В дополнение к интервью, размещенному на п. 2–3, публикуем отклик Сергея Макарова на статью Андрея Тишковского «“Тебе вершки, мне – корешки”, или почему бывшие жены в России никогда не получат половину стоимости бизнес-актива» (см.: «АГ». № 20 (421) за 2024 г.). Сергей Макаров поддерживает предложение автора статьи о приоритетном сохранении бизнеса целиком в доле того супруга, который в период брака фактически владел им. При этом сумма компенсации должна соответствовать реальной рыночной стоимости актива. В качестве обоснования предлагается использовать аналогию закона – положения ст. 1178 ГК РФ, касающиеся наследников.
Тема, поднятая А. Тишковским, исключительно важна – в самом жизненном смысле. И притча, которую автор привел в статье, – о споре Медведя и Мужика и их обращении за разрешением этого спора на суд Филина – очень точно отражает суть проблемы. Есть великая старинная народная мудрость: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Суды, рассматривая подобные споры и разделяя имущество супругов, нажитое во время брака, поровну, пополам между ними, все делают абсолютно законно – именно это и предусмотрено Семейным кодексом. И если тем, что раздел в принципе произведен, будет недовольна одна из сторон (если она хотела оставить все имущество себе), то тем, что в результате раздела снижается стоимость имущества (причем иногда весьма заметно), будут недовольны обе стороны.
Конечно, прежде всего это относится к бизнес-активам, входящим в состав совместно нажитого имущества, поскольку именно их стоимость крайне зависима от самых разных факторов. Однако понятие бизнес-активов весьма широко, в него входят и доли в ООО, поэтому рассматриваемая проблема касается весьма многих граждан. И применение математически верной формулы «50/50» может, будучи абсолютно законным, стать губительным для разделяемого бизнеса, нанеся ущерб и тем, кто его делит.
Также приходится отметить такой внепроцессуальный фактор, как недобросовестность обеих сторон этого спора (то есть обоих расстающихся супругов) или одной стороны (одного из супругов). В любом случае проявление в гражданских правоотношениях какой бы то ни было недобросовестности недопустимо и прямо порицается в ст. 10 ГК РФ. Однако ни мы, адвокаты, оказывающие юридическую помощь по этим делам, ни суды, рассматривающие споры, не должны полагаться на данный запрет – жизнь есть жизнь, и под влиянием сильных отрицательных эмоций обе стороны или одна из сторон могут совершить любые действия во вред друг другу – как до возникновения спора, так и уже во время его рассмотрения судом.
Из этого следует очевидный вывод: раздел бизнеса, даже если он не отягощен какими-либо посторонними факторами недобросовестности, может повлечь для него отрицательные последствия (поскольку даже сам факт наличия спора о разделе и соответствующего судебного разбирательства может ухудшить репутацию фирмы), не говоря уже о процессуальных издержках и осложнениях (например, наложении ареста на имущество) – и для бизнеса тем более опасно, когда подобные факторы есть.
В связи с этим предложение А. Тишковского о приоритетности сохранения бизнеса целиком в доле того супруга, который во время брака фактически владел им или как минимум занимался им, представляется исключительно обоснованным. Более того, логично, чтобы это не зависело от желания или нежелания другого супруга получить не долю в бизнес-активах, а компенсацию за эту долю.
Разумеется, необходимо обязательно рассчитывать сумму компенсации за долю в размере ее реальной рыночной стоимости, с жестким пресечением любых попыток того супруга, который получает в свое единоличное владение бизнес-активы, каким-либо образом занизить ее стоимость.
Однако с учетом существующего законодательного регулирования представляется весьма вероятной ситуация, в которой супруг, не владевший бизнесом, при желании получить долю в ней – получит ее, поскольку суд обязан по общему правилу придерживаться правила о равенстве долей супругов при разделе совместно нажитого имущества.
В связи с этим можно попробовать использовать весьма неординарный ход – просить суд применить по аналогии норму ст. 1178 ГК РФ. В то время, как семейное законодательство не предусматривает учета при разделе совместно нажитого имущества какие-либо статусы супругов, наследственное право России такой учет прямо предписывает. Согласно п. 1 ст. 1178 ГК РФ наследник, который на день открытия наследства зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя, или коммерческая организация, являющаяся наследником по завещанию, имеет при разделе наследства преимущественное право на получение в счет своей наследственной доли входящего в состав наследства предприятия (ст. 132) с соблюдением правил ст. 1170 Кодекса. Таким образом, наследник, являющийся официально зарегистрированным предпринимателем, имеет приоритетное право на получение при разделе наследства предприятия (то есть бизнес-активов) – с выплатой им другим наследникам соответствующей компенсации.
Подобной нормы в Семейном кодексе РФ нет, однако аналогия закона здесь вполне допустима, поскольку согласно ст. 5 Семейного кодекса РФ в случае, если отношения между членами семьи не урегулированы семейным законодательством или соглашением сторон, и при отсутствии норм гражданского права, прямо регулирующих указанные отношения, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяются нормы семейного и (или) гражданского права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона).
Представляется весьма целесообразной апробация этой аналогии закона в семейно-правовых имущественных спорах для использования такого способа раздела. Если практика будет складываться положительно, то впоследствии может быть предложено и рассмотрено внесение в Семейный кодекс РФ новеллы, согласно которой «предприятие» будет рассматриваться как отдельный объект совместно нажитого имущества.
И в завершение вновь отмечу, что любые попытки обоих супругов или одного из них любыми недобросовестными действиями обеспечить себе какие-либо преимущества в ущерб другому супругу должны жестко пресекаться на основании применения ст. 10 ГК РФ.