Окончание
Начало в «АГ» № 1 (426).
В отклике на статью Анны Сунгуровой «Не миф, а цель» (см.: «АГ». 2024. № 24 (425)) автор на основе опыта работы возглавляемой им адвокатской группы Lawguard, которой в 2024 г. удалось добиться одного полного оправдательного приговора (частичные оправдания не учитывались), провести три процесса по реабилитации на основании приговоров предыдущих лет и получить две отмены обвинительных приговоров в апелляции, дает рекомендации, как подготовить доверителя и самому настроиться на борьбу за оправдательный приговор, выполнить анализ обстоятельств дела, подлежащих доказыванию, и доказательств, подтверждающих эти обстоятельства, подготовиться к допросам свидетелей и оказать суду помощь в составлении оправдательного приговора.
Зачастую доверитель настаивает на допросе очень важного, по его мнению, свидетеля. Однако при детальном анализе его возможных показаний в контексте ст. 73 УПК РФ становится очевидно, что, кроме горячего желания посодействовать, этот свидетель ничем помочь не сможет и его вообще не стоит вызывать в суд. Или же, напротив, в огромном объеме просто положительно характеризующих показаний свидетель говорит всего лишь три слова, но те, которые указывают на алиби подсудимого и ради которых мы проводим часовой допрос.
При этом очень важно не «доуточняться». Это слово я услышал в одном из своих первых процессов, став свидетелем оглушительного фиаско коллеги. В том процессе участвовали больше десяти подсудимых и соответствующее число адвокатов. Когда очередь задавать вопросы доходила до одного из нас, он со словами «Я только уточнить» задавал повторный вопрос по обстоятельству, которое свидетель ранее уже осветил в соответствии с позицией защиты. Зачем это делалось, я не знаю. Возможно, коллега хотел показать доверителю свою активность, возможно, искренне верил, что таким способом закрепляет положительный эффект. И вот при допросе очень важного свидетеля после такого повторного вопроса свидетель вдруг заявил, что его неправильно поняли и все было наоборот. Возникла неловкая пауза, которая разрешилась иронической репликой судьи: «Ну что, адвокат, доуточнялись?»
Поэтому, получив нужные показания от свидетеля, который в принципе нейтрален и не собирается вам помогать, не стоит пытаться повторить их многократно. Намного разумнее, воспользовавшись тем, что показаниям в нужной части ни прокурор, ни суд не придали значения, остановиться на этом, а потом сделать акцент на данных показаниях в прениях. И ни в коем случае не стоит пафосно задавать риторический вопрос: «Подтверждаете ли Вы сказанное Вами, что…?». Этим, кстати, часто грешат активные доверители, которым нужно заранее объяснять, что допрос – очень тонкая материя и возникшие вопросы лучше писать на бумажке адвокату, а он уже оценит, стоит ли их задавать и в каком именно виде.
Конечно, приведенная техника в полной мере реализуется в суде. Однако еще при первоначальном изучении каждого доказательства нужно сразу классифицировать его с точки зрения относимости к конкретным обстоятельствам, подлежащим доказыванию по данному делу, и далее анализировать с доверителем, чем именно мы сможем опорочить или опровергнуть данное доказательство как в целом, так и точечно – применительно к конкретному элементу ст. 73 УПК РФ, подтверждаемому данным документом.
Вообще на стадии следствия очень важно понять, существует ли в принципе возможность прекращения дела на данной стадии. В ряде экономических или политических дел такая возможность невелика, поэтому доказательства защиты, включая показания свидетелей, важно представлять, раскрывая их содержание лишь настолько, насколько это возможно без риска, что следствие сможет их опорочить. В некоторых случаях разумнее либо просто обозначать существование свидетеля, а непосредственно представлять его уже в суд, либо обеспечивать допрос свидетеля в ограниченном объеме, с тем чтобы он мог дополнить свои показания в суде со ссылкой на то, что о некоторых обстоятельствах следователь его просто не спросил. Возникает вопрос: «Зачем вообще представлять доказательства на следствии в ситуации, когда мы уверены, что прекращения дела все равно не будет и следствие постарается наши доказательства опорочить?» Проблема в том, что у суда сегодня появился определенный паттерн – выражать недоверие к доказательствам, представленным защитой лишь в суде, ссылаясь на то, что о них не упоминалось на следствии. На мой взгляд, это абсолютно незаконный подход, и полагаю, что когда-нибудь Конституционный Суд РФ признает его не соответствующим ст. 49 Конституции РФ. Нам же нужно выиграть конкретное дело сейчас, поэтому, учитывая описанный подход судов, наличие важных доказательств желательно обозначать уже на следствии, не раскрывая при этом их содержание, если мы опасаемся их дезавуирования. Например, можно представить следователю лишь последний лист заключения специалиста, содержащий только выводы, а полный текст заключения отложить до суда.
Подготовка к допросам свидетелей
Относительно подготовки к допросам свидетелей обвинения к сказанному автором могу добавить, что у нас с коллегами сложилась безусловная практика – все допросы свидетелей мы распечатываем на бумаге, раскладываем в алфавитном порядке и носим с собой в суд каждый день. При этом вместе с протоколами допросов каждого свидетеля лежат его заявления, объяснения и иные документы, относительно которых могут возникнуть вопросы. После допроса свидетеля в суде аудиозапись также расшифровывается и прикладывается к остальным документам. Такая кажущаяся устаревшей техника позволяет нам быть готовыми к внезапному допросу любого свидетеля, в том числе и повторному.
Иногда молодые коллеги, глядя, как мы приносим в каждое судебное заседание несколько битком набитых сумок, пытаются объяснить, что сейчас все уголовное дело можно поместить в маленький планшет. Однако планшет не позволяет оперативно обращаться сразу к нескольким документам, сравнивать их между собой, делать пометки на полях – в том числе заранее пометить, подлежит ли данный протокол оглашению, выделить в нем фрагменты, по которым следует задать вопросы, и т.д.
Помощь суду в составлении оправдательного приговора
Последний момент, на который хотелось бы обратить внимание в связи с публикацией Анны Сунгуровой, – помощь суду в составлении оправдательного приговора.
Действительно, при написании выступлений в прениях предпочтительно излагать анализ доказательств таким образом, чтобы суд мог взять его за основу текста приговора. В связи с этим стоит отметить два нюанса. Во-первых, в соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» (далее –Постановление Пленума ВС № 55) в приговоре должны быть описаны все доказательства, исследованные в суде. В результате большую часть любого приговора занимает пересказ показаний свидетелей и наименований исследованных документов. Защитнику, желающему добиться оправдательного приговора, стоит облегчить нелегкий труд судьи и самому изложить в прениях содержание показаний свидетелей и основных документов. Естественно, расставив нужным образом акценты.
Второй нюанс: выступая в прениях, необходимо фокусироваться на главных моментах, связанных с обстоятельствами, подлежащими доказыванию, формулируя их предельно четко. Сегодня адвокат при подготовке финального выступления оказывается перед очень непростым выбором. С одной стороны, мэтры и основатели учат, что краткость – сестра таланта, а больше пяти минут судья все равно не будет слушать, поэтому нужно стремиться выступать в стиле великого Плевако: «Вспомните, сколько лет и сколько раз он вам прощал ваши грехи, ну простите и вы его, хотя бы один раз в жизни». С другой – в связи с развитием копировальной техники фабула обвинения сегодня зачастую столь длинна и причудлива, что в течение пяти минут ее не только опровергнуть, но и просто описать невозможно, поэтому не хочется упустить что-то важное.
По этим причинам я и мои коллеги давно отказались от попыток сжать несжимаемое. Мы спокойно и качественно описываем в прениях все, подлежащее обсуждению. Но при этом начинаем с тезисного указания на обстоятельства, которые обойти невозможно, и таким же указанием заканчиваем выступление. Главное – правильно выбрать такие обстоятельства, исходя из многократно упомянутых положений ст. 73 УПК РФ и судебной практики по конкретному вопросу. В этом случае суд, если решится вынести обвинительный приговор, просто «не заметит» ваш довод, что будет очень удобным инструментом в апелляции и в кассации, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 307 УПК РФ и упомянутым п. 6 Постановления Пленума ВС № 55 суд обязан оценить все доказательства, представленные сторонами. Так, в одном из моих любимых дел по обвинению сотрудника полиции в превышении власти (дело по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. «а», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, ч. 1 ст. 111 УК РФ) суд первой инстанции категорически не желал видеть рапорт сотрудников другого подразделения о том, что именно они применили физическую силу. Мою ссылку на этот рапорт в прениях суд просто проигнорировал. Тогда я приложил к апелляционной жалобе названный рапорт и сделал на нем акцент в самом начале. Апелляция вынуждена была реагировать, однако, поскольку законной реакцией могла быть только отмена приговора, а областной суд в тот момент еще был не готов к такому радикальному шагу по обсуждаемому делу, он, будучи вынужденным выразить свое отношение к обстоятельству, на котором четко сделан акцент, высказал совершенно незаконное суждение о том, что проверка доводов защиты о совершении преступления, в совершении которого обвиняется З., другими лицами противоречит положениям ст. 252 УПК РФ. Этот тезис, естественно, не был поддержан судом кассационной инстанции, который отменил приговор, после чего и состоялся приговор оправдательный.