В настоящем материале рассматриваются новые подходы судов к применению ст. 248. 1 АПК РФ. Суды исходят из дифференциации санкций на два типа – в зависимости от субъектного состава – персонального характера и общего плана (введенных в отношении неопределенного круга лиц). Проанализированы дела в контексте значения понятия «меры ограничительного характера», расширительного толкования данной статьи АПК РФ.
В июне этого года мной была подготовлена статья1 с анализами подходов, сложившихся в судебной практике, в части применения ст. 248.1 АПК РФ в делах без прямого санкционного воздействия, то есть в случаях, когда в отношении заявителя не введены персональные санкции, а также санкции не являются предметом спора.
На тот момент выводы судов не отличались единообразием, при одних и тех же обстоятельствах суды по-разному относились к возможности распространения своей компетенции на спор. По меньшей мере в половине проанализированных дел суды руководствовались буквальным толкованием нормы и не применяли ее в случае отсутствия непосредственного санкционного элемента в субъектном составе или в основании спора.
В связи с изложенным в статье были выделены три подхода судов к толкованию ст. 248.1 АПК РФ: буквальный (применение нормы только при наличии персональных санкций или в случае, если основанием для спора являются ограничительные меры), условно расширительный (применение нормы к любому российскому лицу при наличии потенциальных препятствий в доступе к правосудию в недружественных юрисдикциях), а также безусловно расширительный (применение нормы к любому российскому лицу, так как введение санкций априори поражает их в правах как минимум репутационно и тем самым заведомо ставит их в неравное положение с иными лицами).
Однако то, что казалось в начале лета серьезным вопросом, решение которого требует вмешательства верховной судебной инстанции, в начале осени кажется архаизмом: произошел стремительный перелом, в котором автору статьи посчастливилось поучаствовать.
Теперь в практике при применении ст. 248.1 АПК РФ появляются новые вопросы, но обо всем по порядку.
Новые тенденции в судебной практике
Исходя из проанализированных мной судебных актов изменение судебной практики произошло в момент подготовки июльской статьи. Так, в постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 3 июня 2024 г.2 при обращении российской компании ООО «ЮРпрофи» с исковым заявлением к нидерландскому интернет-регистратору RIPE NCC суд пришел к выводу о необходимости установления факта применения ограничительных мер в отношении одной из сторон спора в целях применения ст. 248.1 АПК РФ.
Однако уже в конце того же месяца Девятый арбитражный апелляционный суд3 занял противоположную позицию, указав следующее: «На текущий момент Великобританией введены ограничительные меры санкционного характера в отношении Российской Федерации, ее граждан и юридических лиц. Масштабное введение ограничительных мер означает их распространение на всех граждан РФ, в связи с чем применение ст. 248.1 АПК РФ не ограничивается лицами, в отношении которых приняты персональные санкции»
Важно отметить, что санкции являлись основанием данного спора, так как требования истца – ТКБ БАНК ПАО о взыскании процентов при просрочке с Credit Suisse AG являлись акцессорными по отношению к требованию о взыскании убытков, причиненных в результате исполнения ответчиком санкций ЕС4.
Представляется, что более простым и логичным обоснованием компетенции российских арбитражных судов могла стать ссылка на подп. 2 ч. 1 ст. 248.1 АПК РФ, однако вместо этого суд применил расширительное толкование анализируемой статьи.
Следовательно, несмотря на крайне благоприятные для российских лиц выводы суда, обстоятельства спора оставляли сомнения в том, что расширительное толкование анализируемой нормы получит массовое применение в делах, которые не содержат санкционного элемента.
Однако позиция суда кассационной инстанции, сформулированная по делу № А40-272268/2023, развеяла эти сомнения.
В данном споре российская компания ООО «ТД Дорасфальт» обратилась с иском о взыскании задолженности по договору субподряда к итальянской фирме АО «Риццани де Эккер С.П.А.». Договор между сторонами содержал арбитражную оговорку о рассмотрении спора в Арбитраже при Международной Торговой Палате (г. Стокгольм, Швеция).
В качестве обоснования отнесения спора к компетенции российских арбитражных судов истец указал на ограничение доступа к правосудию в силу введения в отношении российских лиц санкций, блокировки денежных средств, невозможности получения квалифицированной юридической помощи, отсутствия независимости и беспристрастности арбитров.
Суд первой инстанции оставил исковое заявление ООО «ТД Дорасфальт» без рассмотрения, указав, что применение ст. 248.1 АПК РФ возможно только при одновременном выполнении двух условий: (1) против стороны спора введены санкции и (2) это создало препятствия стороне в доступе к правосудию.
Ни одно из изложенных условий в настоящем деле доказано не было: (1) в отношении истца не введены меры ограничительного характера, при этом (2) суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии со сложившейся судебной практикой обстоятельства наличия препятствий в доступе к правосудию могут быть доказаны, только если имелись неудачные попытки обращения в согласованное сторонами арбитражное учреждение или компетентный иностранный государственный суд.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда нижестоящей инстанции, а также с толкованием Определения Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 9 декабря 2021 г. № 309-ЭС21-6955(1-3) по делу № А60-36897/2020, согласно которому меры ограничительного характера могут носить только персональный характер.
Арбитражный суд Московского округа акты судов нижестоящих инстанций отменил и направил дело на новое рассмотрение.
Ключевым обстоятельством рассматриваемого спора стала ссылка судов нижестоящих инстанций на упомянутое Определение СКЭС ВС РФ от 9 декабря 2021 г. № 309-ЭС21-6955(1-3), которое, по мнению судов нижестоящих инстанций, подтверждало необходимость наличия персональных санкций для применения ст. 248.1 АПК РФ.
Между тем при анализе названного акта суд кассационной инстанции пришел к выводу, который в значительной степени может повлиять на правоприменительную практику, а именно о наличии двух типов санкций, в зависимости от субъектного состава: персонального характера и общего плана (введенных в отношении неопределенного круга лиц): «Вопреки выводам судов о применении положений статьи 248.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации только при наличии персональных санкций, направленных против конкретного лица, со ссылкой на указанное определение, суд округа учитывает, что соответствующая правовая позиция сформулирована Верховным судом в 2021 году – до введения в отношении Российской Федерации массовых санкций как персонального характера (в отношении физических и юридических лиц), так и общего плана, устанавливающих ограничения для неопределенного круга лиц»5.
В Определении СКЭС Верховного Суда РФ от 4 июля 2023 г. № 307-ЭС23-4890 по делу № А 21-10438/2022 (далее – Определение ВС РФ от 4 июля 2023 г.) рассматривался спор по иску администрации Советского городского округа к администрации муниципалитета Пагегияй (Литовская Республика). Суд первой инстанции, определение которого было оставлено в силе апелляционной и кассационной инстанциями, посчитал, что в данном деле нет оснований для применения ст. 248.1 АПК РФ и вернул исковое заявление.
В свою очередь Верховный Суд РФ указал, что в данном деле может быть применена ст. 248.1 АПК РФ в силу введения неперсонализированных мер ограничительного характера (в данном случае ограничение на въезд российских лиц в Литовскую республику), то есть по сути Верховный Суд РФ сделал вывод о том, что термин «меры ограничительного характера» включает в себя не только персональные санкции, но и неперсонализированные запреты.
Однако если в споре, дошедшем до Верховного Суда РФ, существенную роль мог сыграть тот факт, что сторонами по делу выступают публично-правовые образования, то в деле по иску ООО «ТД Дорасфальт» субъектный состав является типичным, а, следовательно, российским лицам будет значительно проще применять данную позицию по схожим делам.
Значение понятия «меры ограничительного характера»
Если до принятия указанного акта Арбитражным судом Московского округа суды ссылались на Определение ВС РФ от 4 июля 2023 г. только в делах с участием подсанкционных лиц или в случае, когда санкции являлись предметом спора (к примеру, по многочисленным искам к GoogleLLC)6, то в дальнейшем в практике стали появляться положительные выводы и в делах, где отсутствовал прямой санкционный элемент.
Так, в споре по исковому заявлению ООО «Джей Би Плюс. РУ» о взыскании задолженности с чешской компании J. B. Plus, s.r.o. суды не устанавливали факта введения персональных санкций, ограничительные меры также не являлись основанием спора, единственным обоснованием применения ст. 248.1 АПК РФ было указание суда первой инстанции на поддержку Чешской Республикой антироссийских санкций, введенных ЕС в отношении России. Суд апелляционной инстанции поддержал7 выводы суда первой инстанции именно со ссылкой на Определение ВС РФ от 4 июля 2023 г.
Данный подход может быть закреплен на уровне Верховного Суда РФ уже в ближайшее время – по итогам рассмотрения кассационной жалобы АО «НС Банк» по делу № А40-214726/2023, которая содержит доводы об отсутствии необходимости введения персональных санкций для применения ст. 248.1 АПК РФ.
Следовательно, Верховный Суд РФ может определить точное значение термина «меры ограничительного характера», сформировав тем самым единообразную судебную практику, к примеру, подробнее раскрыв позицию, сформулированную в Определении ВС РФ от 4 июля 2023 г., и повторно указать, что меры ограничительного характера включают в себя не только персональные санкции, но и не персональные запреты.
Однако возможно и другое развитие событий. В данном споре АО «НС Банк» обратился с заявлением о взыскании с АО «Нефтяная компания «Лукойл» купонного дохода в связи с тем, что ответчик зачислил купонный доход на счет российского депозитария, открытого в Euroclear Bank SA/NV. После введения экономических санкций сумма купонного дохода оказалась заблокированной.
Следовательно, Верховный Суд РФ может сделать вывод о том, что в данном случае основанием спора выступают меры ограничительного характера (абз. 2 ч. 1 ст. 248.1 АПК РФ), в таком случае раскрытие термина «меры ограничительного характера» не потребуется.
Расширительное толкование ст. 248.1 АПК РФ
В рамках предыдущей статьи упоминалось одиозное и пока что единственное дело, в рамках которого испанская компания, несмотря на наличие арбитражной оговорки о рассмотрении спора в зарубежном арбитраже, обратилась к российской компании с исковым заявлением по месту нахождения последней, ссылаясь на ст. 248.1 АПК РФ.
Такое нестандартное поведение при более внимательном рассмотрении оказывается вполне логичным, так как ранее в ином споре между теми же сторонами суд применил ст. 248.1 АПК РФ только по заявлению российской компании, которая обосновывала невозможность рассмотрения спора в недружественной юрисдикции.
Следовательно, суды лишь воспроизвели позицию российского лица, однако уже по заявлению испанской компании и отнесли спор к исключительной компетенции российских арбитражных судов, с чем согласился и суд кассационной инстанции8.
Таким образом, в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 22 июля 2024 г. № Ф05-17338/2024 по делу № А40-272268/2023 было впервые на уровне кассационной инстанции полно и развернуто сформулировано расширительное толкование ст. 248.1 АПК РФ, однако будет ошибкой полагать, что именно данный судебный акт послужил причиной обсуждаемого перелома, скорее он является наиболее ярким и однозначным свидетельством изменившегося подхода судей.
За последние четыре месяца суды раз за разом вставали на стороны российских заявителей по искам к ответчикам из недружественных государств – даже в случае отсутствия санкционного элемента9.
Автор статьи также поучаствовал в описываемом переломе судебной практики, однако в данном споре проблема толкования ст. 248.1 АПК РФ носила комплексный характер. Помимо традиционного вопроса о том, кого считать лицом, в отношении, которого введены меры ограничительного характера, также встал и другой – об определении подсудности в случае конкуренции ст. 248.1 АПК РФ и ст. 247 АПК РФ.
В результате некачественного ремонта двигателя, осуществленного немецкой компанией Zeppelin Power Systems GmbH, произошел пожар на судне доверителя – крупной российской рыбодобывающей компании АО «Колхоз им. Бекерева». Данные обстоятельства послужили основанием для обращения в Арбитражный суд Московской области с исковым заявлением о взыскании убытков с немецкой компании и ее российского представительства ООО «Цеппелин Пауэр Системс Русланд».
В отношении доверителя не было введено каких-либо персональных санкций, однако сфера его деятельности была затронута введением ЕС, в том числе ФРГ, ряда санкций («морская блокада»). Руководствуясь условно-расширительным подходом к толкованию ст. 248.1 АПК РФ, мы также указали на наличие значительного набора обстоятельств, объективно препятствующих рассмотрению спора в недружественной юрисдикции, к примеру, отключение российских банков от системы SWIFT, отсутствие прямого авиасообщения и иные.
В свою очередь немецкий ответчик заявил ходатайство о прекращении производства по делу в силу ст. 150 АПК РФ, указывая на отсутствие у российских арбитражных судов компетенции рассматривать спор.
Вопрос о возможности применения ст. 248.1 АПК РФ изучался судом в ходе семи продолжительных судебных заседаний, по итогам которых суд определил отказать в удовлетворении ходатайства ответчика о прекращении производства по делу и направил спор на рассмотрение по месту регистрации истца в Арбитражный суд Камчатского края.
Суд первой инстанции исходил из изложенной в Определении ВС РФ от 9 декабря 2021 г. позиции об оправданности сомнений в соблюдении гарантий справедливого судебного разбирательства при рассмотрении спора в государстве, которое применило ограничительные меры, а также учел введение санкций против российского морского судоходства.
Однако такой исход не устроил ни одну из сторон.
Истец обратился с апелляционной жалобой, указывая на нарушение ч. 2 ст. 36 АПК РФ, так как в настоящем деле были заявлены требования как к немецкой компании (в отношении которой применяется ст. 248.1 АПК РФ), так и российской компании, зарегистрированной в Московской области (в отношении которой применяется абз. 2 п. 1 ст. 247 АПК РФ), и истец, законно руководствуясь ч. 2 ст. 36 АПК РФ, обратился в суд по месту нахождения ответчика-российской компании.
В свою очередь немецкая компания обратилась с апелляционной жалобой, которая фактически сводилась к оспариванию определения об отказе в прекращении производства по делу.
Здесь важно отметить, что в судебной практике сложился единообразный подход, согласно которому нормы о подсудности, закрепленные в п. 1 ч. 3 ст. 248.1 АПК РФ, носят императивный характер, а, следовательно, спор должен быть рассмотрен по месту нахождения истца, но, как обычно, дьявол кроется в деталях.
Подавляющим большинством дел, где суды приходили к таким выводам, являлись споры по искам к Euroclear10, в которых истцы обращались в Арбитражный суд г. Москвы, исходя из наличия у ответчика имущества на территории данного субъекта, однако говорить о том, что в практике сложился подход об императивном характере п. 1 ч. 3 ст. 248.1 АПК РФ в отношении ч. 2 ст. 36 АПК РФ, т. е. когда требование заявлено и к российской, и иностранной компании преждевременно.
Представляется, что суд при определении подсудности должен исходить прежде всего из фактических обстоятельств дела.
К примеру, если по искам к Euroclear очевидно, что обращение многочисленных заявителей в суд г. Москвы создаст для последнего существенную нагрузку, то в нашем деле передача дела на рассмотрение АС Камчатского края противоречит принципу процессуальной экономии, так как представители немецкой компании, истца располагаются в Москве, а ответчик-российская компания зарегистрирована в Московской области. Таким образом перенос рассмотрения спора в АС Камчатского края лишь повлек бы существенное увеличение транспортных расходов сторон.
Допустимость отклонения от буквального толкования п. 1 ч. 3 ст. 248.1 АПК РФ, хотя и редкость, но все-таки встречается в судебной практике, вспомним упоминавшееся ранее дело АО «Азия Леса», в котором заявителем являлась испанская компания. Очевидно, что согласно буквальному толкованию нормы такое невозможно, а, если и возможно, то выходит, что компания должна обращаться в испанский суд?
Полагаю, в таких нестандартных условиях буквальное толкование нормы не может в полной мере отвечать потребностям лиц, права которых она призвана защищать, в связи с чем требуется учитывать все обстоятельства каждого конкретного спора.
Данной позиции придерживался и суд апелляционной инстанции, который в ходе четырех судебных заседаний исследовал обстоятельства дела и в конечном счете согласился с нашими доводами о возможности применения ч. 2 ст. 36 АПК РФ, в связи с чем удовлетворил апелляционную жалобу АО «Колхоз им. Бекерева», отменил определение суда первой инстанции и направил спор на новое рассмотрение11.
Таким образом, в настоящий момент уже можно констатировать, что правоприменительная практика пошла по пути расширительного толкования ст. 248.1 АПК РФ. В то же время данная норма является экстраординарной, и зачастую споры по данной категории дел содержат комплекс проблем, как в нашем случае, конкуренцию норм о подсудности.
Важно учитывать, что главной целью ст. 248.1 АПК РФ является противодействие динамично развивающемуся явлению – антироссийским санкциям. Следовательно, применение данной нормы в судебной практике может быть весьма ограниченным и затрагивать лишь некие базовые элементы, такие как определение термина «меры ограничительного характера», при этом в отношении иных, более тонких вопросов суды разумно исходят из обстоятельств конкретного спора.
1 См: Рыжов Д. Три подхода судебной практики // «АГ». 16-31 июля 2024 г. № 14 (415).
2 Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 3 июня 2024 г. № 10АП-8773/2024 по делу № А41-109595/2023.
3 Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24 июня 2024 г. № 09АП-27754/2024 по делу № А40-98579/2023.
4 Данное требование было рассмотрено в деле № А40-129186/2022.
5 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22 июля 2024 г. № Ф05-17338/2024 по делу № А40-272268/2023.
6 Постановления Арбитражного суда Московского округа от 15 мая 2024 по делу № А40-117941/2022, от 20 декабря 2023 г. по делу № А40-35862/2023, от 16 октября 2023 г. по делу № А40-211341/2022.
7 Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16 сентября 2024 г. № 14АП-5269/2024 по делу № А13-12534/2023.
8 Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 4 июля 2024 г. по делу № А73-59/2024.
9 Постановления Восьмого арбитражного апелляционного суда от 23 сентября 2024 г. по делу № А70-6228/2024, Арбитражного суда Московского округа от 24 июня 2024 г. по делу № А40-225128/2023, Девятого арбитражного апелляционного суда от 30 июля 2024 г. № 09АП-38992/2024-ГК по делу № А40-33931/2024, Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 августа 2024 г. № 12АП-4926/2024 по делу № А57-10207/2023.
10 Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 марта 2024 г. по делу № А40-218785/2023, от 29 февраля 2024 г. по делу № А40-247489/2023.
11 Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 19 сентября 2024 г. № 10АП-16581/2024, № 10АП-16582/2024 по делу № А41-69832/2022.