21 октября Якутский городской суд Республики Саха (Якутия) вынес оправдательный приговор в отношении предпринимателя, обвинявшегося в хищении денежных средств, принадлежащих фирме-заказчику, путем подачи иска в арбитражный суд о взыскании средств за оказание услуги – перевозки груза.
В 2016 г. ООО «Ф.» заключило два договора поставки строительной продукции. Для перевозки бетонных плит в 2016–2017 гг. данная компания в лице В. (заказчик) заключила договоры о перевозке груза: с ООО «АТ» в лице директора Д., с ООО «А.» в лице директора К., с ООО «И.» снова в лице Д. В итоге фирма «АТ» осуществила перевозки плит на общую сумму 477 тыс. руб., «А.» – на 4 млн руб., «И.» – на 4,6 млн руб.
После частичной оплаты произведенных услуг у компании «Ф.» образовалась задолженность перед фирмой «А.» в размере 4 млн руб. и перед фирмой «И.» в размере 2,1 млн руб. В связи с тем что после сверки, а также досудебного урегулирования спора задолженность не была оплачена, общества подали иски в арбитражный суд о взыскании задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами. В августе и октябре 2018 г. арбитражный суд удовлетворил исковые требования.
Однако компания «Ф.» обратилась в правоохранительные органы, сообщив, что работы по перевозке всегда выполняло ООО «АТ», а договоры с двумя другими фирмами были фиктивными. В результате в 2018 г. в отношении Д. было возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Как указало следствие, Д., имея договорные отношения с компанией «Ф.» в лице общества «АТ», с целью хищения денежных средств заключил новый договор от фирмы «А.», по которому фактическую работу осуществляло «АТ».
По версии следствия, обвиняемый, пользуясь юридической неграмотностью и невнимательностью В., заверив его, что общество «А.» его партнер, убедил его заключить договор о перевозке. Д. представил В. фиктивные документы, содержащие поддельные подписи К., свидетельствующие о выполнении перевозок, впоследствии принятые и подписанные В., не осведомленным о фиктивном характере указанных документов. Далее, как следует из обвинения, Д. в связи с отчуждением ООО «АТ», понимая, что от имени данной организации он не может дальше производить перевозки для нужд заказчика, используя свое служебное положение, заключил с «Ф.» договор о перевозке от имени общества «И.», учредителем и директором которого является Д.
Как указало следствие, Д., продолжая свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств, заведомо зная, что общество «А.» фактически работы по перевозке грузов не производило, искусственно создавая условия для последующего обращения в суд о взыскании с «Ф.» не соответствующей действительности задолженности, направил в адрес заказчика претензии о погашении в добровольном порядке несуществующей задолженности. Не получив ответа, он через представителя обратился в суд с исковыми заявлениями о взыскании несуществующей задолженности. Арбитражный суд, будучи введенным в заблуждение, данные требования удовлетворил.
По версии правоохранителей, Д. имел в распоряжении фиктивный договор уступки права требования от 9 октября 2018 г., заключенный между ООО «А.», в лице директора Г., и ИП Д., являющейся его матерью, деятельностью которой фактически руководил он. Согласно этому договору право требования от компании «Ф.» общество «А.» уступает ИП Д. В связи с этим обвиняемый через представителя обратился в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве, и 25 января 2019 г. арбитражным судом было принято решение о замене взыскателя. Следствие указало, что в результате взыскания на счета «И.», ИП Д. поступило 3,4 млн руб., а обвиняемый распорядился этими денежными средствами по своему усмотрению.
Подсудимый вину в совершении преступления не признал, пояснил, что у него были гражданско-правовые отношения с обществом «Ф.», он никого не обманывал, выполнил услуги по перевозке, но услуги В. ему не оплатил. Д. подтвердил, что осенью 2016 г. к нему обратился В., предложил работу по перевозке бетонных плит, на что он согласился. В октябре 2016 г. у его организации – «АТ» возникли проблемы, и он предложил В. заключить договор с другой фирмой, которая находилась на упрощенной системе налогообложения. Тогда Д. переговорил с родственницей, которая являлась представителем фирмы «А.», в итоге директор этой организации К. согласился и заключил с «Ф.» договор.
Как пояснил подсудимый, поскольку объем работы был большой, а у ООО «И.» имелось неизрасходованное топливо, он предложил В. заключить договор с этой фирмой, чтобы перевозку осуществляли две фирмы. Д. отметил, что изначально оплата была своевременная, однако потом начались задержки. По его словам, чтобы рассчитаться с работниками, он платил им за работу из своих денег, и после того как не дождался оплаты, был вынужден обратиться в арбитражный суд. Подсудимый подчеркивал, что по всем договорам работа производилась. По фирмам, которые участвовали в перевозке, проводились встречные проверки налоговой инспекцией, каких-либо нарушений выявлено не было. Все плиты получали по универсально-передаточному акту, по товарно-транспортным накладным, которые составляются в трех экземплярах.
Защитники подсудимого, адвокаты Якутской республиканской коллегии адвокатов «Право» Саргылана Холмогорова и Михаил Тарасов в прениях отмечали: выводы органов следствия о том, что их подазщитный обманным путем похитил денежные средства, принадлежащие заказчику, являются необоснованными и надуманными. Законные гражданско-правовые отношения между юридическими лицами ошибочно квалифицированы как преступные в виде мошенничества, подчеркивали они.
Адвокаты отмечали, что взаимоотношения, возникшие между В. и Д., всецело подпадают под характер предпринимательской деятельности. В рамках указанных отношений заключены договоры перевозки груза. Каждой из сторон по договору выступали коммерческие организации, зарегистрированные в установленном порядке и в том числе осуществляющие деятельность по перевозке грузов как один из основных видов деятельности согласно сведениям из ЕГРЮЛ, изученным в ходе судебного заседания. Защитники подчеркивали: доказательства, объективно подтверждающие, что действия Д. и имевшиеся договорные отношения между фирмами «АТ», «А.» и «И.» с компанией «Ф.» были мошенническими, не представлены.
Рассмотрев дело, Якутский городской суд отметил: показания подсудимого в части того, что он не совершал хищение денежных средств и деньги были получены за произведенные работы по договорам, которые были им осуществлены, не опровергнуты, а подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами, а именно: универсально-передаточными актами, счетами-фактурами, актами сверки, исследованными в судебном заседании, решениями АС Республики Саха (Якутия), показаниями свидетелей.
Суд установил: задолженность у В. за выполненные работы действительно имелась, что подтверждается показаниями водителей, которые непосредственно осуществляли перевозку и ездили к бухгалтеру заказчика. В приговоре указано: доводы о том, что фактически общество «А.» не осуществляло перевозки, опровергаются письмом В., который по требованию налоговой инспекции представил контрагенту сверку, копии счет-фактур. В копии книги продаж «А.» имеются записи продаж на сумму 4 млн руб. в компанию «Ф.». Все указанные документы были представлены представителем В. в налоговую инспекцию. В приговоре отмечается: доводы стороны обвинения о том, что Д. ввел в заблуждение В., что сам рассчитается с фирмами «А.», «И.», не соответствуют действительности; каких-либо документов, подтверждающих данные доводы, кроме показаний В., не имеется.
Суд опроверг доводы стороны обвинения о том, что фирма «А.» подконтрольна Д. и его родственникам. Так, из протокола допроса К. следует, что он не помнит, работал ли с подсудимым и заключал ли договор с ООО «Ф.». Согласно выписке по счетам «А.» действительно осуществляло предпринимательскую деятельность и не могло быть подконтрольной фирмой Д. Кроме того, как видно из документов, представленных по запросу из налоговой инспекции, фирма «А.» действительно занималась перевозками и осуществляла деятельность, т.е. не была подставной.
Суд также указал: доводы стороны обвинения о том, что договор уступки права требования от 9 октября 2018 г. является фиктивным, ничем не подтверждены. Из показаний Д. следует, что фактически перевозка для нужд «А.» производилась силами и транспортом ИП Д., соответственно, задолженность возникла и перед ней. Доводы Д. о том, что ИП Д. могла осуществлять перевозку, подтверждаются сведениями о том, что за ИП числится автотранспорт, а также решением арбитражного суда, согласно которому по исследованным документам принято решение о замене взыскателя «А.» его правопреемником.
Сам по себе факт взыскания с общества «Ф.» в пользу фирм «И.» и «А.» денежных средств за оказание услуги не образует в действиях Д. уголовно-наказуемое деяние, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК, поскольку судом не установлены обман со стороны Д., а также действия, направленные на хищение чужого имущества, совершенное с использованием служебного положения. При этом суд принял во внимание, что решением арбитражного суда установлено наличие задолженности за оказанные услуги, а при исследовании представленных документов, а также письма налоговой о том, что проведена встречная проверка, стороной обвинения не представлены доказательства того, что исследованные арбитражным судом документы, подтверждающие факты перевозок грузов, являются не соответствующими действительности.
Таким образом, фактически имели место гражданско-правовые отношения между компаниями «Ф.» в лице директора В., «А.» в лице директора К., «АТ» и «И.» в лице Д. При таких обстоятельствах Якутский городской суд оправдал Д. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК, признав за ним право на реабилитацию, а также право на возмещение имущественного и морального вреда.
В комментарии «АГ» защитник оправданного Саргылана Холмогорова отметила, что согласна с изложенным в приговоре выводом суда о наличии фактически гражданско-правовых отношений между хозяйствующими субъектами. Адвокат отметила, что суд, вынося оправдательный приговор в отношении их подзащитного, оценил его последовательные показания, которые согласуются с материалами уголовного дела. «Суд пришел к выводу, что подзащитный имел реальную возможность исполнить свои обязательства по договорам перевозки и исполнил их, а также обратился в арбитражный суд за защитой своих нарушенных прав со стороны контрагента по договору, который по уголовному делу был признан потерпевшей стороной», – подчеркнула она.
«Нами с самого начала предварительного следствия и впоследствии в суде указывалось, что инкриминируемые события носят исключительно гражданско-правовой характер. Что у нашего подзащитного какого-либо умысла на хищение, на обман контрагента при заключении договоров и представлении в арбитражный суд документов о наличии задолженности у заказчика не имелось. Объективные доказательства данного обстоятельства органами следствия не добыты и не представлены в суд. Стороной защиты в ходе судебного разбирательства дополнительные доказательства о невиновности доверителя не представлялись, она апеллировала теми доказательствами, которые были собраны следствием. Стороной защиты подчеркивалось, что законные гражданско-правовые отношения между юридическими лицами ошибочно квалифицированы как преступные в виде мошенничества», – прокомментировала Саргылана Холмогорова.
Ее коллега, адвокат Михаил Тарасов поделился, что наиболее сложным в данном деле был однобокий обвинительный уклон органов следствия с момента возбуждения уголовного дела. «Об этом свидетельствует неоднократное изменение квалификации преступления, инкриминируемого нашему подзащитному; более пяти раз уголовное дело было возвращено прокурором на дополнительное расследование. Имелся случай возврата уголовного дела в порядке ст. 237 УПК. Также был отказ органов предварительного следствия об исполнении положений ч. 2.2 ст. 27 УПК по ряду эпизодов, по которым истекли сроки давности во время следствия. Данное нарушение было устранено лишь в суде», – рассказал защитник.