В настоящем комментарии к статье Александра Партина «Адвокат как оператор персональных данных» (см.: «АГ». 2025. № 3 (428)) автор, исходя из превалирующей судебной практики, позиции регулирующих органов и буквального толкования ст. 7 Закона о персональных данных1 в совокупности с положениями Закона об адвокатской деятельности2, приходит к выводу, что фактически адвокатский запрос может быть эффективно использован только для запроса и проверки адвокатом данных о самом доверителе, поскольку именно от него защитником получено прямое волеизъявление на обработку данных. При этомодин лишь факт того, что адвокат представляет интересы конкретного доверителя и осуществляет деятельность по оказанию юридической помощи, не признается безусловным основанием для предоставления адвокату сведений о персональных данных иных третьих лиц, которые защищены законом, отнесены к информации с ограниченным доступом и могут быть выданы только в установленном законом порядке.
Является ли адвокат как физическое лицо, осуществляющее обработку персональных данных, оператором персональных данных? Исходя из судебной практики и разъяснений надзорного ведомства этот вопрос решен достаточно однозначно – в пользу распространения действия норм Закона о персональных данных на адвокатскую деятельность.
Тем не менее не ясно – могут ли отдельные аспекты деятельности адвокатов подпадать под те или иные исключения, закрепленные в указанном законе? Как именно требования этого закона должны применяться к деятельности адвокатов по сбору доказательств и запросу информации из различных источников, осуществляемой в форме направления адвокатского запроса?
Право адвоката на получение доступа к информации, «необходимой для оказания юридической помощи», посредством направления адвокатского запроса закреплено ч. 1 ст. 6.1 Закона об адвокатуре. При этом в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 6.1 данного закона «в предоставлении адвокату запрошенных сведений может быть отказано в случае, если запрошенные сведения отнесены законом к информации с ограниченным доступом». Ссылаясь на данное ограничение, отдельные представители государственных служб зачастую отказывают адвокатам в раскрытии той или иной информации, связанной с доверителем или третьими лицами, в отношениях с которыми состоит доверитель, аргументируя соответствующий отказ отсылкой в том числе к нормам ст. 7 Закона о персональных данных и к необходимости получения отдельных согласий на раскрытие запрашиваемых данных от третьих лиц.
Аналогичную позицию можно встретить и в многочисленных судебных решениях и решениях отдельных государственных служб3. Так, в Постановлении Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 марта 2019 г. № 4А-346/2019 судом было установлено, что «в отношении сведений о персональных данных установлен особый режим их получения и обработки, они отнесены к информации с ограниченным доступом, что является обстоятельством, исключающим их получение по адвокатскому запросу (ст. 7 Закона о персональных)». Более того, в ряде решений судами прямо отмечалось, что «предоставление информации о персональных данных субъекта по адвокатскому запросу федеральным законодательством не предусмотрено», а «право адвоката собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, и обязанность соответствующего органа предоставить такую информацию не распространяются на установленные законом конфиденциальные сведения, к числу которых относятся и персональные данные»4.
Отдельно следует отметить, что, несмотря на уже неоднократно высказанную по данному вопросу позицию регуляторов и устоявшийся подход в судебной практике, встречаются решения по отдельным категориям дел, когда получение информации в отношении не только доверителя, но и третьих лиц, без оформления согласий, признавалось законным. Так, в Определении Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 6 февраля 2024 г. № 88А-2276/2024 суд подтвердил незаконность отказов ГИБДД на адвокатский запрос. Фактически в рассмотренном деле адвокату удалось отстоять в суде право получения по адвокатскому запросу в ГИБДД расширенной выписки в отношении транспортных средств, зарегистрированных на имя супруги доверителя и являющихся совместно нажитым имуществом. Довод ГИБДД о том, что выдача информации невозможна со ссылкой на защиту персональных данных супруги, – был отклонен судом.
Используемая государственными службами и судами в своих отказных мотивировках ст. 7 Закона о персональных данных устанавливает, что «операторы и иные лица, получившие доступ к персональным данным, обязаны не раскрывать третьим лицам и не распространять персональные данные без согласия субъекта персональных данных, если иное не предусмотрено федеральным законом». Предоставление в отношении физического лица информации неуполномоченным лицам, в частности, по адвокатскому запросу может повлечь для лица, раскрывшего такие сведения, привлечение к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 13.11 КоАП РФ.
Корреспондирующая по своему существу норма была отражена и в Стандарте подготовки и направления адвокатских запросов, утвержденном XI Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2023 г., согласно которому: «если в адвокатском запросе запрашиваются персональные данные третьих лиц без их согласия, в предоставлении запрошенных сведений может быть отказано. При этом адвокату направляется отказ в предоставлении информации».
Таким образом, исходя из превалирующей судебной практики, позиции регулирующих органов и буквального толкования ст. 7 Закона о персональных данных в совокупности с положениями Закона об адвокатской деятельности можно заключить, что фактически адвокатский запрос может быть эффективно использован только для запроса и проверки адвокатом данных о самом доверителе, поскольку только от него защитником получено прямое волеизъявление на обработку данных. Аналогичная позиция была подтверждена и Верховным Судом РФ, разъяснившим, что «обращение доверителя к адвокату предполагает дальнейшее направление защитником в органы госвласти и иные организации адвокатского запроса для выполнения действий в соответствии с поручением клиента, то есть наличие у адвоката согласия доверителя на получение информации, касающейся его персональных данных, презюмируется»5.
Таким образом, один лишь факт того, что адвокат представляет интересы конкретного доверителя и осуществляет деятельность по оказанию юридической помощи, не признается безусловным основанием для предоставления адвокату сведений о персональных данных всех иных третьих лиц, которые защищены законом, отнесены к информации с ограниченным доступом и могут быть выданы только в установленном законом порядке.
Судами также нередко подчеркивается, что в случае, если та или иная информация о третьих лицах необходима адвокату для надлежащего оказания услуг, адвокаты всегда могут использовать обращение к суду с ходатайством об истребовании доказательств, в том числе сведений, содержащих конфиденциальную информацию6.
1 Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» (далее – Закон о персональных данных).
2 Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатской деятельности).
3 Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 18 декабря 2008 г. № А58-558/08-Ф02-6318/08 по делу № А58-558/08.
4 Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 28 апреля 2020 г. № 16-1551/2020; апелляционные определения Московского городского суда от 14 февраля 2018 г. по делу № 33а-448/2018; Санкт-Петербургского городского суда от 15 мая 2019 г. по делу № 2а-6545/2018; Определение Приморского краевого суда от 28 апреля 2014 г. по делу № 33-3718.
5 Кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 11 августа 2021 г. № 67-КАД21-3-К8.
6 Кассационное определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 22 июня 2022 г. по делу № 88а-10540/2022.