В комментарии к статье Михаила Гаранина «Важный элемент защиты» (см.: «АГ». 2024. № 15 (416)) автор, участвующий в подготовке экспертным сообществом заключений по изложенным заявителями доводам (от чего зависит, будет ли Уполномоченный по защите прав предпринимателей использовать имеющиеся у него в распоряжении средства), в дополнение к рекомендациям М. Гаранина считает необходимым обозначить ситуации, когда поданные обращения не поддерживаются экспертным сообществом, то есть не стоит рассчитывать на помощь бизнес-омбудсмена.
В своей статье уважаемый коллега Михаил Гаранин анализирует то, как наиболее эффективно использовать предусмотренный законом механизм для отстаивания прав и законных интересов обвиняемых (подозреваемых) в совершении преступлений экономической направленности. Автор сосредоточил свое внимание прежде всего на рекомендациях процедурного характера, представив тем самым четкий и подробный алгоритм для тех, кто хочет воспользоваться помощью Уполномоченного.
Один из важнейших этапов в процессе рассмотрения обращения – подготовка экспертным сообществом заключения по изложенным заявителем доводам. Во многом от выводов эксперта зависит, будет ли Уполномоченный использовать имеющиеся у него в распоряжении средства. Участвуя в подготовке подобных заключений, автор данных строк в дополнение к рекомендациям М. Гаранина считает необходимым обозначить ситуации, когда поданные обращения не поддерживаются экспертным сообществом, то есть случаи, при которых не стоит рассчитывать на помощь бизнес-омбудсмена.
Как представляется, таких ситуаций можно выделить три. Две из них очевидные, третья – довольно спорная.
Первая ситуация связана с обращениями «предпринимателей», чья деятельность явно носит противоправный характер. Подобные заявления весьма часто встречались в первые годы функционирования института Уполномоченного, в настоящее время их количество заметно уменьшилось. Безусловно, при анализе направленных материалов эксперт не делает и не должен делать выводы о наличии в действиях тех или иных лиц состава преступления, однако выделяет определенные обстоятельства, которые, с его точки зрения, могут свидетельствовать о неправомерном характере деятельности заявителя. Так, в частности, мне довелось анализировать заявление руководителя компании, который под видом организации торгов на бирже создал салон игровых автоматов.
Вторая ситуация несколько сложнее для анализа, так как с формальной точки зрения она обусловлена переводом гражданско-правового спора в плоскость уголовного судопроизводства. Как правило, это либо споры между контрагентами, либо корпоративные конфликты. С одной стороны, данная практика является одной из важнейших проблем отечественного правоприменения, и институт бизнес-омбудсмена в том числе нацелен на ее искоренение. С другой – нередко в аппарат Уполномоченного поступают обращения, из которых следует, что обе стороны конфликта ведут себя недобросовестно по отношению друг к другу, нередко совершая неправомерные действия. В таких условиях с большой долей вероятности эксперт также не будет рекомендовать Уполномоченному задействовать имеющиеся у него механизмы.
Третья ситуация обозначена как наиболее противоречивая в связи с тем, что признаки коррупции или рейдерства не усматриваются, да и в целом правоохранительные органы формально действуют в рамках, установленных законом. Вместе с тем устоявшаяся практика применения той или иной нормы уголовного или уголовно-процессуального закона может приводить к существенным нарушениям прав лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью.
Например, до недавних поправок в УПК РФ предприниматели часто сталкивались со случаями, когда в их отношении возбуждались уголовные дела по фактам уклонения от уплаты налогов, несмотря на то, что ранее компанией была погашена недоимка. Впоследствии уголовные дела прекращались, однако по нереабилитирующим основаниям. Этот пример наглядно демонстрирует, что порой даже формально правомерные действия правоприменителя (а в данном случае органы предварительного следствия закон не нарушали) могут привести к ограничению прав и законных интересов конкретных лиц. Стоит ли в данную ситуацию вмешиваться бизнес-омбудсмену?!
Еще сложнее решить, следует ли Уполномоченному рекомендовать оказывать помощь предпринимателю, когда в его действиях есть признаки состава преступления, но их совершение было обусловлено правомерными мотивами. Например, еще одно заявление, распределенное мне для подготовки заключения, было подано генеральным директором компании, с расчетных счетов которой должно было происходить списание недоимки по налогам в пользу налогового органа. Однако по решению руководителя организации денежные средства от контрагентов на заблокированные расчетные счета не направлялись, тем самым констатировалась объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ. Директор в своем заявлении с приложением подтверждающих документов объяснял свои действия необходимостью выплаты заработной платы своим сотрудникам с целью стабилизации деятельности компании и последующего погашения задолженности по налогам.
Безусловно, приведены пограничные случаи и решение по ним должно приниматься, исходя из анализа всех обстоятельств, сложившихся по уголовному делу, а потому однозначный и обоснованный ответ, рекомендовать или нет обращение к Уполномоченному для принятия конкретных мер, здесь вряд ли возможен. В то же время, как и отмечал в своей статье М. Гаранин, если есть уверенность в том, что Ваш доверитель действительно осуществлял свою деятельность в рамках закона, действовал добросовестно, то обращение к Уполномоченному может стать дополнительным инструментом достижения положительного для защиты результата.