Верховный Суд опубликовал Определение суда кассационной инстанции от 1 октября по делу № 31-УД24-7-К6, в котором указал, что вознаграждению подлежит только время, затраченное защитником на совершение реальных и обоснованных действий, направленных на оказание им квалифицированной юридической помощи своему подзащитному, и при наличии на это согласия последнего.

Адвокат АП Самарской области Сергей Посталюк, назначенный защитником К. в порядке ст. 51 УПК РФ по ходатайству осужденного, осуществлял защиту его интересов в суде кассационной инстанции. 15 февраля 2024 г. защитником было подано заявление о выплате ему вознаграждения в размере 2359 руб. за ознакомление с протоколом судебного заседания. Постановлением судьи Шестого КСОЮ от 12 марта 2024 г. ему было отказано в удовлетворении данного заявления. Кассационный суд пришел к выводу, что ознакомление адвоката с протоколом судебного заседания без волеизъявления и поручения осужденного К., без намерения обжаловать судебное решение, было выполнено им по собственной инициативе и в личных интересах. Суд указал, что ознакомление не связано с защитой прав, свобод и интересов осужденного и не может быть расценено как оказание юридической помощи осужденному по исполнению принятых на себя адвокатом обязательств.

Тогда Сергей Посталюк подал в Верховный Суд кассационную жалобу (есть у «АГ»), в которой выразил несогласие с постановлением судьи кассационного суда и просил его отменить. Адвокат пояснил, что осужденный К. в судебном заседании суда кассационной инстанции не участвовал, направив в суд заявление об отзыве поданной им кассационной жалобы, ввиду чего поручить своему защитнику знакомиться с протоколом судебного заседания не имел возможности. По словам Сергея Посталюка, он подал в суд заявление об ознакомлении с протоколом, которое было удовлетворено, и 15 февраля 2024 г. протокол был направлен на электронную почту адвоката. В этот же день защитник ознакомился с протоколом и направил заявление на оплату труда адвоката с приложением расписки об ознакомлении с протоколом в адрес суда почтовым отправлением.

Сергей Посталюк указал, что выводы судьи кассационного суда противоречат положениям ч. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката. Он отметил, что в соответствии со ст. 49–51 УПК с момента вступления защитника в уголовное дело на него распространяются полномочия, предусмотренные ст. 53 УПК, в том числе право на ознакомление с протоколом судебного заседания, который является частью уголовного дела. В жалобе адвокат обратил внимание на то, что материалы дела не содержат отказ осужденного в поручении ознакомления с протоколом судебного заседания.

Изучив жалобу, ВС отметил, что согласно Постановлению Правительства РФ от 1 декабря 2012 г. № 1240 «О порядке и размере возмещения процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела» оплата труда адвоката предполагает оплату фактической занятости по выполнению действий по защите прав, свобод и интересов его подзащитного; время занятости адвоката исчисляется в днях, в которых адвокат был фактически занят выполнением поручения вне зависимости от длительности работы в течение дня.

Суд подчеркнул, что в соответствии со ст. 49–51 УПК с момента вступления в уголовное дело на защитника распространяются полномочия, предусмотренные ст. 53 3 УПК, в том числе право знакомиться с материалами уголовного дела, включая предусмотренное ст. 259–260 УПК право на ознакомление с протоколом судебного заседания, который является частью уголовного дела. При этом в соответствии со ст. 7 Закона об адвокатуре и ст. 8, 9 КПЭА адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией, законом и Кодексом; адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами; принимать поручения на оказание юридической помощи в количестве, заведомо большем, чем адвокат в состоянии выполнить.

«В соответствии с указанными требованиями уголовно-процессуального закона и Положения ко времени, затраченному адвокатом на осуществление других действий по оказанию квалифицированной юридической помощи, которое подлежит учету при определении размера вознаграждения, может быть отнесено только время, затраченное адвокатом на совершение реальных и обоснованных действий, направленных на оказание им квалифицированной юридической помощи своему подзащитному и при наличии на это согласия последнего (выделение ВС РФ. – Прим. ред.), поскольку судом с него могут быть взысканы процессуальные издержки. Эти нормы вышеуказанных законов и Положения судьей были учтены и применены в должной мере при разрешении заявления адвоката Посталюка», – разъяснено в определении.

Судебная коллегия посчитала, что судья кассационной инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления защитника, указав в своем постановлении, в том числе и на то, что обжалование адвокатом в интересах своего подзащитного решения суда кассационной инстанции, равно как и ознакомление с протоколом судебного заседания и подача на него замечаний, возможны лишь при наличии соглашения с доверителем на выполнение указанных действий, однако К. не заявлял о необходимости ознакомления адвоката с протоколом судебного заседания, при этом сведений о том, что адвокат обсуждал с осужденным свое намерение ознакомиться с протоколом, материалы уголовного дела не содержат.

Таким образом, Верховный Суд признал обжалуемое постановление судьи кассационной инстанции законным, обоснованным и в достаточной степени мотивированным, в связи с чем оставил его без изменения, а кассационную жалобу адвоката – без удовлетворения.

В комментарии «АГ» Сергей Посталюк отметил, что не согласен с выводами, изложенными в определении ВС, и что доводы, приведенные им в жалобе, основаны на положениях действующего законодательства. Защитник подчеркнул, что в действительности адвокату при осуществлении защиты необходимо для подтверждения как своего участия в судебном заседании, так и для подтверждения позиции адвоката, изложенной им в судебном заседании знакомиться с протоколом судебного заседания, в котором не всегда все изложено в достаточной степени верно. «При этом адвокат вправе получить вознаграждение за все совершаемые им действия, не противоречащие действующему законодательству и совершенные не в ущерб подзащитному. Полагаю, что систематическое обжалование всеми коллегами судебных актов, с которыми нельзя согласиться, может изменить существующую практику судебной системы по не правомерным отказам в оплате труда адвокатов», – считает он.

Комментируя определение ВС, адвокат АП Курской области Сергей Копаев отметил, что в данном случае защитник участвовал в суде кассационной инстанции именно по назначению суда, в ходе судебного заседания суд должен был разъяснить его право на ознакомление с протоколом судебного заседания, что и было сделано заявителем, после чего он обоснованно обратился с соответствующим заявлением об оплате за ознакомление с протоколом судебного заседания.

Сергей Копаев считает, что правовая позиция адвоката полностью основана на действующем уголовно-процессуальном законодательстве, поскольку ознакомление с протоколом судебного заседания является реализацией полномочий адвоката, предусмотренных ст. 53 УПК, не только в суде первой инстанции, но и в апелляционной и кассационной стадиях обжалования. «Действительно, обжалование адвокатом в интересах своего подзащитного решения суда кассационной инстанции невозможно без заключения соглашения, но об этом и не указывал заявитель, поэтому непонятно, зачем ВС обратил внимание на данный момент в своем определении», – рассуждает он.

Как полагает Сергей Копаев, выводы Верховного Суда о необходимости заключения соглашения только для ознакомления с протоколом судебного заседания и подачи на него замечаний противоречат Положению о возмещении процессуальных издержек, согласно которому оплата труда адвоката предполагает оплату фактической занятости адвоката по выполнению действий по защите прав, свобод и интересов его подзащитного, при этом никакое согласие подзащитного для этого не требуется.

Кроме того, добавил эксперт, выводы ВС о том, что при определении размера вознаграждения может быть отнесено только время, затраченное адвокатом на совершение реальных и обоснованных действий, направленных на оказание им квалифицированной юридической помощи своему подзащитному и при наличии на это согласия последнего, противоречат разъяснениям, содержащимся в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. № 42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам». Согласно данному пункту при определении размера вознаграждения адвокату, участвующему в уголовном деле по назначению суда, подлежит учету время, затраченное адвокатом на осуществление полномочий, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 53 УПК, включая время, затраченное на посещение подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного в следственном изоляторе или изоляторе временного содержания, на изучение материалов уголовного дела, а также на выполнение других действий адвоката по оказанию квалифицированной юридической помощи при условии их подтверждения документами.

«Таким образом, определение Суда противоречит требованиям Постановления Пленума № 42 и Постановления Правительства РФ № 1240, которые не содержат правовых оснований, позволяющих судам произвольно, по своему усмотрению, определять обоснованность и необходимость тех или иных действий адвокатов по оказанию юридической помощи доверителям, тем более самостоятельно решать, в личных ли интересах адвокат выполняет возложенные на него профессиональные обязанности.

Надеюсь, что данное определение ВС не будет воспринято судами всех инстанций как руководство к действию по внедрению новой судебной практики о сплошных отказах в оплате труда адвоката при участии в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций», – поделился мнением Сергей Копаев.

Адвокат АП г. Москвы Евгений Охлопков указал, что согласно утвержденному Решением Совета ФПА РФ от 15 марта 2019 г., протокол № 4 (ред. от 18 февраля 2021 г.), Порядку назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве одним из основных принципов назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве является принцип непрерывности защиты, который применительно к назначению адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве означает участие одного и того же адвоката в уголовном деле с момента назначения до полного исполнения принятых им на себя обязательств. Как пояснил адвокат, указанный принцип предполагает, что единожды назначенный адвокат может и должен осуществлять защиту на всех без исключения стадиях уголовного процесса, начиная от предварительного расследования и до таких стадий, как кассационное (надзорное) производство, исполнение приговора, возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. «Поскольку адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам, то он как защитник самостоятельно определяет необходимость совершения тех или иных процессуальных действий в рамках предоставленных ему законодателем полномочий, в том числе ознакомление с протоколом судебного заседания. При этом какое-либо особое волеизъявление либо поручение от подзащитного адвокату не требуется», – подчеркнул он.

По мнению Евгения Охлопкова, демонстрируемый судами всех уровней подход к оценке обоснованности выполнения адвокатами своих профессиональных обязанностей, например необходимость подачи кассационной жалобы или составление процессуальных документов в выходные или праздничные дни, подкрепляемый отказами в выплате вознаграждения за проделанную работу, производит эффект обратного стимулирования добросовестной, квалифицированной и активной защиты прав, свобод и интересов подзащитных.

Адвокат АП Санкт-Петербурга Михаил Пашинский полагает, что приведенные в определении Суда умозаключения являются неубедительными, поскольку представляют собой ряд ложных силлогизмов, основанных на несостоятельных предпосылках. Как заметил адвокат, ВС указал, что ко времени, затраченному адвокатом на осуществление других действий по оказанию квалифицированной юридической помощи, которое подлежит учету при определении размера вознаграждения, может быть отнесено только время, затраченное адвокатом на совершение реальных и обоснованных действий, направленных на оказание им квалифицированной юридической помощи своему подзащитному, и при наличии на это согласия последнего.

«При этом Суд жирным шрифтом, что, надо заметить, в судебных актах встречается нечасто, выделил фразу “и при наличии на это согласия последнего”, обосновав это суждение возможностью взыскания с подзащитного процессуальных издержек. Такое суждение является спорным. Такой же несостоятельной предпосылкой является суждение о том, что ознакомление с протоколом судебного заседания и подача на него замечаний возможны лишь при наличии соглашения с доверителем о выполнении указанных действий», – полагает Михаил Пашинский.

По его мнению, с практической точки зрения такой подход может поставить под угрозу неоплаты любую инициативную реализацию полномочий защитника со стороны адвоката по назначению, что, очевидно, негативно отразится на качестве оказываемой юридической помощи. Адвокат выразил надежду на то, что данные выводы Верховного Суда будут применимы лишь к стадии кассационного производства, где полномочия защитника по назначению действительно признаются несколько ограниченными по сравнению с ординарными стадиями судопроизводства.

Член Комиссии по этике и стандартам ФПА РФ, вице-президент АП г. Москвы Николай Кипнис отметил: несмотря на то, что бесспорные для современного общества истины «труд свободен» и «принудительный труд запрещен» закреплены в Конституции РФ, не теряет своей актуальности не только вопрос о справедливом размере оплаты работы защитников по назначению, но и вопрос об оплате их работы как таковой. При этом нужно исходить из того, что отсутствие четкой нормативной регламентации того или иного вопроса оставляет простор для усмотрения правоприменителя, поэтому, исходя из потенциальной оспоримости истин, установленных любым вступившим в законную силу судебным актом, высказанная в кассационном определении ВС правовая позиция не может быть однозначно оценена как правильная либо ошибочная без учета всей совокупности правил, применяемых юристами при толковании правовых норм.

Николай Кипнис подчеркнул, что согласно действующему законодательству и его пониманию в судебной практике осужденный не имеет права воспользоваться помощью защитника по назначению при составлении и подаче кассационной жалобы. Между тем, считает эксперт, невозможно отождествление обжалования судебного акта в кассационном порядке и ознакомления с протоколом судебного заседания суда кассационной инстанции, поскольку они являются совершенно разными по правовой природе действиями. Он пояснил, что обжалование проистекает из воли осужденного на подачу кассационной жалобы и действующее законодательство понимается таким образом, что либо жалобу подает сам осужденный, либо ее подает адвокат, с которым заключено соглашение о подаче такой жалобы.

«Однако ознакомление с протоколом судебного заседания не является самостоятельным и самодостаточным процессуальным действием. Оно неразрывно связано с фактом участия защитника по соглашению или по назначению в заседании суда кассационной инстанции и наряду с ознакомлением с материалами уголовного дела входит в перечень необходимых для совершения любым адвокатом действий, поскольку потенциально возможно неправильное отражение в протоколе судебного заседания относящихся как к осужденному, так и к самому адвокату юридически значимых обстоятельств, например суть высказанной защитником позиции, корректность поведения и т.д. Если бы содержание протоколов судебных заседаний не имело никакого значения или не подлежало оспариванию участниками судопроизводства, то институты ознакомления с протоколом и принесения на него замечаний были бы бессмысленны и подлежали исключению из процессуальных кодексов. Неподача участником судопроизводства замечаний на протокол судебного заседания рассматривается как согласие с содержанием протокола со всеми потенциально вытекающими из этого бездействия последствиями. Вместе с тем, чтобы решить вопрос о необходимости подачи замечаний, с протоколом нужно ознакомиться», – прокомментировал Николай Кипнис.