия, этапа выступления в прениях.
Законодатель в ч. 2 ст. 274 прямо указал стадию исследования доказательств, представляемых стороной обвинения: «Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты». Толкуя буквально эту норму, мы видим, что стадия исследования доказательств обвинения отнесена законодателем даже не на прения, а на период, предшествующий представлению доказательств стороной защиты. Иначе это положение закона юрист не может интерпретировать.
В пользу такого толкования говорит и текст ст. 240: в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию; приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.
Эти положения подтверждаются п. 4 Постановления Пленума: «…выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании».
Непосредственное устное исследование доказательств на стадии прений не производится – оно осуществляется «здесь-и-сейчас» в судебном следствии, с возможностью дополнить свои замечания, снова вернуться к исследуемому доказательству (например, заключению эксперта), сопоставить его с обоснованием сделанных экспертом выводов (например, обратиться к анализу избранной экспертом методики проведенного исследования – и просить приобщить нормативный правовой акт об утверждении методики в другой – действующей – редакции). На стадии непосредственного устного исследования доказательств сторона защиты способна, например, повторить ходатайство об исключении недопустимых доказательств, которое судом на стадии предварительных слушаний было расценено как «преждевременное», и суд отказался исследовать документы, послужившие основанием для выводов эксперта.
Вот здесь мы должны быть готовы к «процессуальному конфузу», связанному с практиками упрощения: на стадии представления доказательств стороной обвинения прокурор якобы оглашает заключение эксперта, в действительности всего лишь называет страницы в томе, где это заключение расположено. Реагируя на «обращение адвокатом внимания» на недопустимость такого подхода, прокурор говорит примерно так: «я оглашаю только то, что считаю нужным» и – как бы в одолжение – оглашает выводы эксперта – несколько строчек. Адвокат ходатайствует об оглашении всего текста экспертизы и документов, на основании которых она была произведена (например, предоставленные следователем не приобщенные к материалам дела и не заверенные копии листов бумаги с цифрами – для производства оценочной экспертизы). Адвокат заявляет о недопустимости источников, на основании которых экспертиза проведена, и самого заключения экспертизы, приводит основания. У защитника готово письменное ходатайство (с копией для гособвинителя) об исключении из перечня доказательств рассматриваемых «документов» и заключения эксперта в целом. Судья заявляет: «Вот наступит ваша стадия предъявления доказательств, вы их предъявите, огласите и заявите все свои ходатайства». Адвокат отвечает, что это доказательство стороны обвинения – адвокату оно как раз и не нужно, он его не будет заявлять в качестве доказательства и считает надлежащим моментом его оценки – здесь-и-сейчас –на стадии представления доказательств стороной обвинения. Судья объявляет адвокату замечания за пререкания с судьей, адвокат заявляет возражения на действия председательствующего (ч. 3 ст. 243; п. 14 Стандарта2), не забыв обратить внимание на то, что у судьи нет полномочий объявлять защитнику замечание (ст. 258).
В итоге такой коммуникации чаще всего судья соглашается с защитником и принимает его алгоритм исследования доказательств. Но нередко судья при активном содействии прокурора буквально «затыкает» адвоката, который ведет себя в зависимости от стрессоустойчивости и процессуальных навыков. Мы знаем истории с выносом тела адвоката из зала судебного заседания и другими радикальными последствиями, но чаще всего рациональный адвокат дожидается стадии представления доказательств стороной защиты, снова просит огласить интересующие его доказательства (стороны обвинения) в полном объеме, демонстрирует нарушения и заявляет об их исключении из перечня доказательств.
В норме, определяющей момент окончания судебного следствия (ст. 291), прямо указано: «По окончании исследования представленных сторонами доказательств… председательствующий объявляет судебное следствие оконченным».
Из текста этой статьи следует не только необходимость исследования, но и то, что исследование представленных сторонами доказательств должно быть закончено на стадии судебного следствия.
Переход к прениям можно рассматривать как удачный пример действия одного из законов диалектики: закон «отрицания отрицания» говорит о существовании изменяющихся стадий реальности, каждая следующая стадия (например, прения) отрицает процессуальные возможности, имманентные предыдущей стадии, со всеми вытекающими последствиями.
А если вам захочется предъявить суду для исследования новые доказательства, – извольте возобновить судебное следствие (ст. 294), что периодически и происходит.
Прения – это уже финальная оценка того, что было исследовано в предыдущей стадии, с применением логических методов анализа, синтеза, сравнения, индукции, дедукции и др. В норме, регламентирующей содержание и порядок прений (ч. 4 ст. 292), указано: «участник прений сторон не вправе ссылаться на доказательства, которые не рассматривались в судебном заседании или признаны судом недопустимыми». Таким способом законодатель ввел термин «рассматривались», который при систематическом толковании может являться обобщающим понятием для всех ранее указанных: представление, оглашение, исследование, проверка, оценка. Ведь если доказательства были представлены посредством оглашения, затем исследовались путем их проверки и оценки, то они, разумеется, – рассматривались на стадии судебного следствия.
Уяснив смысл и содержание рассмотренных феноменов (представление, оглашение, исследование, проверка, оценка), их взаимосвязи и места в судопроизводстве, мы сможем убедить лиц с высшим юридическим образованием в том, что именно стадия судебного следствия предназначена для основного исследования доказательств, а в стадии судебных прений исследование продолжается, но с известными ограничениями в использовании познавательных и оценочных методов.
1 Белкин А.Р. Теория доказывания. Научно-методическое пособие. М.: НОРМА, 1999. С. 177.
2 Пункт 14 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве: «Адвокату следует заявлять возражения против действий председательствующего в судебном заседании при наличии к тому оснований».