Проанализировав практику кассационных судов, автор настоящей статьи рассматривает, какие действия адвоката воспринимаются судами как нарушение права на защиту. По его мнению, намечается тенденция, в силу которой именно суды требуют от адвокатов активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законом способами.

По смыслу ч. 1 ст. 8, п. 1 ч. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией РФ, законом и Кодексом профессиональной этики адвоката.

За тем, насколько адвокат качественно выполняет свою процессуальную функцию защитника, пристально следят суды. Причиной тому являются положения ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, в силу которых каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи.

Нарушение данного права в ходе уголовного судопроизводства является одним из фундаментальных нарушений, искажающих саму суть правосудия, поскольку несоблюдение права обвиняемого лица на защиту влечет за собой признание производства по делу недействительным, а постановленный приговор – не отвечающим требованиям, предъявляемым к актам правосудия.

Проанализировав практику кассационных судов, хотелось бы подробнее рассказать, какие же действия адвоката воспринимаются судами как нарушение права на защиту.

Расхождение позиции адвоката и его подзащитного

Одним из самых распространенных случаев нарушения права на защиту является расхождение позиции адвоката и его подзащитного.

В силу п. 3, 4 ч. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда он убежден в наличии самооговора доверителя, а также не вправе делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает.

Классическим примером такого расхождения позиций являются случаи, когда подзащитный вину не признает, утверждая о своей непричастности к совершению преступления либо оспаривая правильность квалификации его действий, а адвокат, выступая в прениях сторон, просит лишь смягчить участь своего доверителя, фактически соглашаясь с обоснованностью предъявленного обвинения (см. кассационные определения Второго кассационного суда общей юрисдикции от 29 октября 2024 г. по делу №77-2449/2024, Второго кассационного суда общей юрисдикции от 24 сентября 2024 г. по делу № 77-2385/2024, определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 23 марта 2023 г. по делу № 77-1442/2023).

Кроме того, суды считают, что адвокат занимает по делу позицию вопреки воле доверителя и в тех случаях, когда имеет место формальное признание вины подсудимым, то есть, когда подсудимый заявляет о признании вины, при этом из его показаний следует, что он фактически оспаривает обстоятельства предъявленного обвинения.

Логика судов в этих случаях следующая – подсудимый, не обладая правовыми познаниями, не имея юридического образования, не способен всегда правильно оценивать обоснованность предъявленного обвинения, инкриминированных ему признаков того или иного уголовно-наказуемого деяния и одно лишь его заявление о признании вины само по себе еще не отражает фактическое отношение к обвинению, квалификации содеянного (см. кассационные определения Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 6 августа 2024 г. по делу № 77-2217/2024, от 4 октября 2022 г. по делу № 77-4665/2022, кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 11 июня 2024 г. по делу № 77-1595/2024).

Поскольку именно на адвоката возлагается обязанность по защите подсудимого от предъявленного обвинения, в том числе и консультирование по поводу обоснованности предъявленного обвинения, то адвокат с целью выполнения указанной обязанности должен использовать все способы, не запрещенные законом, и только в интересах своего доверителя.

Дача адвокатом пояснений в ущерб интересам доверителя

Еще одним случаем, когда, по мнению кассационных судов, адвокат идет против воли доверителя, является дача адвокатом пояснений в суде об обстоятельствах производства тех или иных следственных и процессуальных действий с его участием в ущерб интересам доверителя.

Довольно часто после сообщения подсудимым о том, что при производстве следственных или процессуальных действий с участием защитника были допущены серьезные нарушения уголовно-процессуального закона, суды обращаются с вопросами к адвокату, чтобы выяснить, действительно ли в присутствии адвоката имели место озвученные подсудимым нарушения.

Несмотря на положения п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, которые запрещают допрос в качестве свидетеля адвоката и, соответственно, наделяют адвоката правом не свидетельствовать против своего доверителя, адвокаты отвечают на вопросы суда и дают пояснения о том, что при производстве следственных или процессуальных действий нормы уголовно-процессуального закона были строго соблюдены. В последующем данные пояснения адвокатов суды кладут в основу приговора, используя их для опровержения доводов подсудимых о нарушениях уголовно-процессуального закона при производстве предварительного следствия.

В таких случаях кассационные суды констатируют, что пояснения адвоката об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием юридической помощи доверителям, даны не в интересах подсудимого, что свидетельствует о противоречии позиции адвоката и подсудимого (см. определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 17 мая 2022 г. по делу № 77-2302/2022, кассационное определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 26 января 2023 г. по делу № 77-176/2023).

Кроме того, по мнению судов кассационной инстанции, после дачи указанных пояснений адвокаты приобретают статус свидетелей, в связи с чем в силу п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ не могут в дальнейшем осуществлять защиту и подлежат отводу.

Акцент внимания на обстоятельствах, ухудшающих положение подсудимого

Кассационные суды признают нарушением права на защиту и ситуации, когда адвокат в судебных прениях акцентирует внимание на обстоятельствах, ухудшающих положение подсудимого.

Подобные ситуации описаны в постановлении Второго кассационного суда обшей юрисдикции от 23 марта 2023 г. по делу № 77-1003/2023 и в кассационном постановлении Второго кассационного суда обшей юрисдикции от 25 августа 2022 г. по делу №77-2842/2022.

В первом случае, несмотря на позицию государственного обвинителя, который не заявлял о наличии в действиях подсудимого рецидива, а также положения уголовного закона, в силу которых при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за умышленное преступление небольшой тяжести и за преступления, осуждение за которые признавалось условным (а именно такие судимости были у подсудимого), участвующая в деле адвокат, выступая в прениях сторон, указала о наличии в действиях ее подзащитного отягчающего наказание обстоятельства – рецидива преступлений.

И хотя суд первой инстанции не усмотрел в действиях подсудимого рецидива преступлений, вышестоящий суд все равно констатировал нарушение права на защиту.

Во втором примере судебной практики адвокат подсудимого заявила в стадии судебных прений о согласии с позицией прокурора, предложенной относительно вида и размера наказания ее подзащитному, посчитав их «адекватными». Кроме того, используя право судебной реплики, адвокат фактически возражала против признания в качестве смягчающего наказание обстоятельства – признание вины ее подзащитным, ссылаясь на отсутствие такого обстоятельства, как смягчающего, в положениях ст. 61 УК РФ.

Суд кассационной инстанции счел, что такая позиция адвоката не может быть признана надлежащим осуществлением адвокатом своих профессиональных обязанностей по оказанию юридической помощи лицу, подвергнутому уголовному преследованию со стороны государства.

Расхождение позиций при апелляционном обжаловании приговора

Самым распространенным проявлением такого нарушения являются возникшие между адвокатом и доверителем разногласия по поводу законности, обоснованности и справедливости постановленного приговора.

Так, к примеру, совершенно недопустимо, чтобы адвокат, участвуя в суде апелляционной инстанции, высказывался о законности и обоснованности постановленного приговора, отсутствии оснований для его отмены, в то время как его доверитель при апелляционном обжаловании утверждает о своей невиновности, а также обращает внимание на допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона (см. кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 21 декабря 2023 г. по делу № 77-3889/2023, определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 мая 2023 г. № 35-УД23-7-К2).

Суды вышестоящих инстанций могут усмотреть нарушение права на защиту и в том случае, когда в поданной адвокатом апелляционной жалобе изложенная адвокатам позиция по поводу обоснованности обвинения не совпадает с позицией подзащитного, высказанной в суде первой инстанции. Подобная ситуация описана в кассационном определении Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июля 2024 г. по делу № 77-931/2024. Согласно данному судебному акту, как в суде первой инстанции, так и в суде второй инстанции, осужденная категорически отрицала свою виновность в покушении на сбыт наркотических средств, на стадии предварительного следствия давая показания о том, что обнаруженное наркотическое средство она приобрела для собственного потребления. Такой же позиции придерживался адвокат в судебном заседании суда первой инстанции.

Однако в поданной адвокатом апелляционной жалобе ставился вопрос о необходимости квалифицировать деяния осужденной по эпизодам сбыта наркотических средств и покушения на сбыт наркотических средств как единое, продолжаемое преступление. Таким образом, защитник не принял во внимание позицию своей подзащитной, признававшей приобретение и хранение наркотических средств для личного потребления, и предложил квалифицировать этот эпизод как сбыт наркотического средства.

Кроме того, суды кассационной инстанции полагают, что адвокат действует вопреки воле своего доверителя, если он не поддерживает ходатайство подзащитного об исследовании доказательств в суде апелляционной инстанции либо возражает против ходатайства доверителя (поданного в интересах доверителя) о приобщении в апелляционном суде новых доказательств.

Так, при рассмотрении одного из уголовных дел судом апелляционной инстанции осужденный не давал своего согласия на рассмотрение уголовного дела без проверки доказательств, исследованных судом первой инстанции. Вопреки такой позиции осужденного адвокат сначала указал об оставлении этого вопроса на усмотрение суда, с чем осужденный был не согласен. После перерыва в судебном заседании для получения консультации у адвоката осужденный настаивал на проверке доказательств, несмотря на это, защитник сообщил суду, что он не видит необходимости в повторном исследовании доказательств, а свое несогласие с ними осужденный может изложить в ходе судебных прений и в последнем слове.

Суд кассационной инстанции в данном случае констатировал осуществление адвокатом некачественной защиты осужденного (см. кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 2 июля 2020 г. по делу № 77-921/2020).

Другой пример. Адвокат, действуя в интересах подзащитного, подал апелляционную жалобу, в которой оспаривал доказанность вины осужденного в совершении им кражи, в частности отсутствие в его действиях умысла на хищение чужого имущества. В обоснование доводов в защиту осужденного адвокатом в апелляционной жалобе было заявлено ходатайство о приобщении к уголовному делу DVD диска с записями телефонных переговоров осужденного с потерпевшей, что, по мнению автора жалобы, доказывает отсутствие умысла на хищение садового инвентаря у потерпевшей, доказывает отсутствие признака кражи – безвозмездности изъятия чужого имущества и свидетельствует о самоуправстве его подзащитного.

В суде апелляционной инстанции осужденный участия не принимал, его защиту осуществляла другой адвокат по назначению, которая не просила об удовлетворении ходатайства о приобщении данного DVD диска, каких-либо суждений по поводу данного ходатайства в суде не заявила.

Суд кассационной инстанции посчитал, что адвокат выступила против воли осужденного, поскольку не поддержала ходатайство о приобщении к материалам дела DVD диска в обоснование позиции, изложенной в апелляционной жалобе, не выполнила свои обязанности, связанные с представлением в судебном заседании апелляционной инстанции интересов осужденного, тем самым лишив его права на защиту и доведение до суда позиции, изложенной в апелляционной жалобе, по уголовному делу, то есть нарушила гарантированное Конституцией РФ право осужденного на защиту (см. кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 февраля 2023 г. по делу № 77-589/2023).

Серьезным нарушением права на защиту в суде апелляционной инстанции является поддержание адвокатом полностью или частично апелляционного представления прокурора или апелляционной жалобы потерпевшего, в которых ставится вопрос об ухудшении положения подзащитного (см. кассационное постановление Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 13 ноября 2023 г. по делу № 77-1709/2023, кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 1 июля 2021 г. по делу № 77-2682/2021).

Очень внимательно относятся суды кассационной инстанции к тому, какой позиции придерживался адвокат при решении вопросов об избрании его подзащитному меры пресечения в виде заключения под стражу, продлении ему данной меры пресечения, а также при изменении в отношении доверителя меры пресечения на более строгую.

Оставление адвокатом данных вопросов по мере пресечения на усмотрение суда, без приведения каких-либо доводов в интересах защищаемого им лица, расценивается судами вышестоящих инстанций как отказ защитника от принятой на себя защиты (см. кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 12 ноября 2020 г. по делу № 77-1971/2020, определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 1 июля 2021 г. по делу № 77-2974/2021, постановление Второго кассационного суда общей юрисдикции от 5 апреля 2023 г. по делу № 77-683/2023, кассационное определение Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 20 января 2021 г. по делу № 77-48/2021).

Необжалование адвокатом приговора

Бывали прецеденты, когда суды кассационной инстанции признавали нарушением права на защиту, причем допущенным в суде первой инстанции, необжалование адвокатом приговора.

Так, по одному из уголовных дел осужденный после провозглашения приговора заполнил расписку, в которой отразил свое желание участвовать в судебном заседании суда апелляционной инстанции. Поскольку письменного отказа осужденного от обжалования приговора в материалах дела не содержалось, то само по себе желание участвовать в судебном заседании суда апелляционной инстанции расценивается как несогласие с приговором.

Несмотря на данные обстоятельства, адвокатом не была подана апелляционная жалоба на приговор.

Суд кассационной инстанции счел, что защитником не были выполнены в полном объеме возложенные на него обязанности по защите интересов осужденного, поскольку в силу п. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на осуществление защиты по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты, кроме случаев, указанных в законе, и должен выполнять обязанности защитника, включая, при необходимости, подготовку и подачу апелляционной жалобы на приговор суда (см. кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 22 ноября 2022 г. по делу № 77-4530/2022).

Отказ адвоката от участия в прениях сторон

Одним из нарушений права на защиту, на которые обращают внимание суды кассационной инстанции, является отказ адвоката от участия в прениях сторон.

В силу п. 15 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, принятогоVIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 г., защитник не вправе уклоняться от участия в судебных прениях.

Как указал Конституционный Суд РФ в Определении от 19 декабря 2017 г. № 2873-О, по смыслу уголовно-процессуального закона и норм профессиональной этики, прения сторон есть обязательная часть судебного разбирательства и адвокат, принявший на себя защиту подсудимого, обязан участвовать в судебных прениях в любом случае, независимо от позиции по этому вопросу самого подзащитного с тем, чтобы обеспечить оказание ему квалифицированной юридической помощи и в своей защитительной речи дать объяснение всем тем обстоятельствам и доводам, которыми опровергается или ослабляется предъявляемое подсудимому обвинение, а также требовать от суда принятия мер по предотвращению нарушения прав и законных интересов своего подзащитного. Отказ адвоката от выступления в прениях означает невыполнение профессиональным защитником своей процессуальной функции.

Нарушением признается как прямой отказ адвоката от участия в прениях сторон в суде первой или апелляционной инстанции (см. кассационное постановление Второго кассационного суда общей юрисдикции от 7 ноября 2024 г. по делу № 77-2962/2024), так и слишком лаконичная речь адвоката, в которой не приводится анализ доказательств, на которые ссылается сторона обвинения, не высказываются возражения по всем ключевым моментам из речи обвинителя, не отражается мнение по вопросам доказанности либо недоказанности вины в инкриминируемых преступлениях, не уделяется внимание данным, характеризующим личность доверителя, а также обстоятельствам, которые следует признать смягчающими (см. определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18 мая 2023 г. по делу № 77-2415/2023, кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 20 января 2022 г. по делу № 77-321/2022).

Неознакомление адвоката с материалами дела

Некоторые суды кассационной инстанции признавали нарушением права на защиту несогласование адвокатом, который вновь вступил в дело, позиции с подзащитным, а также неознакомление адвоката с материалами уголовного дела (см. кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 8 февраля 2024 г. по делу № 77-294/2024).

Пассивное поведение адвоката

Следующая группа нарушений права на защиту связана с тем, что адвокат не предпринимал активных действий, направленных на отстаивание прав и интересов отсутствующего в судебном заседании подзащитного.

Так, по одному из уголовных дел адвокат, несмотря на то что его подзащитный не был извещен надлежащим образом о дате и времени судебного заседания суда апелляционной инстанции, при обсуждении вопроса о возможности рассмотрения апелляционного представления прокурора в отсутствие осужденного разрешение данного вопроса оставил на усмотрение суда (см. постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 9 августа 2022 г. по делу № 77-3958/2022).

Также имели место случаи, когда адвокат соглашался с мнением государственного обвинителя о необходимости подвергнуть приводу отсутствующего подсудимого, не удостоверившись при этом, что для привода существуют законные основания (см. кассационное постановление Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 22 июня 2023 г. по делу № 77-931/2023, кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 26 января 2023 г. по делу № 77-174/2023).

Наконец, кассационные суды признавали нарушением права на защиту безучастное поведение адвоката при решении вопроса о заочном рассмотрении уголовного дела в отсутствие подсудимого, в связи с его нахождением за пределами территории РФ и уклонением от явки в суд.

Так, Восьмой кассационный суд общей юрисдикции усмотрел нарушение права на защиту в действиях адвоката, который, высказывая позицию по ходатайству государственного обвинителя о проведении судебного разбирательства в отсутствие подсудимого в порядке ч. 5 ст. 247 УПК РФ, оставил этот вопрос на усмотрение суда, при этом не потребовал проверки информации о нахождении его подзащитного за пределами России (см. определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 6 апреля 2021 г. по делу № 77-1333/2021).

Порой пассивное поведение адвоката в ходе судебного разбирательства может быть расценено как нарушение права на защиту. К примеру, Второй кассационный суд общей юрисдикции констатировал нарушение права на защиту, поскольку, как отметил суд кассационной инстанции, действия адвоката при рассмотрении уголовного дела не свидетельствовали об осуществлении им активной защиты прав, свобод и интересов подсудимого.

Причиной для таких выводов стал ряд обстоятельств.

Во-первых, адвокат в ходе допроса подсудимого задал ему ряд наводящих вопросов, отвечая на которые подсудимый фактически констатировал, что состояние опьянения повлияло на совершение им преступлений. Хотя ни согласно обвинительному заключению данное состояние не вменялось подсудимому, ни государственный обвинитель не акцентировал на этом внимание. Тем не менее суд первой инстанции признал отягчающим наказание обстоятельством состояние опьянения, сославшись как раз на показания, которые дал подсудимый, отвечая на вопросы адвоката.

Во-вторых, адвокат не предпринял каких-либо действий, направленных на выяснение вопроса, как назначение наказания повлияет на условия жизни семьи подсудимого, в частности, не задал каких-либо вопросов подсудимому относительно условий жизни последнего, его семейного положения, состояния здоровья данного лица и членов его семьи. Хотя у подсудимого была мать, которая имела ряд заболеваний на момент рассмотрения дела в суде (см. кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 26 января 2023 г. по делу № 77-174/2023).

***

Приведенный анализ судебной практики свидетельствует о том, что в последние годы суды стали тщательнее следить за тем, чтобы обвиняемому (подсудимому, осужденному) было обеспечено реальное право на защиту. Таким образом, намечается тенденция, в силу которой именно суды требуют от адвокатов активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законом способами.