Верховный Суд опубликовал Обзор судебной практики, связанной с привлечением к административной ответственности за нарушения антимонопольного законодательства. Документ подготовлен в целях обеспечения правильного применения судами общей юрисдикции и арбитражными судами норм материального и процессуального права при рассмотрении указанных дел.
Вопросы квалификации административных правонарушений
В п. 1 обзора указано, что несоблюдение организацией нормативно установленного срока осуществления мероприятий по технологическому присоединению энергопринимающих устройств потребителя влечет административную ответственность, предусмотренную ст. 9.21 «Нарушение правил (порядка обеспечения) недискриминационного доступа, порядка подключения (технологического присоединения)» КоАП РФ.
Как отмечено в п. 2, уклонение от переоформления (восстановления) документов о технологическом присоединении жилого дома к электросетям может являться основанием для привлечения должностного лица субъекта естественной монополии к административной ответственности по ч. 1 ст. 9.21 КоАП.
Согласно п. 3 выдача органом местного самоуправления муниципальному бюджетному учреждению муниципального задания на выполнение собственными силами работ в сфере дорожной деятельности в отношении автодорог местного значения без проведения конкурсных процедур может привести к ограничению конкуренции на рынках выполнения указанных работ, в связи с чем образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.9 «Ограничение конкуренции органами власти, органами местного самоуправления» КоАП.
В п. 4 ВС пояснил, что неправомерное составление сетевой организацией акта безучетного потребления электроэнергии само по себе не свидетельствует о злоупотреблении организацией своим доминирующим положением на товарном рынке и не влечет ответственность, предусмотренную ч. 2 ст. 14.31 КоАП.
Исходя из п. 5 действия управляющей организации, связанные с ограничением в доступе операторов связи к общему имуществу дома, могут быть признаны нарушением антимонопольных запретов и образовывать состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.31 КоАП.
В п. 6 подчеркнуто, что установление антимонопольным органом доминирующего положения в отношении только одного из участников коллектива хозяйствующих субъектов является необоснованным при условии сохранения между ними конкуренции, а поведение такого участника не образует состав административного правонарушения, предусмотренного соответствующей частью ст. 14.31 КоАП.
Консультант юридической компании «Каменская и партнеры» Даниил Лапухин отметил, что в данном случае ВС фактически указывает на невозможность признания действий хозяйствующего субъекта злоупотреблением доминирующим положением (при коллективном доминирующем положении) без оценки наличия конкуренции между лицами, занимающими коллективное доминирующее положение. Как подчеркнул эксперт, Суд отмечает, что необходимо оценивать действия всего «коллектива», а при отсутствии совместных действий указывает на невозможность применения к отдельному хозяйствующему субъекту положений ст. 14.31 КоАП.
«С одной стороны, указанная Судом позиция обеспечивает защиту законных интересов хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение. Схожие положения много лет обсуждались в профессиональном сообществе, ряд экспертов выражали мнение, что указанный подход более справедлив, поскольку влияние, позволяющее оказывать решающее воздействие на рынок, возникает у всего “коллектива”, следовательно, и ответственность возможна только для всех доминирующих хозяйствующих субъектов вместе. С другой стороны, указанная ВС позиция полностью противоречит сложившейся в последние годы административной и судебной практике. Антимонопольный орган исходил из иного подхода и привлекал к ответственности участника “коллектива” без оценки его связи с другими хозяйствующими субъектами. Суды многократно подтверждали данную позицию», – заметил Даниил Лапухин.
Также эксперт подчеркнул, что постановление антимонопольного органа выносится на основе ранее принятого решения, соответственно, комментарии (о коллективном доминирующем положении, монопольно высокой цене и т.д.) корректно давать в рамках статей Закона о защите конкуренции, а не КоАП. Таким образом, по мнению Даниила Лапухина, вследствие имеющихся противоречий неясно, найдут ли положения обзора в данной части воплощение в реальной судебной практике.
Адвокат, управляющий партнер консалтинговой компании Kulik & Partners Law.Economics Ярослав Кулик обратил внимание, что в соответствии с Разъяснениями ФАС России № 15 «О привлечении к ответственности за злоупотребления доминирующим положением хозяйствующих субъектов, признанных коллективно доминирующими» (утв. протоколом Президиума ФАС России от 24 октября 2018 г. № 11) в таких делах антимонопольным органам необходимо исследовать взаимосвязь между положением компании на товарном рынке, ее действиями или бездействием и негативными последствиями именно ее поведения, учитывать условия предложения (реализации) товара, работы, услуги другими хозяйствующими субъектами, в отношении которых выполняются условия коллективного доминирования, общие условия обращения товара на рынке, наличие у покупателей возможности переключения на иной товар.
Эксперт считает, что в п. 6 ВС РФ подтвердил и старался развить свою правовую позицию, сформулированную в Постановлении Пленума ВС от 4 марта 2021 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства», о том, что при рассмотрении данной категории дел судами оценивается возможность совокупного влияния всех субъектов коллективного доминирования на условия обращения товара на товарном рынке в целом. Ярослав Кулик полагает, что в совокупности сформулированные ВС РФ правовые позиции с учетом Разъяснений ФАС России № 15 по данному вопросу смогут переломить подход антимонопольных органов в делах о злоупотреблении доминирующим положением в составе коллективного доминирования и в целом будут способствовать развитию конкуренции.
В следующем пункте разъяснено: при оценке наличия злоупотребления в поведении доминирующего на рынке субъекта, подлежащего квалификации по соответствующей части ст. 14.31 КоАП, суд учитывает законные интересы этого субъекта, которые вправе преследовать любой участник рынка вне зависимости от его положения на товарном рынке, и принимает во внимание обязанность по соблюдению им нормативно установленных требований к ведению профессиональной деятельности.
В п. 8 ВС обратил внимание, что в случаях злоупотребления хозяйствующим субъектом своим доминирующим положением путем нарушения установленного порядка ценообразования этот субъект подлежит привлечению к административной ответственности по ст. 14.31 КоАП.
В соответствии с п. 9 для квалификации действий хозяйствующего субъекта, не являющегося субъектом естественной монополии, по ч. 2 ст. 14.31 КоАП антимонопольному органу необходимо доказать наличие или возможность возникновения негативных последствий в виде недопущения, ограничения или устранения конкуренции в результате совершения указанным субъектом действий, признаваемых злоупотреблением доминирующим положением.
В п. 10 говорится о том, что реализация участниками торгов (конкурентами) на основании заключенного между ними соглашения единой стратегии, направленной на достижение выгодного экономического результата за счет устранения конкурентной борьбы, может свидетельствовать о создании картеля применительно к п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции, в связи с чем повлечь административную ответственность, предусмотренную ч. 2 ст. 14.32 «Заключение ограничивающего конкуренцию соглашения, осуществление ограничивающих конкуренцию согласованных действий, координация экономической деятельности» КоАП.
В п. 11 уточнено, что недостижение запланированной цели картельного соглашения в связи с победой на торгах конкурента участников картеля не свидетельствует об отсутствии антиконкурентного соглашения, запрещенного законом. Действия участника соглашения, направленные на исключение конкуренции при проведении торгов и создающие угрозу наступления таких последствий, образуют состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.32 КоАП.
Как указано в п. 12, искусственное дробление заказчиком единой сделки с целью непроведения конкурентных торговых процедур может являться нарушением законодательства о контрактной системе, но само по себе не свидетельствует о наличии между сторонами антиконкурентного соглашения и состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 7 ст. 14.32 КоАП.
Старший юрист антимонопольной практики АБ ЕПАМ Анастасия Калистратова отметила, что в данном пункте отражен вопрос, имеющий значение для разграничения нарушений специального законодательства, в частности, законодательства о закупках и антимонопольного. Как указала эксперт, по сути, ВС РФ, подчеркивает, что само по себе нарушение законодательства о контрактной системе не свидетельствует априори о нарушении антимонопольного законодательства, требуется установить, было ли нарушение следствием односторонних действий заказчика или совместных действий заказчика и участника (поставщика). В свою очередь, данные выводы могут быть сделаны лишь при установлении квалифицирующих признаков соответствующего нарушения антимонопольного законодательства – антиконкурентного соглашения, что предполагает доказывание антимонопольным органом как самого соглашения, так и состава его участников.
«Данная позиция Верховного Суда РФ представляется значимой не только в контексте дробления лотов, но и других действий заказчиков при проведении закупок: так, например, необоснованный допуск заявок к участию в закупке также далеко не всегда свидетельствует о сговоре участника с заказчиком, а может быть лишь односторонним действием заказчика, нарушающим требования Закона № 44-ФЗ, но никак не антиконкурентным соглашением. Таким образом, ВС лишний раз акцентирует внимание на значимости доказывания квалифицирующих признаков, не допуская снижения стандартов доказывания таких сложных составов нарушения антимонопольного законодательства, как сговор с заказчиком», – поделилась мнением эксперт.
Осуществление организацией функций исполнительного органа хозяйствующего субъекта свидетельствует о наличии отношений контроля в значении, установленном ч. 8 ст. 11 Закона о защите конкуренции, и, соответственно, исключает применение к указанным лицам закрепленных этой статьей Закона запретов на заключение соглашений, а также мер административной ответственности за их нарушение, отметил ВС (п. 13).
Ярослав Кулик считает, что данная правовая позиция однозначно вызовет большой интерес у участников публичных закупок и торгов. Он отметил, что на практике иммунитет для так называемой «подконтрольной группы лиц» в форме контроля одного лица в отношении другого по основанию осуществления функций исполнительного органа признавался антимонопольными органами только при определенных условиях. В своей правоприменительной практике антимонопольные органы преимущественно исходили и исходят из того, что для подтверждения передачи управляющей организации полномочий единоличного исполнительного органа, требуется не только заключить соответствующий договор, но и внести сведения о лице, которое на основании такого договора получило полномочия исполнять функции единоличного исполнительного органа общества в ЕГРЮЛ. То есть информация о факте заключения такого договора должна быть общедоступной, пояснил эксперт.
Ярослав Кулик подчеркнул, что в 2023 г. КС РФ принял знаковое для судьбы иммунитета от картелей на торгах постановление, по сути, поддерживающее позицию ФАС России в вопросе о недопустимости расширительного толкования ч. 7 ст. 11 Закона о защите конкуренции (Постановление от 30 марта 2023 г. № 12-П). «Полагаю, что правовая позиция Верховного Суда может применяться судами вне сомнения о противоречии с правовой позиций КС, если фактическое осуществление функций исполнительного органа осуществлялось открыто для участников гражданского оборота до/в период предполагаемого нарушения, а не используется для придания видимости контроля в попытках избежать ответственности», – считает эксперт.
При этом он заметил, что в подавляющем большинстве случае антимонопольные органы устанавливают картели при проведении торгов (п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции). Ярослав Кулик указал, что с сентября 2023 г. на подконтрольную группу лиц, образованную по любому из оснований, указанных в ст. 9 Закона о защите конкуренции, больше не распространяется иммунитет на заключение ограничивающих конкуренцию соглашений при проведении торгов. Таким образом, в настоящее время иммунитет в отношении соглашений при проведении торгов не действует. Однако правовая позиция ВС может быть применена в делах о нарушениях, имевших место до сентября 2023 г., уточнил эксперт.
В п. 14 подчеркнуто, что неправомерное использование результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации при оказании услуг или совершении иных действий, непосредственно не связанных с введением в оборот контрафактных товаров, является недобросовестной конкуренцией и квалифицируется по ч. 1, а не по ч. 2 ст. 14.33 КоАП.
Из п. 15 следует, что односторонний отказ хозяйствующего субъекта, осуществляющего торговую деятельность по продаже продовольственных товаров посредством организации торговой сети, от исполнения договора поставки может свидетельствовать о создании препятствия для доступа на товарный рынок хозяйствующего субъекта, с которым заключен такой договор, и служить основанием для привлечения лица, допустившего указанное нарушение, к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.40 «Нарушение антимонопольных правил, установленных федеральным законом, при осуществлении торговой деятельности» КоАП.
В п. 16 ВС обратил внимание, что при решении вопроса о законности привлечения лица к административной ответственности по ч. 2.2 ст. 19.5 «Невыполнение в срок законного предписания органа, осуществляющего государственный надзор» КоАП РФ необходимо учитывать, что с момента вступления в законную силу решения арбитражного суда, которым отказано в признании недействительным предписания антимонопольного органа, течение срока исполнения такого предписания возобновляется, а не начинается заново.
В следующем пункте поясняется, что заключение сделки при осуществлении процедуры банкротства организации не освобождает участников такой сделки от обязанности по направлению в антимонопольный орган ходатайства о ее предварительном согласовании в соответствии со ст. 32 Закона о защите конкуренции. Неисполнение указанной обязанности образует объективную сторону состава административного правонарушения, ответственность за которое установлена ч. 3 ст. 19.8 КоАП.
В п. 18 указано, что отраслевое законодательство не содержит положений, обязывающих банки и налоговые органы представлять в антимонопольный орган по его мотивированному требованию документы, содержащие сведения, составляющие банковскую и налоговую тайну, в связи с чем отказ в представлении таких документов указанному органу не образует события административного правонарушения, предусмотренного ч. 5 ст. 19.8 КоАП.
Согласно п. 19 выполнение юридическим лицом обязанности по представлению запрашиваемой антимонопольным органом информации не предполагает совершения действий по ее истребованию у третьих лиц, обобщению, систематизации и изложению в формах, не предусмотренных действующими нормативными правовыми актами.
Производство по делам об административных правонарушениях
Как разъяснено в п. 20, признание недействительным послужившего поводом к возбуждению дела об административном правонарушении решения комиссии антимонопольного органа, которым установлен факт нарушения антимонопольного законодательства РФ, является основанием для прекращения производства по указанному делу.
В п. 21 отмечено, что при привлечении лица к административной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства решение комиссии антимонопольного органа, являющееся поводом к возбуждению дела об административном правонарушении, не имеет заранее установленной силы и подлежит оценке в числе других доказательств по делу.
Даниил Лапухин подчеркнул, что при рассмотрении административного дела уполномоченный орган обязан самостоятельно установить состав административного правонарушения путем всесторонней, полной и объективной оценки всех имеющихся доказательств, в том числе указанного выше акта антимонопольного органа. Он полагает, что указанная позиция ВС слабо применима на практике. Постановление антимонопольного органа выносится на основе ранее принятого решения комиссии. Фактически в настоящий момент в материалы административного дела включается лишь решение комиссии, а не все материалы антимонопольного дела. «Представляется вероятным, что данное разъяснение ВС найдет воплощение в рамках оценки вины каждого лица, привлекаемого к административной ответственности. В настоящий момент оценка вины часто опускается антимонопольным органом, что негативно отражается на правах и законных интересах лиц, в отношении которых рассматривается дело об административном правонарушении», – считает эксперт.
В п. 22 ВС напомнил, что дела об оспаривании постановлений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.33 КоАП, не являются делами о защите интеллектуальных прав и не подлежат рассмотрению Судом по интеллектуальным правам в качестве суда кассационной инстанции, если совершенные действия не связаны с приобретением и (или) использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.
Исчисление срока давности привлечения лиц к административной ответственности
Исходя из п. 23, течение срока давности привлечения лица к административной ответственности, предусмотренной ст. 14.9, 14.91, 14.31, 14.32, 14.33, 14.40 КоАП РФ, начинается со дня изготовления решения комиссии антимонопольного органа в полном объеме, который является датой вступления решения в законную силу. Факт обжалования такого решения не является основанием для изменения дня начала течения срока давности привлечения к административной ответственности.
В соответствии с п. 24 при пересмотре комиссией антимонопольного органа в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами ранее принятого решения течение срока давности привлечения к административной ответственности за соответствующее правонарушение начинается с момента вступления в законную силу нового решения комиссии антимонопольного органа.
В п. 25 подчеркнуто, что нарушение срока технологического присоединения к электросетям, ответственность за которое предусмотрена соответствующей частью ст. 9.21 КоАП, не является длящимся административным правонарушением.
В следующем пункте ВС указал, что при определении срока давности привлечения лица к административной ответственности, предусмотренной ч. 2.2 ст. 19.5 и ч. 5 ст. 19.8 КоАП, следует учитывать, что указанными положениями установлена ответственность за нарушение требований антимонопольного законодательства.
Вопросы, связанные с расчетом размера административного штрафа
Особенности расчета и назначения оборотного штрафа
Согласно п. 27 для расчета размера штрафа исходя из суммы выручки правонарушителя необходимо учитывать, что моментом выявления административного правонарушения является дата издания антимонопольным органом приказа о возбуждении дела по признакам нарушения антимонопольного законодательства либо дата принятия комиссией антимонопольного органа определения о выявлении иного нарушения, но не дата принятия решения по итогам рассмотрения такого дела.
В п. 28 отмечено, что при определении величины выручки, необходимой для расчета размера оборотного штрафа, назначаемого за совершение административных правонарушений, предусмотренных ст. 14.31, 14.31.2 , 14.32, 14.33 КоАП, не подлежат учету расходы правонарушителей, связанные с совершением ими действий, признанных нарушающими антимонопольное законодательство.
Адвокат АК «Кожанов и партнеры» Виктор Кожанов считает, что наиболее интересным является отражение позиции, связанной с расчетом и назначением оборотных штрафов, когда из величины выручки для расчета штрафа должны исключаться расходы на совершение противоправных деяний, что является верным и логичным подходом.
В п. 29 Верховный Суд пояснил: при определении суммы выручки правонарушителя от реализации товара, на рынке которого совершено нарушение, в целях расчета размера административного штрафа, предусмотренного санкцией ч. 2 ст. 14.33 КоАП, учитывается выручка от реализации товаров только с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, а не выручка от всех реализованных товаров.
Исходя из п. 30 при назначении лицу административного штрафа за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.32 КоАП, под его минимальным размером, указанным в примечании 5 к данной статье, следует понимать 1/10 начальной стоимости предмета торгов, а не его нижний фиксированный предел в размере 100 тыс. руб., назначаемый в случае, когда сумма штрафа при расчете окажется меньше указанного размера.
В п. 31 акцентировано внимание на том, что предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства, выдается только в случае, когда не представляется возможным рассчитать административный штраф исходя из суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение.
Ярослав Кулик обратил внимание, что правовая позиция, сформулированная в данном пункте обзора, повторяет позицию ФАС России из Письма от 8 июля 2016 г. № ИА/46433/16, посвященного вопросам формирования единообразия подходов к решению вопроса о возможности привлечения лиц к административной ответственности в виде штрафа или выдачи предписания о перечислении в бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства. Если административный штраф может быть исчислен из суммы выручки или расходов нарушителя, то предписание не выдается.
Как заметил эксперт, ВС напоминает, что административный орган не вправе произвольно определять санкцию за административное правонарушение без четкого определения порядка применения такой санкции в нормативном акте. «ВС РФ обратился к содержанию пояснительной записки к Федеральному закону от 5 октября 2015 г. № 275-ФЗ, которым была дополнена ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции, сформулировав правовую позицию о том, что предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода выдается только лицу, которое не может быть привлечено к административной ответственности. Правовая позиция Суда подтверждает необходимые правовые условия применения предписания о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности как специфической формы принудительного воздействия (Постановление КС РФ № 11-П/2009)», – прокомментировал Ярослав Кулик.
Расчет размера штрафа с учетом обстоятельств, смягчающих и отягчающих административную ответственность
В п. 32 подчеркнуто, что при оценке законности назначенного административного наказания за совершение административных правонарушений, предусмотренных ст. 14.31 и 14.32 КоАП, суд в силу ч. 2 ст. 4.2 Кодекса вправе признать в качестве обстоятельств, смягчающих административную ответственность, обстоятельства, не перечисленные в ч. 1 ст. 4.2, а также в примечаниях к указанным статьям Особенной части КоАП.
Виктор Кожанов поддержал данную позицию, подчеркнув, что редко расчет штрафа производится с учетом обстоятельств, смягчающих ответственность, не перечисленных в соответствующей норме.
Анастасия Калистратова отметила, что в п. 32 рассмотрен вопрос, являющийся спорным на протяжении многих лет: является ли перечень обстоятельств, смягчающих ответственность, в том числе за картели (ст. 14.32 КоАП), исчерпывающим. Как указала эксперт, антимонопольные органы обычно занимают позицию о закрытости данного перечня, основываясь на примечании 3 к ст. 14.32 Кодекса, согласно которому в отношении лица учитываются обстоятельства, предусмотренные п. 2–7 ч. 1 ст. 4.2 КоАП. Руководствуясь буквальным толкованием указанной нормы, регулятор, как правило, занимал позицию о том, что КоАП прямо ограничил перечень смягчающих обстоятельств, с чем нередко соглашались суды (например, дела № А40-39821/2022; № А40-195672/2021 и др.).
Вместе с тем Анастасия Калистратова подчеркнула, что данная позиция не учитывает положения ч. 2 ст. 4.2 КоАП, предоставляющие суду, органам, должностным лицам принимать во внимание и непоименованные смягчающие обстоятельства, на что справедливо обратил внимание ВС РФ. Данный подход также нередко применялся судами в практике (например, дела № А40-249132/2024; № А08-9287/2016; № А40-88285/2019; № А33-17670/2023 и др.). По мнению эксперта, включение Судом более широкого подхода в обзор позволит привести правоприменительную практику к единообразию.
Добровольное сообщение лицом о совершенном административном правонарушении может быть признано обстоятельством, смягчающим административную ответственность, при условии что соответствующие сведения в полном объеме были раскрыты до момента оглашения резолютивной части решения по делу о нарушении антимонопольного законодательства, изложено в п. 33 обзора.
В следующем пункте разъяснено: обстоятельство, отягчающее административную ответственность, предусмотренное п. 1 примечания 3 к ст. 14.31 КоАП (совершение длящегося административного правонарушения, продолжительность которого превышает один год), не может быть учтено в случае, когда временной интервал исследования товарного рынка меньше периода времени, в рамках которого хозяйствующему субъекту вменяется совершение длящегося административного правонарушения.
Назначение наказания за нарушение антимонопольного законодательства с применением положений ст. 4.1, 4.1.2 , 4.4 КоАП РФ
В п. 35 указано, что административное наказание в виде штрафа может быть заменено предупреждением в соответствии со ст. 4.1.1 КоАП в случае истечения сроков, указанных в ст. 4.6 и 31.9 Кодекса, в период течения которых лицо считается подвергнутым административному наказанию за совершение одного или нескольких административных правонарушений.
Как отмечено в п. 36, при назначении юридическому лицу административного наказания в виде штрафа, рассчитываемого от указанного в санкции соответствующей статьи (части статьи) КоАП показателя (объема выручки, произведенных расходов, стоимости предмета торгов, др.), положения ч. 2 ст. 4.1.2 «Особенности назначения административного наказания в виде административного штрафа социально ориентированным некоммерческим организациям и являющимся субъектами малого и среднего предпринимательства юридическим лицам, отнесенным к малым предприятиям, в том числе к микропредприятиям» КоАП применяются в том же порядке, что и при назначении административного штрафа в фиксированном размере.
Анастасия Калистратова отметила, что ВС затронул один из наиболее обсуждаемых с лета 2024 г. вопросов: применима ли ч. 2 ст. 4.1.2 КоАП (послабления для МСП в виде уменьшения штрафа наполовину) к штрафу по ст. 14.32 КоАП, назначенному в виде 4% от выручки. Эксперт пояснила, что при расчете штрафа по ч. 2 ст. 14.32 (картель на торгах) штраф сначала рассчитывается по специальной формуле от начальной максимальной цены контракта (НМЦК), после чего полученное значение сравнивается с 1/25 выручки нарушителя и для назначения итогового штрафа выбирается наименьшее из указанных двух значений. В то же время возникали вопросы: можно ли считать 1/25 от выручки «фиксированным» видом штрафа, к которому и должно применяться послабление; не будет ли двойным применением послабления его учет и при расчете по формуле от НМЦК, и при итоговом назначении штрафа от выручки.
Как заметила Анастасия Калистратова, практика не была единообразной, но в июле 2024 г. ВС РФ впервые высказался по данному вопросу: послабление должно применяться к выручке как к «фиксированному» штрафу (Определение ВС РФ от 12 июля 2024 г. № 307-ЭС24-3759). В дальнейшем данный подход был применен в последующих делах (например, Определение ВС от 27 декабря 2024 г. № 305-ЭС24-15473; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 апреля 2025 г. по делу № А40-249132/2024), тем самым формируя единообразную практику.
Согласно п. 37 положения ч. 1 и 2 ст. 4.1.2 КоАП предусматривают назначение юридическому лицу штрафа в уменьшенном размере или в размере как для лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, и не позволяют с учетом положений ст. 2.4 КоАП назначить его в размере, установленном для должностного лица.
В п. 38 уточнено, что при назначении наказания в виде административного штрафа допускается уменьшение его размера с последовательным применением положений ст. 4.1.2 и 4.1 «Общие правила назначения административного наказания» КоАП. Под минимальным размером административного штрафа, подлежащего уменьшению по правилам ст. 4.1, следует понимать минимальный размер, установленный в санкции соответствующей статьи КоАП, а не рассчитанный (уменьшенный) с учетом положений ч. 2 ст. 4.1.2 данного Кодекса.
В п. 39 разъяснено, что положения ч. 1.3-3 ст. 32.2 «Исполнение постановления о наложении административного штрафа» КоАП применяются в случаях, когда административные правонарушения выявлены в ходе осуществления любых видов государственного контроля или надзора, не ограниченных рамками применения Закона о государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в РФ.
Даниил Лапухин отметил, что рассматриваемый обзор ВС содержит много положений, которые как обобщают сложившуюся практику, так и предлагают новый взгляд на определенные подходы антимонопольного органа и судов.
Виктор Кожанов подчеркнул, что в своем обзоре ВС выделил основные правовые позиции, которые сложились за последние пять лет в практике по делам за нарушения антимонопольного законодательства, от вопросов квалификации и производства до исчисления сроков давности привлечения к ответственности. Эксперт считает, что за этим обзором должны последовать еще несколько, поскольку обобщить практику по многим антимонопольным правонарушениям в одном документе недостаточно.