Конституционный Суд опубликовал Определение № 1-О/2025 по жалобе на неконституционность п. 1, 5, 8 и 9 ст. 152 «Защита чести, достоинства и деловой репутации» ГК.
Суд отказал Владиславу Сафонову и гражданке С. в иске о защите чести, достоинства, доброго имени и деловой репутации, о защите информации о частной жизни, возмещении убытков и компенсации морального вреда в части сведений, распространенных средством массовой информации (сетевым изданием), учредителем которого являлся ответчик, признанный иностранным агентом, а также сведений, опубликованных на персональной странице в социальной сети и в аккаунте (канале) сервиса обмена мгновенными сообщениями другого ответчика.
Владислав Сафонов обратился с жалобой в Конституционный Суд, указав, что п. 1, 5, 8 и 9 ст. 152 ГК не соответствуют Конституции в той мере, в какой они не позволяют гражданам защищать свои честь, достоинство и доброе имя в случае распространения порочащих их сведений лицом, внесенным в реестр иностранных агентов, а также в случае опубликования таких сведений на персональных страницах в социальных сетях или в каналах в мессенджерах, притом что доступ к таким страницам или каналам могут иметь как их владельцы, так и третьи лица.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС пояснил, что одним из важнейших способов защиты достоинства, чести и доброго имени граждан выступает опровержение по суду порочащих их сведений на основе п. 1 ст. 152 ГК. Данное положение, возлагая на лицо, распространившее порочащие честь, достоинство или деловую репутацию другого лица сведения обязанность представить доказательства, подтверждающие, что эти сведения соответствуют действительности, либо опровергнуть распространенные сведения, как неоднократно отмечал Конституционный Суд, служит гарантией реализации конституционной обязанности государства охранять достоинство личности. При этом, не препятствуя распространению соответствующих действительности сведений, даже если они порочат честь, достоинство или деловую репутацию лица – если только это не сопряжено с оскорблением – названная норма выступает и средством обеспечения свободы слова и права каждого на распространение информации любым законным способом, а также защиты каждым своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (Постановление КС от 19 ноября 2024 г. № 53-П/2024).
Как заметил КС, единообразное толкование п. 1 ст. 152 ГК в практике судов общей юрисдикции обеспечивается в соответствии со ст. 126 Конституции Верховным Судом. Так, в п. 7 и 9 Постановления от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» Пленум ВС обращал внимание, в частности, на необходимость разграничения судами утверждений о фактах, соответствие действительности которых может быть проверено, и оценочных суждений, мнений, убеждений, которые, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, на предмет соответствия их действительности проверены быть не могут. При этом в случае когда субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (в частности, ст. 150 и 151 ГК).
Обстоятельствами же, имеющими в силу ст. 152 ГК значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. Обязанность доказывать порочащий характер сведений, а также факт их распространения лицом, к которому предъявлен иск, возлагается на истца. В отсутствие хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.
Конституционный Суд пояснил, что п. 2 ст. 152 ГК конкретизирует способ защиты чести, достоинства и деловой репутации гражданина и порядок опровержения порочащих сведений с учетом особенностей их распространения. Приведенные нормативные предписания не содержат неопределенности, порождающей их произвольное применение, и не препятствуют защите своих личных неимущественных прав гражданином, полагающим, что недостоверные и порочащие сведения о нем распространены лицом, внесенным в реестр иностранных агентов. В случае когда установить лицо, распространившее порочащие сведения, невозможно, п. 8 ст. 152 ГК в качестве дополнительной гарантии защиты нематериальных благ предусматривает право гражданина, в отношении которого распространены такие сведения, обратиться в суд с заявлением о признании этих сведений не соответствующими действительности. Согласно разъяснениям Пленума ВС, изложенным в п. 2 Постановления № 3, такое заявление рассматривается в порядке особого производства.
КС отметил, что специфика особого производства состоит, в частности, в отсутствии спорящих сторон, что возлагает основную обязанность по доказыванию обстоятельств, входящих в предмет доказывания, на заявителя (Определение от 28 июня 2022 г. № 1630-О/2022). При этом, если в ходе судебного разбирательства, осуществляемого в порядке особого производства, будет установлено конкретное лицо, распространившее оспариваемые порочащие сведения, суд оставляет указанное заявление без рассмотрения (п. 11 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом ВС 16 марта 2016 г.).
Конституционный Суд указал, что п. 8 ст. 152 ГК, будучи также направленным на осуществление конституционной обязанности государства охранять достоинство личности как необходимую предпосылку и основу всех других неотчуждаемых прав и свобод человека, условие их признания и соблюдения, не может рассматриваться в качестве нарушающего конституционные права заявителя, дело которого было рассмотрено по правилам искового производства с учетом избранного им способа защиты своего права. Пункт 9 ст. 152 названного Кодекса гарантирует гражданину, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, право требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений.
В исключение из общего правила, добавил КС, предполагающего вину причинителя вреда, закон предусматривает безвиновную ответственность распространителя порочащих сведений (ст. 1064 и 1100 ГК). Это в совокупности с распределением бремени доказывания таких обстоятельств, как достоверность порочащих сведений, повышает вероятность компенсации и потому укрепляет охрану чести, достоинства и деловой репутации. Сопутствующим результатом законодательного закрепления экономических стимулов воздерживаться от поведения, способного нанести ущерб этим конституционным ценностям, является и повышение стандарта добросовестности, если осуществление права или исполнение обязанности связано с риском умаления чести, достоинства или деловой репутации иного лица (Постановление КС от 21 июля 2023 г. № 44-П/2023).
Таким образом, разъяснил Конституционный Суд, п. 1, 5, 8 и 9 ст. 152 ГК устанавливают специальные способы защиты личных неимущественных прав лица, в отношении которого были распространены порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию сведения, не соответствующие действительности. Как таковые данные нормы не препятствуют применению других способов защиты прав, в том числе в тех случаях, когда сведения о частной жизни лица опубликованы без его на то согласия или когда субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство гражданина.
КС отметил, что в деле с участием Владислава Сафонова суды исходили в том числе из того, что лицо, которое имеет отношение к размещению ряда спорных сведений, не установлено, а доказательства их размещения конкретным ответчиком не представлены. Кроме того, заявитель не обращался к владельцам соответствующих интернет-ресурсов в целях удаления сведений, порочащих, по его мнению, его честь и достоинство, а также для установления лиц, опубликовавших эти сведения. Соответственно, указал Конституционный Суд, п. 1, 5, 8 и 9 ст. 152 ГК не могут расцениваться в качестве нарушающих конституционные права заявителя. Установление же фактических обстоятельств конкретного дела и проверка обоснованности сделанных на основании их оценки выводов судов не относятся к его компетенции.
В комментарии «АГ» адвокат АП Московской области Юлия Мухина отметила, что Конституционный Суд указал на юридически значимые обстоятельства при рассмотрении споров по ст. 152 ГК. «КС дал оценку каждому из оспариваемых заявителем пунктов в жалобе. В частности, отдельное внимание уделено информации о том, что при определении порочащего характера сведений важно учитывать, что утверждения являются не оценочными, а повествуют о фактах, причем не любое мнение остается безнаказанным: если субъективная оценка высказана в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением. Для того чтобы быть уверенным в заявленных требованиях, есть смысл провести досудебную лингвистическую экспертизу и установить, являются ли высказываемые или опубликованные сведения субъективным мнением или утверждением о фактах. Такое заключение можно приложить к исковому заявлению в качестве письменного доказательства», – указала она.
Юлия Мухина обратила внимание, что Конституционный Суд напомнил: бремя доказывания по данной категории споров, а именно порочащий характер сведений, а также факт их распространения лицом, к которому предъявлен иск, возлагается на истца. Когда установить лицо, распространившее порочащие сведения, невозможно, гражданин вправе обратиться с заявлением о признании этих сведений не соответствующими действительности в суд в порядке особого производства: «При этом на заявителя, как указывает КС, возложена основная обязанность по доказыванию всех обстоятельств дела. Истцу по данной категории дел важно собрать все доказательства по максимуму, чтобы исключить любые сомнения в своей позиции. Если какие-то сведения и материалы не могут быть ему представлены, то следует обратиться в суд с ходатайством об истребовании доказательств».
При этом, добавила адвокат, как отметил КС, закрепление в законе безвиновной ответственности распространителя порочащих сведений повышает вероятность компенсации и потому укрепляет охрану чести, достоинства и деловой репутации, а повышение стандарта добросовестности стимулирует воздерживаться от противоправного поведения. «Тем не менее подобные случаи продолжают иметь место, практика достаточно разнообразна и обширна, и в каждом конкретном случае суд исходит из общих правил, установленных для рассмотрения дел по ст. 152 ГК. Заявителю было отказано в принятии жалобы к рассмотрению, поскольку фактически лицо, которое имеет отношение к размещению ряда спорных сведений, не было установлено, а доказательства их размещения конкретным ответчиком не представлены, заявитель не обращался к владельцам соответствующих интернет-ресурсов в целях удаления сведений, порочащих, по его мнению, его честь и достоинство, а также для установления лиц, опубликовавших эти сведения, что является важным в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации», – заключила Юлия Мухина.
Партнер юридической компании Semenov&Pevzner Юлия Ярных считает, что позиция Конституционного Суда не противоречит уже существующему подходу к установлению конституционности норм о защите чести и достоинства, в том числе в сети «Интернет», поэтому определение не содержит каких-то неожиданных или неоднозначных выводов. В частности, заметила она, в Постановлении № 18-П/2013 Конституционный Суд указывал, что законным способом защиты права является обращение лица, полагающего свои права нарушенными, к владельцу сайта с требованием удалить порочащие сведения. «Из текста комментируемого определения следует, что лицо, имеющее отношение к размещению спорных сведений, не установлено, доказательства их размещения конкретным лицом не представлены. Но главное – заявитель жалобы не обращался к владельцам соответствующих интернет-ресурсов в целях удаления сведений, которые, по его мнению, порочили его честь и достоинство, и в целях установления лиц, опубликовавших такие сведения. Вместо того чтобы исполнить свои обязанности в рамках распределения бремени доказывания, заявитель не сделал ничего для того, чтобы распространитель сведений был установлен, а сами сведения удалены. Более того, неясно, доказал ли заявитель, что эти сведения не соответствовали действительности», – отметила Юлия Ярных.
Эксперт полагает: Конституционный Суд справедливо указал на то, что существуют разные способы защиты нарушенных прав и разные степени гарантии их защиты, однако заявитель не сделал ничего, чтобы подтвердить, что его права действительно нарушены, или чтобы устранить нарушение. «Тот факт, что учредитель СМИ, распространивших оспариваемые сведения, признан иноагентом, не имеет значения, в отличие от неисполнения заявителем обязанности доказать обстоятельства, на которые он ссылался как на основания для своих требований. Дело не в юридической порочности указанных положений ст. 152 ГК, а в попытке за счет признания их неконституционными осуществить переоценку фактических обстоятельств дела. На это и обратил внимание Конституционный Суд, обоснованно отказав в принятии жалобы, поскольку установление фактических обстоятельств дела и проверка обоснованности сделанной на их основании оценки судов не относятся к его компетенции», – резюмировала Юлия Ярных.