13 февраля Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС21-926 (7) по делу № А40-237648/2018, в котором разъяснил, что следует учитывать при решении вопроса о восстановлении пропущенного кредитором срока на предъявление требования к застройщику-банкроту.
5 декабря 2016 г. Рашид Сагадуллаев заключил с ООО «ЦСТ-Гермес» договор долевого участия в строительстве, по условиям которого общество обязалось передать ему однокомнатную квартиру проектной площадью 38,3 кв. м. Цена договора составила 1,3 млн руб. В ноябре 2018 г. застройщик подвергся процедуре банкротства, в июле 2019 г. он был признан несостоятельным.
В процедуре конкурного производства управляющий должника по известным ему адресам направлял Рашиду Сагадуллаеву уведомления об открытии конкурсного производства, о необходимости внесения полной оплаты по договору, об одностороннем отказе от исполнения этого договора. Ввиду неполучения ответов конкурсный управляющий, не располагавший сведениями о выплате дольщиком денег по договору, обратился в суд с заявлением о признании отсутствующим требования Рашида Сагадуллаева о передаче ему однокомнатной квартиры и об аннулировании записи о госрегистрации договора. 25 ноября 2021 г. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил заявление конкурсного управляющего, при этом Рашид Сагадуллаев или его представители не участвовали в судебном заседании. Решение суда вступило в законную силу.
26 августа 2023 г. Рашид Сагадуллаев направил конкурсному управляющему заявление о включении в реестр кредиторов застройщика 715 тыс. руб., предоставленных им «ЦСТ-Гермес» по договору, и подтверждающую документацию. Он также просил восстановить пропущенный срок предъявления требования. Конкурсный управляющий отказал в этом со ссылкой на пропуск срока на обращение с заявлением о включении задолженности в реестр, а также на определение АСГМ от 25 ноября 2021 г. о признании права на получение жилья отсутствующим.
Тогда Рашид Сагадуллаев обратился в суд с возражениями на отказ, в которых просил восстановить пропущенный срок предъявления требования к «ЦСТ-Гермес» и включить в реестр задолженность в 715 тыс. руб. Первая инстанция признала возражения необоснованными, а мотивы, по которым конкурсный управляющий отказал во включении требования в реестр, – законными. Апелляция и кассация согласились с этим.
Изучив кассационную жалобу Рашида Сагадуллаева, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС со ссылкой на ч. 2 ст. 69 АПК РФ напомнила, что преюдициальное значение имеют лишь факты, прежде установленные арбитражным судом. Однако в данном случае ранее рассмотренное заявление управляющего о признании отсутствующим права кассатора, вытекающего из ДДУ, на получение в собственность однокомнатной квартиры было удовлетворено ввиду неявки участника строительства в судебное заседание и отсутствия в деле каких-либо документов об оплате цены сделки, то есть вследствие недоказанности встречного предоставления. В рамках первого дела на Рашида Сагадуллаева фактически был отнесен риск наступления негативных последствий несовершения им процессуальных действий по представлению доказательств. Вместе с тем подобная недоказанность возражений по иску управляющего не свидетельствует об установлении судом имеющего материально-правовое значение отрицательного факта непередачи денежных средств и поэтому не образует преюдицию.
Это означает, пояснил Верховный Суд, что Рашид Сагадуллаев не лишен возможности доказать факт передачи денег в рамках другого, нетождественного спора. В частности, в связи с аннулированием судебным определением от 25 ноября 2021 г. договорной связи между сторонами он вправе потребовать возврата суммы, полученной должником, предъявив соответствующие доказательства, он может требовать включить в реестр упомянутую сумму в качестве денежного требования.
В рассматриваемом случае, заметил ВС, Рашид Сагадуллаев, настаивая на возврате ему 715 тыс. руб., основания для удержания которых отпали, представил ряд доказательств передачи денег. Эта документация не была предметом рассмотрения судов ранее и в нарушение требований АПК не получила какой-либо оценки при разрешении этого спора. При этом пропуск кассатором установленного п. 4 ст. 201.4 Закона о банкротстве срока предъявления денежного требования не служит основанием для признания его необоснованным. Пропуск такого срока влечет за собой иные правовые последствия, связанные с корректировкой очередности удовлетворения требования. Более того, такой срок в силу прямого указания закона мог быть восстановлен судом при наличии уважительных причин его пропуска.
Как отметил Верховный Суд, в обоснование уважительности причин пропуска срока кассатор указывал на то, что он с женой воспитывает троих детей, в том числе ребенка-инвалида. По месту регистрации они, действительно, не проживают ввиду отсутствия там необходимых условий, в том числе из-за малой площади жилья. Фактически семья проживает на территории некоммерческого партнерства, что не позволило ей получить уведомления управляющего и своевременно подготовить обращение в суд. Как дополнительно пояснил представитель Рашида Сагадуллаева в судебном заседании, в настоящее время дачный дом, в котором в действительности живет семья, не пригоден для круглогодичного проживания, поэтому невозможно встать на регистрационный учет по местонахождению этого дома.
Эти доводы не были рассмотрены нижестоящими судами, которые уклонились от исследования указанных кредитором обстоятельств на предмет наличия оснований для восстановления пропущенного срока. В связи с этим ВС отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул обособленный спор на новое рассмотрение.
Управляющий партнер МКА TA LEX Андрей Торянников отметил, что, отказывая во включении требования в реестр требований компании-застройщика, суды сослались на ранее вынесенное определение о признании отсутствующим у Рашида Сагадаллаева права требования по ДДУ как на преюдициальный акт и констатировали пропуск заявителем срока на обращение с требованием.
«Примечательно, что, хотя суд первой инстанции указал на возможность восстановления срока, пропущенного по уважительной причине, однако, как следует из судебного акта, он вообще не исследовал обстоятельств пропуска срока. Однако Верховный Суд счел такой подход неверным. Он указал, что пропуск установленного срока на предъявления денежного требования не является основанием для признания данного требования необоснованным, он влечет за собой иные правовые последствия», – указал адвокат.
Он добавил, что подобный вывод не нов – уже в п. 4 Обзора судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2022 г. было указано, что “материально-правовое притязание кредитора к конкурсной массе (при его обоснованности) объективно продолжает существовать независимо от истечения названного (процессуального) срока”. Фактически, по словам эксперта, Верховный Суд разъяснил положения Закона о банкротстве о том, что срок на предъявление требований не является пресекательным по своей природе и может быть восстановлен судом. «Верховный Суд не согласился и с выводами о наличии преюдиции, отметив, что ранее суду не предоставлялись доказательства оплаты по договору, соответственно, суд в принципе не мог установить факт непередачи денег в счет оплаты строящейся квартиры. Таким образом, в рассмотренном случае ВС РФ в очередной раз защитил права кредитора и закрепил позицию о возможности восстановления срока на предъявление требований кредиторов, в случае если задержка вызвана уважительными причинами», − заключил Андрей Торянников.
Управляющий партнер АБ «Глушаков, Туманова и партнеры» Виктор Глушаков назвал определение ВС РФ социально-ориентированным, в котором «духа» закона больше, чем его «буквы». «Интересным показался момент, связанный с оценкой преюдиции. Можно ли развить этот довод ВС РФ и расширить его? Например, решение по итогам спора, в который сторона не явилась, не будет иметь для этой стороны преюдициального значения, даже при условии ее надлежащего извещения. Звучать это может так: “Я в процесс не ходил и доказательства не представлял. Следовательно, (далее вставляем вывод ВС РФ): “По сути, на меня [название стороны] был отнесен риск наступления негативных последствий несовершения мной процессуальных действий по представлению доказательств. Вместе с тем подобного рода недоказанность возражений по иску не свидетельствует об установлении судом имеющего материально-правовое значение отрицательного факта”. Впрочем, тут есть важная ремарка – “доказывание отрицательного факта”. То есть преюдиции нет, если факт отрицательный и сторона уклонилась от его доказывания, не являясь в суд. Странно, что ВС РФ не оценил уважительность причин неявки и не использовал их в качестве мотивировки по этому же выводу. Но позже указал на уважительность причин применительно к пропуску срока предъявления требования в реестр кредиторов. По духу закона – такое решение ВС логично, по своей логике оно вызывает вопросы», − подытожил он.
Юрист Tenzor Consulting Group Максим Эмеров полагает, что правовая позиция ВС РФ отражает избирательный подход высшей судебной инстанции к делам, осложненным наличием противостояния интересов менее защищенных и более сильных участников дел о несостоятельности застройщиков. «С одной стороны, указание Суда на отсутствие преюдициального характера совершенно любого вывода суда из вступившего в законную силу судебного акта может восприниматься как расходящееся с требованиями ст. 69 АПК. Однако в данном случае Экономколлегия фактически напомнила о невозможности абсолютного (формального) подхода к институту преюдиции без учета фактической и доказательственной базы сформулированных судом выводов. Относительно восстановления срока для предъявления требования к застройщику-банкроту, представляется, что ВС РФ “точечно” поправил нижестоящие суды с учетом тяжелого положения отдельно взятой семьи. Семья заявителя вынуждена проживать не по месту регистрации для цели обеспечения благополучия несовершеннолетних, среди которых есть инвалид, ввиду чего запрет в части возложения риска неполучения почтовой корреспонденции видится оправданным. Однако не стоит ожидать, что это определение ВС РФ приведет к ревизии устоявшихся правовых позиций о рисках неполучения юридически значимых сообщений», − резюмировал он.