Верховный Суд опубликовал Определение от 1 октября по делу № 117-КГ24-8-К4, в он котором не позволил оспорить совершенные в 2018 г. сделки купли-продажи нежилого здания истцу ввиду отсутствия с его стороны должной степени осмотрительности.
Суды разошлись в мнении о признании сделок недействительными
31 мая 2018 г. председатель правления АО «Правэкс Банк» Тарас Кириченко продал принадлежащее банку нежилое здание Сергею Козачуку, который через несколько дней перепродал его Сергею Голубятникову. Впоследствии данное здание было передано в аренду и субаренду. Для приобретения спорного объекта Сергею Голубятникову денежные средства были предоставлены Вадимом Салошиным, что подтверждается договором займа, который был заключен без выплаты процентов, но с обязательством передать в ипотеку заимодавцу данный объект недвижимости в обеспечение возврата суммы долга.
2 июля 2018 г. банк заключил с Антоном Опалько предварительный ДКП этого же здания. Покупатель оплатил стоимость здания в размере 35,8 млн руб. и несколько раз обращался к представителю банка с предложением о заключении основного ДКП, однако ему сообщили об отсутствии полномочий совершать сделки от имени банка ввиду судебных разбирательств в отношении спорного имущества.
«Правэкс Банк» обратился в суд с иском к Сергею Козачуку, Сергею Голубятникову и залогодержателю Вадиму Салошину, в котором просил признать недействительными договоры купли-продажи здания от 2018 г., а также договоры аренды и субаренды. Истец ссылался на то, что при проверке в 2020 г. собственных активов ему стало известно, что здание принадлежит Сергею Голубятникову. Между тем банк какие-либо сделки с Сергеем Козачуком не заключал и полномочия на распоряжение зданием никому не передавал. Как указал истец, действовавший на тот момент руководитель банка Тарас Кириченко не мог заключить договор 31 мая 2018 г., поскольку постоянно находился на территории Украины. Подпись в ДКП и в заявлении о регистрации перехода права собственности не соответствует подписи Тараса Кириченко.
Третье лицо – Антон Опалько заявил самостоятельные требования, аналогичные требованиям банка, а также просил возложить на банк обязанность заключить с ним ДКП здания на условиях, согласованных в предварительном договоре купли-продажи от 2 июля 2018 г., и истребовать это здание из незаконного владения.
Ленинский районный суд г. Севастополя отказал в удовлетворении исков. Он установил, что Тарас Кириченко, действующий от имени банка, в день заключения ДКП от 31 мая 2018 г. лично подал заявление о принятии дополнительных документов в Управление Росреестра г. Севастополя, где его личность была удостоверена, а подпись заверена работником регистрирующего органа. Суд также принял во внимание обстоятельства, установленные по ранее рассмотренному делу с участием банка, и факт выбытия здания из владения банка на момент заключения предварительного ДКП. Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу о пропуске банком срока исковой давности, указав, что при должной степени осмотрительности истец должен был узнать об оспариваемой сделке еще в 2018 г.
Однако Севастопольский городской суд отменил это решение и удовлетворил иски банка и Антона Опалько. Суд апелляционной инстанции исходил из того, что на момент заключения ДКП от 31 мая 2018 г. ни один из участников сделки на территории г. Севастополя не находился, стоимость имущества, указанная в спорном договоре, не соответствует действительной его стоимости, при этом банк имел намерение на отчуждение Антону Опалько всего принадлежащего ему имущества на территории Крыма и г. Севастополя, в связи с чем спорный договор является недействительным, заключенным в отсутствие на это воли банка. Учитывая недействительность ДКП от 31 мая 2018 г., суд апелляционной инстанции признал все последующие договоры с указанным имуществом недействительными. Кроме того, апелляция указала, что банк, имея на территории Крыма и г. Севастополя большое количество имущества, принимал меры для его отчуждения, поэтому признал безосновательным вывод суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности.
Однако Четвертый кассационный суд общей юрисдикции отменил апелляционное определение, оставив в силе решение суда первой инстанции. Кассация согласилась с выводами первой инстанции о пропуске срока исковой давности, указав, что они не были опровергнуты апелляционным судом.
ВС установил пропуск срока исковой давности
Впоследствии Антон Опалько подал кассационную жалобу в Верховный Суд, в которой просил об отмене судебных актов судов первой и кассационной инстанций. Изучив дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС отметила, что исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения решения. ВС напомнил: если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела. Данное правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованно длительных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав, поясняется в определении.
Судебная коллегия указала: признавая срок исковой давности пропущенным, суд первой инстанции исходил из того, что банк при должной степени заботливости и осмотрительности, в частности надлежащем исполнении своих обязанностей как собственника нежилого здания, должен был узнать об отчуждении данного имущества еще в 2018 г., тогда как с иском обратился в суд только 26 мая 2022 г. При этом ВС посчитал: суд первой инстанции, установив, что право собственности на спорное здание зарегистрировано за Сергеем Голубятниковым в ЕГРН в июне 2018 г., пришел к правомерному выводу о том, что на момент заключения предварительного договора от 2 июля 2018 г. между банком и Антоном Опалько спорное имущество выбыло из владения банка, а следовательно, в отношении него не мог быть заключен данный предварительный договор.
ВС также обратил внимание, что суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции не опроверг, поскольку ссылка на принимаемые банком действия по отчуждению имущества при наличии записи о праве собственности Сергея Голубятникова на спорное нежилое здание в ЕГРН с июня 2018 г. об ином моменте начала течения срока исковой давности не свидетельствует.
Таким образом, Верховный Суд посчитал, что выводы суда первой инстанции, с которыми согласился кассационный суд, соответствуют нормам права, в связи с чем оставил обжалуемые судебные акты без изменения, а кассационную жалобу Антона Опалько – без удовлетворения.
Комментарии представителей залогодержателя имущества
Один из представителей Вадима Салошина, партнер АБ «Эксиора» Юрий Сбитнев в комментарии «АГ» отметил, что передача кассационной жалобы третьего лица на рассмотрение в Судебную коллегию ВС вызвала у него искреннее удивление, поскольку рассматриваемый правовой вопрос был исследован достаточно давно. Он отметил, что все правовые подходы по рассматриваемому вопросу были выработаны еще в 2000-х и укоренились в многолетней судебной практике. «Во-первых, последовательное признание сделок недействительными в обход правил о виндикации было пресечено Конституционным Судом РФ еще в 2003 г. в Постановлении № 6-П, и с тех пор ВС неоднократно лишь подтверждал данное правило», – пояснил он.
Во-вторых, не владеющий недвижимостью покупатель имеет право лишь на взыскание убытков, а не на оспаривание сделок, что также нашло отражение в Постановлении Пленумов ВС и ВАС РФ № 10/22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». В-третьих, Юрий Сбитнев подчеркнул, что заключение предварительного ДКП без проверки, кто является собственником, свидетельствует о недобросовестном поведении покупателя, что также было определено ВС в Постановлении Пленума от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств».
«Ничего необычного и противоречащего единообразию судебной практики судом кассационной инстанции не выносилось, напротив, попытка заявителя жалобы в ВС РФ осуществить ревизию устоявшихся правовых подходов вызвала у нас обоснованные беспокойства. К счастью, Верховный Суд сохранил преемственность ранее изложенных позиций и оставил кассационную жалобу без удовлетворения. Иное решение могло бы повлечь действительно необратимые последствия для гражданского оборота и защиты права собственности в целом», – прокомментировал Юрий Сбитнев.
Его коллега, адвокат АБ «Эксиора» Юлия Тестова поделилась, что основной вопрос, который имел существенное значение в ходе рассмотрения данного дела, – это вопрос, связанный с выбором надлежащего способа защиты права, в условиях когда спорный объект недвижимости переходил по цепочке сделок от одного владельца к другому. Адвокат пояснила: оппоненты в рамках спора полагали, что спорный объект недвижимости полежит возврату путем признания цепочки сделок с участием спорного объекта недействительной и применения последствий недействительности сделок. При этом подход к разрешению вопроса касательно надлежащего способа защиты прав при наличии указанных условий был выработан еще в рамках Постановления КС РФ № 6-П/2003, уточнила Юлия Тестова.
Адвокат рассказала, что в суде они прежде всего приводили аргументы со ссылками на судебную практику о том, что надлежащим способом защиты прав является виндикационный иск в порядке ст. ст. 301, 302 ГК. При этом, как подчеркнула Юлия Тестова, весьма важное значение имело также то обстоятельство, что заявитель кассационной жалобы не являлся невладеющим собственником для предъявления требования о виндикации, а указывал о нарушении своего права, так как являлся стороной предварительного ДКП, в пользу которого якобы был реализован спорный объект недвижимости. Фактически требование по существу было заявлено ненадлежащим субъектом, считает адвокат.
Юлия Тестова отметила, что были приведены доводы относительно недопустимости изъятия объекта недвижимости у добросовестного покупателя, который открыто на протяжении длительного времени владел и пользовался объектом, а также представлены аналогичные подходы ВС. Были приведены доводы касательно того, что оппоненты выбрали не только ненадлежащий способ защиты права, но и в рамках неверного избранного способа защиты пропустили сроки исковой давности оспаривания сделок, что являлось самостоятельным основанием для отказа в иске, пояснила адвокат.
«Кроме того, были приведены доводы относительно недопустимости предоставления правовой защиты непоследовательному, непредсказуемому и недобросовестному поведению оппонента, в отношении которого судебными актами установлено использование фиктивного документооборота с применением конструкции “предварительного договора”, подписываемого “задним числом”. ВС РФ, отказывая в удовлетворении кассационной жалобы, еще раз подтвердил позицию, которая существовала в судебной практики на протяжении более 20 лет: обход правил о виндикации путем предъявления требования о признании цепочки сделок недействительной является недопустимым», – подчеркнула Юлия Тестова.
Эксперты «АГ» поддержали позицию ВС
Адвокат АБ «Анохин и Фёдоров» Станислав Анохин считает, что определение ВС в полной мере отражает сложившийся подход к рассмотрению данной категории споров. Он отметил, что Суд указывает на необходимость проверки должной степени заботливости и осмотрительности и надлежащее исполнение своих обязанностей собственником недвижимого имущества. Исследован вопрос о моменте начала течения срока исковой давности, который в конкретном случае начинает течь с момента отчуждения имущества.
Кроме того, Станислав Анохин считает важным то, что Судом обращено внимание на невозможность преодоления предусмотренного ч. 2 ст. 61 ГПК РФ запрета переоценки обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу. «Изложенная в определении позиция позволяет пресечь развитие механизмов необоснованного восстановления сроков исковой давности по отношениям, связанным с отчуждением недвижимого имущества, и пресечь возможные злоупотребления правами», – полагает эксперт.
Партнер юридической компании «Мокров и Партнеры» Анастасия Елисеева указала, что выводы ВС соответствуют сложившейся судебной практике, а также правовым целям и задачам института исковой давности. Она отметила, что Суд дал четкое обоснование необходимости норм, устанавливающих исковую давность. «В рассматриваемом случае истец должен был узнать о заключении спорной сделки еще в 2018 г. Являясь профессиональным участником гражданского оборота, истец не мог не знать о необходимости нести бремя содержания своего имущества, о необходимости периодической проверки сведений о своих правах на недвижимое имущество в ЕГРН. Так, в рассматриваемом споре истец не доказал уважительность причин пропуска срока исковой давности, в связи с чем в удовлетворении требований истца было отказано правомерно. Таким образом, позиция ВС является обоснованной и сформулированной в соответствии с нормами ГК РФ», – считает эксперт.
Адвокат АП г. Москвы Олег Пантюшов заметил, что в законодательстве для юридических лиц существуют более строгие правила по сравнению с физическими лицами относительно течения срока исковой давности, соответственно, одного факта пропуска срока исковой давности было достаточно для отказа в иске. Банк указывал, что срок не пропущен, так как он узнал о незаконном выбытии имущества якобы при проверке своих активов. По мнению эксперта, это выглядит очень неубедительно, так как данная «проверка» была уже совершена за пределами срока исковой давности, что говорит об отсутствии должной осмотрительности, если это так, либо о недобросовестности, если это не так.
Кроме того, как заметил Олег Пантюшов, ВС обратил внимание, что есть судебные акты, в которых уже оценивались оспариваемые в настоящем деле сделки по продаже здания по искам других лиц, и данные сделки были признаны законными, а довод банка о том, что руководитель не мог заключить сделку продажи, так как отсутствовал на территории РФ, не нашли подтверждения, более того, материалы регистрационного дела показали, что он лично подавал и подписывал заявление для регистрации перехода права собственности на отчуждаемое банком здание. «Поэтому выводы судов первой и кассационной инстанций были абсолютно правильными, и очень странно, что апелляционная инстанция согласилась с доводами банка, удовлетворив исковые требования», – резюмировал эксперт.