В судебной практике часто возникает вопрос о преюдициальном значении судебных актов по уголовному делу в случаях, когда оно прекращено по нереабилитирующим основаниям (например, срок давности привлечения к уголовной ответственности истек, но представитель потерпевшего или прокурор предъявляет гражданский иск с целью взыскания ущерба, причиненного преступлением). В статье сделан вывод о том, что постановление о прекращении уголовного дела не имеет преюдициального значения при рассмотрении гражданского иска в суде и не влечет безусловного признания вины ответчиком, поскольку оно лишь констатирует отказ от дальнейшего доказывания и не устанавливает никаких фактов.
В судебной практике защитник, прокурор или представитель потерпевшего могут столкнуться с проблемой оценки доказательств и, в частности, задаться вопросом о преюдициальном значении судебных актов по уголовному делу в случаях, когда оно прекращено по нереабилитирующим основаниям (например, срок давности привлечения к уголовной ответственности истек, но представитель потерпевшего или прокурор предъявляет гражданский иск с целью взыскания ущерба, причиненного преступлением).
Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ неоднократно давали разъяснения относительно особенностей рассмотрения таких споров в соответствующих постановлениях, однако адвокаты сталкиваются с тем, что, защищая потерпевшего или подсудимого, им приходится участвовать в рассмотрении гражданского иска в прекращенном уголовном деле.
Специфика рассмотрения таких гражданских исков состоит в том, что если доверитель – обвиняемый в уголовном процессе – играет активную роль на всех стадиях производства по делу, то потерпевшему, который ранее был освобожден от обязанности представления доказательств вины подсудимого в уголовном деле, приходится действовать в соответствии с принципами состязательности сторон гражданского судопроизводства и самостоятельно обеспечивать доказательства в обоснование своей правовой позиции.
Верховный Суд РФ в п. 1 постановления Пленума от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» обратил внимание судов на то, что, исходя из положений ч. 1 ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса РФ, как физическое, так и юридическое лицо вправе предъявить по уголовному делу гражданский иск, содержащий требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением.
Также Суд разъяснил, что при наличии оснований для прекращения уголовного дела, в том числе нереабилитирующих, суд оставляет гражданский иск без рассмотрения, указав в решении, что за истцом сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства (п. 30).
Следовательно, если уголовное дело в отношении подсудимого прекращено по истечении сроков давности привлечения к уголовной ответственности, то истцу по гражданскому иску надлежит обратиться с самостоятельным иском в суд общей юрисдикции.
С такой ситуацией мы столкнулись в начале 2023 г. Изначально было возбуждено бесфигурантное уголовное дело по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ по факту превышения должностными лицами администрации одного из муниципальных районов Курганской области их полномочий при закупке по конкурсным процедурам квартир для детей-сирот. Впоследствии наш доверитель, будучи в тот период председателем комитета по управлению имуществом, был признан обвиняемым. Ему вменялось проведение конкурсных процедур по закупке квартир с нарушением антимонопольного законодательства, а также покупка квартир, заведомо непригодных для проживания и по завышенной стоимости. В суде обвинение переквалифицировано на ч. 1 ст. 293 УК РФ и прекращено за истечением сроков давности уголовного преследования.
После прекращения в отношении доверителя уголовного дела за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности государственный обвинитель в интересах потерпевшего обратился в суд с требованием о взыскании ущерба, причиненного преступлением. Истец обосновывал свои требования исключительно постановлением о прекращении уголовного дела, а также доказательствами, из которых не следовало однозначного вывода о причинении ущерба именно доверителем и именно в том размере, который указан в исковом заявлении.
Позиция Конституционного Суда РФ
Особенности судебной защиты по гражданским искам, предъявленным после прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, периодически находят отражение в постановлениях и определениях Конституционного Суда РФ. Судебная практика порой сталкивается с тем, что правовая позиция истцов в гражданских исках по уголовным делам, прекращенным по нереабилитирующим основаниям, сводится к тому, что, по их мнению, вступившие в законную силу постановления суда по этому делу обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, были ли допущены эти действия и совершены ли они данным лицом. Однако при таком подходе истец может допустить ошибку в определении значения доказательств, имеющихся в материалах гражданского дела, и отношения ответчика к обстоятельствам дела, изложенным в постановлении о прекращении уголовного дела.
Конституционный Суд РФ изложил свою позицию в определении от 28 мая 2013 г. № 786-О: «…прекращение уголовного дела и освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности не освобождает виновного от обязательств по возмещению нанесенного ущерба и компенсации причиненного вреда и не исключает защиту потерпевшим своих прав в порядке гражданского судопроизводства». Однако, если в отношении потенциального ответчика вступившего в законную силу обвинительного приговора по уголовному делу нет, то для возникновения права на возмещение ущерба в порядке гражданского судопроизводства истцу необходимо доказать наличие совокупности условий гражданско-правовой ответственности, а именно: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда; причинная связь между противоправным поведением и наступлением вреда; вина причинителя вреда.
В п. 3.4 постановления от 8 декабря 2017 г. № 39-П по делу о проверке конституционности положений ст. 15, 1064 и 1068 ГК РФ, подп. 14 п. 1 ст. 31 НК РФ и ч. 1 ст. 54 УПК РФ в связи с жалобами граждан Г.Г. Ахмадеевой, С.И. Лысяка и А.Н. Сергеева Конституционный Суд отметил: «…обязанность возместить причиненный вред как мера гражданско-правовой ответственности применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступлением вреда, а также его вину…».
Тем самым предполагается, что привлечение физического лица к ответственности за деликт в каждом случае требует установления судом состава гражданского правонарушения – иное означало бы необоснованное смешение различных видов юридической ответственности, нарушение принципов справедливости, соразмерности и правовой определенности.
Таким образом, прекращение уголовного дела в отношении ответчика по нереабилитирующим основаниям не всегда означает, что последний согласился с обстоятельствами дела и размером ущерба, указанным в судебном постановлении. Напротив, если в уголовном деле подсудимый не признал свою вину, это свидетельствует о необходимости истцу самостоятельно доказывать как размер причиненного ущерба, так и причинно-следственную связь между действиями ответчика и причиненным вредом.
В нашем случае мы ссылались на положения ст. 14 УПК РФ, согласно которым обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, а в исковом заявлении истец повторял текст обвинительного заключения. Доводы, изложенные истцом в исковом заявлении, не подтверждены приговором суда в порядке ст. 14 УПК РФ в связи с прекращением уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, а доверитель не признал свою вину, в связи с чем постановление о прекращении уголовного дела, равно как и доводы истца по гражданскому иску, не носили преюдициальный характер и требовали самостоятельного доказывания в порядке ст. 56 ГПК РФ.
Имеет ли преюдициальное значение постановление суда о прекращении уголовного дела?
При столкновении с требованием о возмещении вреда, причиненного преступлением, у истца может возникнуть мысль о необходимости применения постановления суда по уголовному делу как акта, имеющего преюдициальное значение, однозначно доказывающего вину ответчика. Но не всегда такой подход будет принят судом при рассмотрении гражданского дела и при оценке таких постановлений как освобождающих истца от повторного доказывания вины ответчика.
Для правильной оценки преюдициального значения постановления о прекращении уголовного дела следует обратить внимание на следующее. УПК РФ в ст. 90 закрепил определение такого понятия, как преюдиция. Так, признаются без дополнительной проверки только те обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства. Исключением в данном случае будут приговоры, постановленные по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме, либо по уголовному делу в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.
В то же время такая диспозиция может войти в противоречие с тем, что говорит гражданское процессуальное законодательство о преюдиции. Согласно ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления (здесь и далее выделено мной. – А. И.) суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.
Получается, что при рассмотрении гражданского дела постановления суда по уголовному делу, в том числе о прекращении уголовного дела, будут освобождать истца от обязанности доказывать обстоятельства причинения вреда?
Ответ на этот вопрос дал Конституционный Суд.
Согласно правовой позиции, изложенной в определении Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 г. № 1823-О, постановление о прекращении уголовного дела является письменным доказательством и подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами.
Также Конституционный Суд РФ в п. 3.1 постановления от 2 марта 2017 г. № 4-П, касаясь вопросов, связанных с последствиями истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, с учетом постановления от 28 октября 1996 г. № 18-П, а также определений от 2 ноября 2006 г. № 488–0 и от 15 января 2008 г. № 292–0–0 пришел к выводу о том, что отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признания лица виновным или невиновным в совершении преступления. Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого или обвиняемого (подсудимого) в том смысле, как это предусмотрено ст. 49 Конституции РФ. Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.
Таким образом, постановление о прекращении уголовного дела не имеет преюдициального значения при рассмотрении гражданского иска в суде и не влечет безусловного признания вины ответчиком, поскольку оно лишь констатирует отказ от дальнейшего доказывания и не устанавливает никаких фактов.
В то же время это обязывает стороны самостоятельно доказывать обстоятельства причинения вреда и его размер.
Такую позицию подтвердил и Верховный Суд РФ в п. 30 уже цитировавшегося Постановления от 13 октября 2020 г. № 23 о том, что в обсуждаемых обстоятельствах за истцом сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства. Такой подход предполагает необходимость проведения полноценного судебного разбирательства по всем правилам, установленным ГПК РФ. Предполагая преюдициальность постановления суда о прекращении уголовного дела, Верховный Суд мог применить аналогию по ч. 2 ст. 309 УПК РФ, в которой указано, что в случае необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском и требующие отложения судебного разбирательства, суд признает за истцом право именно на удовлетворение гражданского иска и передает вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства. Но Верховный Суд РФ не использует такую конструкцию, поскольку согласно приведенной позиции Конституционного Суда РФ только приговор устанавливает факты, включая обвинительный приговор с освобождением лица от наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Ошибка истца по нашему делу состояла в том, что, обосновывая свои требования, он ссылался на постановление суда о прекращении уголовного дела без предоставления дополнительных доказательств, в то время как наш доверитель вину в полном объеме не признал, с размером ущерба не соглашался, при этом ни в УПК РФ, ни в постановлениях Верховного Суда РФ не установлена необходимость безусловного согласия обвиняемого с обстоятельствами преступления или с размером причиненного ущерба в случае прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. Таким образом, позиция истца и представленные им документы не устанавливали обстоятельства причинения какого-либо вреда.
Обязанность самостоятельно доказывать факт причинения вреда
Производство по гражданским делам строится на основах гражданско-процессуального законодательства, и это означает, что отношения потерпевшего и подсудимого трансформируются в отношения истца и ответчика, следовательно, они подчиняются требованиям ГПК РФ.
Важнейшие принципы гражданского процесса – равноправие и состязательность сторон. Из этого следует, что каждой стороне необходимо самостоятельно доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается. В данном случае материалы уголовного дела могут послужить опорой для каждой стороны, но они не являются безусловным основанием для удовлетворения или отказа в удовлетворении исковых требований.
На этом этапе каждой из сторон следует внимательно изучить материалы уголовного дела и установить, состоялось ли признание вины ответчиком при рассмотрении уголовного дела в суде, подтверждал ли он обстоятельства причинения вреда и его размер, установлены ли эти обстоятельства вступившим в законную силу постановлением суда и есть ли в уголовном деле самостоятельные доказательства, позволяющие определить лицо, причинившее вред, причинно-следственную связь между действием (бездействием) ответчика и наступившим вредом, а также его размер.
При этом истец и ответчик, находясь в поле цивилистики, абсолютно свободны в средствах и способах получения и представления доказательств, если, конечно, они соответствуют требованиям закона. Например, у сторон появляется равная возможность провести судебную экспертизу по вопросам, связанным с причинением вреда, оценить его размер, выявить причинно-следственные связи или – наоборот – исключить их, вызвать в суд дополнительных свидетелей и представить другие доказательства, которые по тем или иным причинам не могли быть приобщены в материалы уголовного дела.
При рассмотрении нашего гражданского дела мы, будучи на стороне ответчиков, полностью возражали против доводов истца о преюдициальном значении постановления о прекращении уголовного дела, а также мотивированно опровергли позицию истца о том, что постановление суда по уголовному делу каким-либо образом подтверждает факт причинения вреда ответчиком. Тут можно эмоционально повториться: постановление о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям никак не подтверждает вину.
При оценке размера ущерба, вменяемого доверителю при рассмотрении уголовного дела, суд удовлетворил наше ходатайство о проведении судебной экспертизы, которая показала соответствие стоимости закупленных квартир их рыночной стоимости.
Вывод
Исследование вопроса о доказательствах в гражданских исках, предъявляемых после прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, приводит к однозначному выводу о том, что в рамках таких споров как стороне истца, так и стороне ответчика необходимо проявлять большую активность в сборе и предоставлении суду доказательств в обоснование своей позиции. Материалы уголовного дела в таких спорах являются дополнительными, но не всеобъемлющими доказательствами и будут оценены судом в совокупности с иными материалами, которые стороны представят в судебное заседание. Представителям истца не стоит рассчитывать на судебные постановления, принятые по уголовному делу, как на имеющие преюдициальное значение, и стороне следует собрать дополнительные доказательства, подтверждающие обстоятельства причинения вреда, поскольку гражданско-процессуальное законодательство позволяет пользоваться большим количеством инструментов доказывания. Сторона ответчика, в свою очередь, в гражданском споре может использовать свою процессуальную позицию, ранее принятую в уголовном деле, особенно в части непризнания вины, но стоит внимательно отнестись к доказательствам причинения ущерба, которые использовала сторона обвинения в уголовном деле.
По результатам рассмотрения нашего гражданского дела мы смогли опровергнуть доводы прокурора как о факте причинения какого-либо вреда, так и о его размере, поскольку истец, мотивируя свои требования, представил только постановление о прекращении уголовного дела и экспертизу, которая проводилась в ходе производства по уголовному делу, и ее выводы опровергнуты при проведении судебной экспертизы в гражданском деле. Отсутствие каких-либо самостоятельных доказательств, подтверждающих факт причинения ответчиком вреда истцу, а также его размер, привело к отказу в удовлетворении требований истца в полном объеме.