22 апреля Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС24-23156 по делу № А40-137880/2018, в котором он пояснил, что следует учитывать при рассмотрении споров, связанных с определением стоимости акций, реализованных по ДКП.
В апреле 2016 г. Сергей Цыбизов продал АО «Инвест-Групп» 100 обыкновенных именных бездокументарных акций ЗАО «Региональная финансовая компания» номинальной стоимостью 1 тыс. руб. за штуку. Спустя несколько месяцев продавец передал покупателю акции, на основании передаточного распоряжения регистратором была проведена операция по переходу имущественных прав.
Далее Сергей Цыбизов, ссылаясь на неоплату акций, обратился в суд с иском к «Инвест-Групп» о взыскании задолженности в сумме 240 млн руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в размере около 51,69 млн руб. Суд удовлетворил иск, указав на заключение ДКП акций, согласование его условий, в том числе относительно цены продажи в 240 млн руб. Он посчитал, что ответчик своими действиями подтвердил ранее выраженное волеизъявление на заключение договора на согласованных условиях, что в рамках п. 5 ст. 166 ГК РФ исключает возможность заявления о недействительности сделки или ее части.
Апелляция отменила решение первой инстанции и взыскала в пользу истца с ответчика долг в 1 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в 21 коп., отказав в удовлетворении иска в остальной части. При этом апелляционный суд сослался на фальсификацию представленного ДКП акций и несогласованность его условий в части цены сделки. Для определения цены продажи акций была назначена экспертиза, ее результаты определили рыночную стоимость акций на момент заключения договора в 1 руб. Впоследствии суд округа поддержал такие выводы.
Далее Сергей Цыбизов обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ напомнила, что отсутствие согласия по условию о цене или порядке ее определения не может быть восполнено согласно п. 3 ст. 424 ГК РФ. Так, договор не считается заключенным, если до совершения сделки одной из сторон было предложено условие о цене, не согласованное другой стороной, до тех пор пока стороны не согласуют названное условие или сторона, предложившая условие о цене или заявившая о ее согласовании, не откажется от своего предложения, или такой отказ не будет следовать из поведения указанной стороны, как указано в абз. 3 п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса РФ о заключении и толковании договора». Иное толкование означает противоречащее принципу свободы договора навязывание сделавшей такое заявление стороне условий, на которых она договор не заключила бы.
Таким образом, указал ВС, суд не вправе определять цену договора по правилам п. 3 ст. 424 ГК РФ исходя из действительной стоимости переданного по договору имущества, если цена была предметом обсуждения сторон на стадии заключения договора, но такое условие в конечном счете не было согласовано сторонами. Суд также не вправе применять эту норму, если соглашение о цене было достигнуто между сторонами, но при этом не была соблюдена письменная форма сделки или утрачен экземпляр договора как документ, выражающий содержание волеизъявления сторон, поскольку закон допускает подтверждение условий сделки письменными и другими доказательствами. Соответственно, если из совокупности представленных доказательств будет подтверждено, по какой цене стороны договорились осуществить продажу имущества или акций, спор разрешается на основе применения соответствующего договорного условия без применения п. 3 ст. 424 ГК.
В этом деле, заметил ВС, между сторонами в действительности имелась договоренность касательно отчуждения акций, был согласован предмет договора. Именно во исполнение существующей договоренности истец передал ответчику акции, направив регистратору передаточное поручение, а «Инвест-Групп» после приобретения акций распорядился правами акционера, приняв решение о реорганизации эмитента акций путем присоединения к себе. Проведение операции по переходу имущественных прав на акции от Сергея Цыбизова к «Инвест-Групп» 30 ноября 2016 г. свидетельствует о принятии ответчиком исполнения по ДКП акций.
В рамках назначенной апелляцией судебной комплексной технико-лингвистической и давностной экспертизы установлено, что печатные тексты, расположенные на лицевой и оборотной сторонах ДКП ценных бумаг, выполнены при помощи разных печатающих устройств, что свидетельствует об изготовлении документа путем монтажа. При этом не удалось установить последовательность выполнения печатного текста и подписей, расположенных на оборотной стороне ДКП ценных бумаг. Вместе с тем апелляция, приходя к выводу об отсутствии надлежащего (достоверного) экземпляра ДКП в деле в связи с осуществленным монтажом, не учла наличие целого ряда доказательств, из которых может быть установлено волеизъявление сторон относительно цены продажи акций.
Так, истец представил регистрационный журнал за период с 1 апреля 2015 г. по 11 июля 2017 г., в котором цена сделки указана в 240 млн руб. Помимо этого, как указывал истец, он оплатил услуги регистратора в 650 тыс. руб., эта цена зависела от суммы сделки. Обстоятельства принятия регистратором такой оплаты услуг свидетельствуют о том, что уже на конец ноября 2016 г. ДКП с условиями, на которых настаивает истец, был представлен регистратору. Кроме того, вступившим в законную силу судебным решением от 8 февраля 2019 г. по делу № А40-226427/2018 отказано в удовлетворении иска Инны Лукашевой о признании недействительным сделки по реализации ценных бумаг ЗАО «Региональная финансовая компания» в пользу Сергея Цыбизова.
В рамках этого спора общество «Инвест-Групп» было привлечено к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, оно участвовало в судебных заседаниях и признавало заключение ДКП акций на условиях, указанных истцом (цена сделки в 240 млн руб.), оно не ссылалось на незаключение договора. Более того, добавил ВС, общество «Инвест-Групп» настаивало на том, что цена ДКП ценных бумаг является именно такой, демонстрируя тем самым существенное многократное различие между ценой, установленной в ДКП акций между Инной Лукашевой и Сергеем Цыбизовым, и ценой спорного ДКП ценных бумаг для оспаривания первой сделки на основании ст. 178, 179 ГК РФ. «Таким образом, несмотря на отсутствие в материалах дела подлинного экземпляра договора купли-продажи, истец представил убедительные доводы в подтверждение согласованной сторонами цены в размере 240 000 000 руб., ссылаясь как на письменные доказательства, так и на поведение ответчика, свидетельствующее о достижении соответствующей договоренности», – отмечено в определении.
Верховный Суд также указал, что апелляция не дала надлежащей оценки заявлениям истца о противоречивом поведении ответчика, который с момента заключения сделки создавал разумные ожидания ее заключения на условиях, изложенных в иске. Вышеизложенные обстоятельства могут свидетельствовать о том, что между сторонами фактически было достигнуто соглашение о существенных условиях договора, включая цену в размере 240 млн руб., а последующее поведение ответчика фактически направлено на оспаривание факта заключения договора либо утверждение иной цены сделки. Также не обоснован выводы апелляции о том, что действительная стоимость акций составляет 1 руб. При установлении рыночной стоимости акций суд не может ограничиваться выводами эксперта, не сопоставив их с объективными данными об имущественных активах общества, особенно когда такие данные ставят под сомнение корректность выводов эксперта.
В рамках этого спора кассатор последовательно указывал, что ЗАО «Региональная финансовая компания» обладало существенными активами – 1 578 000 акций ОАО «КМПО». Экспертные заключения содержат сведения о том, что акции ОАО «КМПО» обладают реальной экономической ценностью, но обременены залогом. Эксперт Р. указал, что стоимость акций как при наличии, так и при отсутствии заключенного в их отношении договора залога, с его точки зрения, является одинаковой. В свою очередь эксперты ФБУ Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте России, признавая значимость обстоятельств, касающихся передачи акций в залог для оценки их стоимости, в то же время сочли, что невозможно установить рыночную стоимость акций без учета договора залога.
ВС добавил, что согласно ст. 341 ГК РФ права залогодержателя в отношениях с залогодателем возникают с момента заключения договора залога, если иное не установлено договором, ГК РФ и другими законами. Распоряжение акциями, в том числе залог, может осуществляться только путем обращения к лицу, осуществляющему учет прав на бездокументарные ценные бумаги, для внесения соответствующих записей. Залог акций может быть противопоставлен третьим лицам исключительно со дня внесения записи о залоге в публичный реестр. Третьи лица считаются уведомленными об установлении залога акций со дня внесения соответствующей записи реестродержателем. Залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.
Таким образом, внесение сведений о залоге акций в публичный реестр не может не влиять на их рыночную стоимость, поскольку при отсутствии соответствующих сведений в публичном реестре любой потенциальный покупатель будет исходить из того, что акции не обременены залогом и при совершении сделки добросовестным покупателем залог будет прекращен. Договор залога спорных акций заключен 10 апреля 2015 г., но впоследствии так и не был внесен в реестр владельцев акций, однако нижестоящие суды не учли это обстоятельство, хотя их вывод о цене акций в 1 руб. объясняется, в том числе, наличием залога. В связи с этим ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Юрист практики разрешения споров АБ ART DE LEX Камиль Вафин отметил, что одним из вопросов, разрешенных ВС, является возможность восполнения условия договора о цене по правилам п. 3 ст. 424 ГК РФ, когда соглашение о цене было, очевидно, достигнуто сторонами, но при этом достоверный экземпляр договора в материалы дела не представлен. «ВС указал: если из совокупности представленных в материалы дела доказательств можно установить цену, о которой договорились стороны, эта норма не применяется. Таким образом, Суд подчеркнул, что необходимо различать две ситуации: когда цена договора не установлена сторонами вовсе (и тогда она может быть восполнена по правилу п. 3 ст. 424 ГК РФ) и когда цена сторонами установлена, хотя и прямые доказательства, подтверждающие ее размер, суду не представлены. Позиция ВС соответствует буквальному содержанию вышеуказанной нормы и, полагаю, позволит поддержать единообразие в ее применении судами», – счел он.
Как отметила юрист практики разрешения споров K&P.Group Анастасия Ситар, Верховный Суд указывает на важное ограничение в применении п. 3 ст. 424 ГК РФ, которое запрещает судам определять цену сделки по рыночным правилам, если стороны фактически согласовали цену, но не оформили договор в письменной форме, или подлинник договора отсутствует, хотя его условия могут подтверждаться иными доказательствами, поскольку закон допускает доказывание условий сделки иными способами.
«Почему п. 3 ст. 424 ГК РФ нельзя применять автоматически? Эта норма позволяет суду определить цену сделки на основании данных о рыночной цене аналогичных товаров, только если цена не была согласована в договоре и не может быть выведена из его условий. Однако ВС подчеркивает: если стороны фактически договорились о цене, но не зафиксировали это в письменном договоре или отсутствует подлинник договора – суд не вправе игнорировать их реальную договоренность и самостоятельно восполнять его условия путем обращения к рыночным ценам. Другой подход означает нарушение судом принципа свободы договора. В рассматриваемом случае истец представил регистрационные записи, где указана цена 240 млн руб., оплатил услуги регистратора, которые были определены исходя из цены договора, а также доказал, что ответчик действовал в соответствии с имеющимися договоренностями относительно отчуждения акций, и, более того, распорядился акциями по собственному усмотрению, что свидетельствует о его согласии с условиями сделки. Несмотря на отсутствие подлинника договора, эти доказательства подтверждают фактическое соглашение о цене. Суды апелляционной и кассационной инстанций ошибочно проигнорировали эти обстоятельства, сосредоточившись только на отсутствии подлинника договора», – заметила она.
Эксперт добавила, что необоснованное применение судом норм п. 3 ст. 424 ГК РФ, игнорируя доказательства согласованной цены, приводит к нарушению принципа свободы договора, так как суд «навязывает» сторонам условия, о которых они не договаривались, и к поощрению злоупотребления правом недобросовестных участников оборота, так как одна из сторон может специально скрывать договор, чтобы постфактум «купить подешевле». «Такой подход ВС РФ защищает участников гражданского оборота от необоснованного изменения условий сделки судом и напоминает, что если стороны вели себя так, как будто договор заключен, суд обязан учитывать их реальные действия, а не формальные недостатки документооборота», – заключила Анастасия Ситар.
Управляющий партнер АБ «Глушаков, Туманова и партнеры» Виктор Глушаков заметил, что на практике экспертиза стоимости долей или акций представляет из себя настоящую «лотерею», в которой с большей вероятностью выигрывает тот, чья кандидатура эксперта будет выбрана судом. «Стоимость акций или долей одного и того же предприятия может составлять как 1 рубль, так и 1 млрд руб. Все будет зависеть от того, какой метод оценки будет использовать оценщик в качестве основного и какие данные он будет учитывать при подготовке исследования. Например, оценка компании, находящейся в инвестиционной фазе затратным методом, будет стремиться к рублю, в то время как доходный метод покажет кратно большую стоимость. Полагаю, что на выводы нижестоящих судов серьезное влияние оказал факт фальсификации документа, это не должно влиять на решение суда, однако в действительности сторона, представившая подложный документ, очень сильно теряет в инициативе, вплоть до отказа в удовлетворении требований. На мой взгляд, позиция ВС РФ не окажет серьезного влияния на практику. Судам всегда проще ориентироваться на экспертное заключение при подготовке решения, пусть в деле и будут обстоятельства, которые могут поставить его под сомнение», – считает он.