При заключении государственного контракта у его сторон возникают обязанности, зафиксированные не только в контракте, но и подразумеваемые. Уклонение одной из сторон от исполнения подразумеваемых обязанностей влечет возложение на такую сторону негативных последствий, связанных с нарушением контракта. Однако судебная практика в этом вопросе не является единообразной, некоторые судьи соглашаются с утверждением заказчиков, что после подписания контракта его исполнение – проблема поставщиков. Автор настоящей статьи, указывая на такой подход, подчеркивает, что он противоречит законодательству: исполнение контракта – цель всех его сторон.
Необходимое содействие для достижения цели обязательства
Экономическая теория учит, что любой договор является неполным в том смысле, что при заключении договора невозможно учесть все обстоятельства, которые могут возникнуть при его исполнении1. Герберт Саймон определил такое несовершенство понятием «ограниченная рациональность» (англ. bounded rationality)2. Таким образом, любое соглашение априори является пробельным, а потому стороны обязаны оказывать друг другу необходимое содействие, даже если положения договора не устанавливают необходимость выполнения тех или иных действий. Сотрудничество сторон является одним из принципов обязательства3.
Стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию не только на стадии исполнения обязательства, но и при его установлении и прекращении, подчеркнул законодатель (ст. 307 ГК РФ). Данное положение безусловно является правильным, ведь как известно отношения сторон переживают три последовательные стадии: центральный (обязательство) и два крайних: до обязательства (при его установлении, но до его возникновения) и после обязательства (по его прекращении)4. На каждой из этих стадий может возникнуть потребность, скажем, в получении дополнительной информации. Оказание же содействия при исполнении обязательства зачастую носит решающий характер, поскольку иначе договор невозможно будет исполнить.
Добросовестность при исполнении обязательства, верно отмечает А.Г. Карапетов, означает, что поведение стороны обязательства должно соответствовать не только условиям договора, обычаям и нормам закона, но и стандарту честной деловой практики. В противном случае суд должен признать сторону обязательства нарушителем подразумеваемой обязанности5. Когда суды обращаются к обычаям делового оборота, чтобы конкретизировать неполный контракт, заключенный сторонами, они принуждают к исполнению неформальных правил, возникших в определенном деловом сообществе6. Такой подход не является оригинальным. Согласно Принципам УНИДРУА договорные обязательства могут быть как прямыми, так и подразумеваемыми (ст. 5.1). Подразумеваемые обязательства вытекают из: a) характера и цели договора; b) практики, которую стороны установили в своих взаимоотношениях; c) добросовестности и честной деловой практики; d) разумности (ст. 5.2). При этом каждая сторона должна сотрудничать с другой стороной, если такое сотрудничество можно разумно ожидать в связи с исполнением обязательств этой стороны (ст. 5.3)7.
Правовая природа государственного контракта
В юридической литературе было много споров о природе отношений, возникающих при заключении и исполнении государственных контрактов. Высказывались идеи о том, что она носит административный8, а не гражданско-правовой характер. Ведь стороной такого договора является публично-правовое образование, а не частное лицо. Однако интересующие нас контракты заключаются свободно, без какого-либо понуждения со стороны государственных заказчиков. ГК РФ относит названные соглашения к сфере частного права (§ 4, гл. 30; § 5, гл. 37), а Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон о контрактной системе) прямо устанавливает, что государственный контракт − это гражданско-правовой договор (п. 8 ч. 1 ст. 3). Следовательно, общие положения и специальные нормы о типах и видах договоров ГК РФ применяются к правоотношениям, возникающим при заключении и исполнении государственных контрактов, кроме случаев, когда законодатель прямо установил иное9.
Сотрудничество сторон соглашения обязательно
Законодатель не ограничивает принцип сотрудничества при исполнении государственных контрактов, а потому стороны обязаны оказывать содействие друг другу в силу прямого указания п. 3 ст. 307 ГК РФ. Однако не все заказчики это понимают.
Как было отмечено, любой договор является пробельным, государственные контракты не являются исключением. Ситуации, конечно, могут быть разными. Например, в положениях подписанного государственного контракта отсутствует то или иное условие, которое было указано заказчиком в извещении или документации о закупке. В таком случае договорный пробел можно восполнить, исследовав преддоговорные взаимоотношения заказчика и поставщика. На это обстоятельство обратил внимание еще дореволюционный Сенат, отметив, что «условие, принятое сторонами на торгах, обязательно для сторон хотя бы оно и осталось не включенным в письменный договор казенного подряда или поставки»10. Сейчас данный вывод можно обосновать ссылкой на ст. 431 ГК РФ, согласно которой при толковании условий договора принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку.
Вместе с тем бывают случаи, когда договорный пробел нельзя устранить без сотрудничества сторон соглашения. В противном случае все негативные последствия, связанные с таким пробелом, должны быть возложены на сторону договора, которая уклонилась от содействия. Хорошей иллюстрацией этого вывода служит дело, в котором автор настоящей статьи представлял интересы поставщика по государственному контракту.
Последствия уклонения от сотрудничества
Между государственным заказчиком и поставщиком был заключен контракт на поставку большой партии посуды. Договор был заключен по результатам аукциона, проект контракта был частью закупочной документации, подготовленной заказчиком. После заключения контракта поставщик обнаружил, что контракт имеет внутренние противоречия. В контракте содержались качественные требования к товару, но одновременно контракт устанавливал, что товар должен соответствовать определенному ГОСТ, который при этом содержал иные требования к товару. Другими словами, товар мог соответствовать либо ГОСТ, либо качественным требованиям, названным в контракте.
После выявления указанных противоречий поставщик обратился к заказчику с просьбой внести изменения в контракт или расторгнуть его по соглашению сторон. Заказчик эти просьбы проигнорировал. Поставщик решил, что он не может поставить товар в такой неопределенной ситуации. Спустя шесть месяцев после окончания срока поставки заказчик отказался от контракта в одностороннем порядке. Затем заказчик предъявил к поставщику иск о взыскании неустойки за неисполнение обязательства по поставке.
Отклоняя исковые требования заказчика, суды трех инстанций заключили следующее. Из положений п. 3 ст. 307 ГК РФ прямо следует, что стороны при исполнении обязательства должны содействовать друг другу для достижения цели обязательства. В случае когда заключенное соглашение порождает неопределенность в конкретном содержании прав и обязанностей сторон, добросовестное поведение предполагает в том числе необходимость ведения переговоров для устранения возникшей неопределенности.
Поставщик, действуя добросовестно, предпринимал попытки по устранению возникшей неопределенности: обращался к заказчику с просьбой заключить дополнительное соглашение к контракту, исключающее противоречащие условия договора, либо соглашение о расторжении контракта. Указанные предложения оставлены заказчиком без ответа. Между тем условия спорного договора подготовлены именно заказчиком в рамках проведения аукциона. Следовательно, на поставщика не может быть возложен риск обнаружения противоречивых условий в договоре11.
Суды отклонили доводы заказчика о том, что заявление о невозможности исполнить контракт на указанных в нем условиях должно быть сделано поставщиком до, а не после заключения договора, при этом неправильная, по мнению заказчика, оценка условий поставки товара является предпринимательским риском поставщика и не может являться основанием для освобождения его от ответственности. Суды абсолютно верно не приняли такие странные аргументы.
Толкование неясных условий должно производиться против заказчиков
В силу ч. 9 ст. 34 Закона о контрактной системе сторона контракта освобождается от уплаты неустойки (штрафа, пени), если докажет, что неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, предусмотренного контрактом, произошло по вине другой стороны. Закон о контрактной системе возлагает именно на заказчика обязанность установить требования к условиям контракта таким образом, чтобы они были объективно исполнимы. Указание заказчиком характеристик товара, не позволяющих подобрать соответствующий товар, нарушает указанное положение закона. Законодатель, как уже отмечалось, относит государственные контракты к сфере частного права, при этом законодатель не исключил действие п. 3 ст. 307 ГК РФ при исполнении государственного контракта. Следовательно, ее обязаны исполнять как поставщики, так и государственные заказчики.
Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, подчеркнул Пленум Верховного Суда РФ, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации12.
Как отметила Экономическая коллегия Верховного Суда РФ, условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).
Подчеркнув, что при толковании договоров, заключаемых по результатам обязательной конкурентной процедуры, необходимо учитывать п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах». В нем справедливо отмечено, что при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия13. Учитывая, что автором текста договоров, которые заключаются в рамках конкурентных процедур закупок, являются их организаторы, то толкование неясных условий должно производиться против заказчиков.
Таким образом, поставщик не может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности за неисполнение контракта, который содержал противоречивые условия, при уклонении заказчика от сотрудничества.
Позиции судов
В случаях наличия в государственных контрактах противоречивых или неисполнимых условий суды чаще всего отказывают во взыскании неустоек по искам заказчиков. Суды справедливо исходят из того, что заключение контракта на заведомо неисполнимых условиях не может быть признано соответствующим принципу правовой определенности и не отвечает требованиям Закона о контрактной системе14. Суды отклоняют иски заказчиков, указывая на отсутствие вины их контрагентов в нарушении обязательства и на неисполнение заказчиками встречных обязательств15. Суды подчеркивают, что условия контракта подлежат оценке с целью защиты более слабой стороны от несправедливых условий и пресечения получения заказчиком выгоды от включения в контракт таких условий16.
Нельзя сказать, что судебная практика в этом вопросе является на сто процентов единообразной. Некоторые судьи соглашаются с заказчиками, которые утверждают, что после подписания контракта его исполнение – проблема поставщика. Однако такой вывод противоречит законодательству. Ведь если заказчик указал в контракте невыполнимые условия, то именно заказчик нарушил требования закона, как уже было отмечено выше. Ошибка поставщика, выразившаяся в том, что он не заметил указанного нарушения закона со стороны заказчика, не должна ставиться в упрек поставщику. Вместе с тем исполнение контракта – цель всех его сторон. Следовательно, если заказчик после подписания договора сам обнаружил свою ошибку и предложил поставщику внести ясность в условия соглашения, но поставщик уклонился, то в таком случае проявил недобросовестность именно поставщик.
Таким образом, после заключения контракта его стороны обязаны оказывать друг другу содействие, поскольку действует общее правило п. 3 ст. 307 ГК РФ. В противном случае негативные последствия, связанные с нарушением договора, должны быть возложены на ту сторону, которая уклонилась от содействия.
1 Одинцова М.И. Институциональная экономика: Учеб. пособие. ГУ ВШЭ. 3-е изд. М., 2009. С. 202.
2 Herbert A. Simon. Rationality as Process and as Product of Thought // American Economic Review. May 1978. v. 68. no. 2. p. 1–16.
3 Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005.
4 Сарбаш С.В. Элементарная догматика обязательств. М., 2016. С. 17.
5 Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307–328 и 407–419 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2022.
6 Одинцова М.И. Институциональная экономика: Учеб. пособие. ГУ ВШЭ. 3-е изд. М., 2009. С. 59.
7 Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. 2010 // https://base.garant.ru/105688/?ysclid=m8461c8zga16430491
8 Кикавец В.В. Административно-правовое регулирование государственного заказа в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 11.
9 Чваненко Д.А. Государственный контракт как особая модель гражданско-правового договора: монография. М. 2023. С. 13–37.
10 Сборник решений Прав. Сената, изданный по Высочайшему повелению. 1864. Т. 1. № 616. Цит. по: Красик Э.В., Элькин Б.И. Положение о казенных подрядах и поставках. Петроград: Право. 1915. С. 88, 89.
11 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 октября 2024 г. № Ф05-25050/2024 по делу № А40-232511/2023.
12 Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
13 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2021 г. по делу № 309-ЭС20-17090, А60-41839/2019.
14 Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 9 апреля 2021 г. № Ф10-798/2021 по делу № А54-2986/2020.
15 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11 июня 2020 г. № Ф05-4454/2020 по делу № А40-126927/2019.
16 Постановления Арбитражного суда Московского округа от 11 июня 2020 г. № Ф05-3885/2020 по делу № А40-66213/2019; от 8 июня 2020 г. № Ф05-4533/2020 по делу № А40-57910/2019; от 11 марта 2020 г. № Ф05-939/2020 по делу № А40-288295/2018; от 20 февраля 2020 г. № Ф05-326/2020 по делу № А40-257896/2018 и проч.