В статье рассмотрена проблема вменения легализации по делам о совершении налоговых преступлений, исследованы правовая природа налоговых преступлений, эволюция в этом контексте уголовного законодательства, сделан вывод о том, что налоговые преступления – не предикатные по отношению к легализации.
Поводом для написания настоящей статьи послужили новости об очередном уголовном деле в отношении блогера Александры Митрошиной. Казалось бы, история девушки не будет иметь продолжения – по данным, имеющимся в СМИ, все начисленные ей налоги, недоимки, пени и штрафы она погасила. Но, несмотря на это, ей предъявили обвинение в легализации по всей видимости неуплаченных налогов. Данное уголовное дело (и аналогичные) вызывает в профессиональном сообществе серьезную обеспокоенность.
Причина обеспокоенности кроется в том, что автоматическое вменение дополнительной статьи Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) о легализации (а по делам о налоговых преступлениях это преступление всегда будет более тяжким, чем предикатное) способно разрушить всю сложившуюся судебную практику, изменить концептуальный подход законодателя к налоговым преступлениям, создать новые существенные для налогоплательщиков риски и полностью нивелировать наметившуюся тенденцию либерализации уголовной ответственности за совершение налоговых преступлений.
Это подвигло авторов провести небольшое и предельно утилитарное исследование и поделиться своими мыслями с читателями.
Правовая природа налоговых преступлений
Как следует из диспозиций ст. 174 и 174.1 УК РФ, предметом преступления является имущество, полученное в результате совершения преступлений. Правовая природа налоговых преступлений (ст. 198–199.4 УК РФ) сводится к неисполнению обязанности по уплате налогов или сборов. Уклоняясь от уплаты налогов или сборов, обвиняемый не приобретает имущество, а незаконным образом сберегает его.
Обязательным признаком субъективной стороны состава преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ, является цель. Если сделки с имуществом, полученным преступным путем, совершаются не с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению, а, например, с целью распоряжения похищенным, составы преступлений, предусмотренные ст. 174 и 174.1 УК РФ, отсутствуют. Об этом же свидетельствует п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее – Верховный Суд РФ) от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем», а также многочисленная (и до недавнего времени стабильная) судебная практика.
Согласно п. 1 ст. 8 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ) под налогом понимается платеж, взимаемый с организаций и физических лиц в форме отчуждения принадлежащих им на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления денежных средств. Из этого определения следует, что денежные средства, подлежащие уплате в бюджет, уже находятся в правомерном владении налогоплательщика. То есть придавать правомерный вид им не требуется, и факт уклонения лица от уплаты налогов (или других обязательных платежей) сам по себе не способен повлиять на правовую природу денежных средств. В таком случае привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших налоговые преступления, по ст. 174.1 УК РФ невозможно, поскольку их действия по определению не могут соответствовать указанной в диспозиции статьи цели.
Даже если учитывать одно из существующих мнений, что в момент, когда срок уплаты налога наступил, а налогоплательщик не перечислил сумму налога в бюджет, денежные средства меняют свою природу с законной на незаконную, легализацию все равно нельзя констатировать, так как способ совершения налоговых преступлений таков, что нет необходимости в придании правомерного вида владению.
Также следует отметить, что конструкция ст. 174 и 174.1 УК РФ предполагает совершение операций с имуществом, приобретенным в результате совершения преступления, в то время как денежные средства, подлежащие уплате в бюджет, приобретаются в результате правомерной хозяйственной деятельности налогоплательщиков.
Эволюция уголовного законодательства
К слову, в период с конца декабря 2001 до 2013 г. вопроса о легализации неуплаченных налогов не возникало, поскольку в то время налоговые преступления прямо исключались законодателем из числа предикатных к составу легализации.
Нами проведен анализ эволюции российского уголовного законодательства об отмывании денежных средств с целью уяснения его соотношения с преступной неуплатой налогов.
В первой редакции УК РФ от 13 июня 1996 г. предметом преступления являлся не только преступный доход, а любое имущество, полученное заведомо незаконным путем.
Далее в редакции УК РФ от 29 декабря 2001 г. появилась формулировка, близкая к ныне действующей. Разница состоит лишь в том, что в той редакции были сделаны исключения для ст. 193, 194, 198 и 199 УК РФ.
Формулировки ст. 174 и 174.1 УК РФ в редакции от 29 декабря 2001 г. полностью соответствовали понятию легализации доходов, полученных преступным путем, содержащемуся в ст. 3 принятого незадолго до этого Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Мы ознакомились со стенограммой обсуждения базового закона о легализации, чтобы понять действительную волю законодателя. Решение вывести из-под действия понятия «отмывание доходов, полученных преступным путем» доходы, связанные с налоговыми, таможенными и валютными правонарушениями, связано с тем, что «совершенно другое экономическое содержание у налоговых преступлений и аналогичных преступлений в отличие от тех криминальных денег, которые попадают в нашу экономику. Если главная задача и законодателей, и правоохранительных органов применительно к криминальным деньгам – не допустить их в легальную финансово-экономическую, банковскую систему, с тем чтобы такое попадание не стимулировало рост криминальной экономики, то применительно к налоговым правонарушениям главная задача состоит совсем в другом: добиться того, чтобы они были легализованы через уплату более мягких налогов»1.
Далее существенные изменения произошли к редакции УК РФ от 28 июня 2013 г. В первую очередь, это было обусловлено появлением новых Рекомендаций ФАТФ2, принятых на пленарном заседании в феврале 2012 г., в которых налоговые преступления впервые прямо были отнесены к предикатным по отношению к легализации3.
Налоговые преступления – не предикатные по отношению к легализации
Изложенное свидетельствует о том, что при внесении изменений в соответствующие статьи УК РФ законодатели руководствовались необходимостью устранения противоречий с рекомендациями ФАТФ, но не учитывали правовую природу налоговых преступлений4. При этом мы убеждены, что ни прямая отмена изъятия налоговых преступлений из-под действия ст. 174 и 174.1 УК РФ, ни новые рекомендации ФАТФ не позволяют в российской действительности считать налоговые преступления предикатными по отношению к преступлению – легализации.
Во-первых, нельзя не признать, что не все преступления, предусмотренные УК РФ, могут быть предикатными к легализации просто исходя из их природы, и это не требует специального изъятия.
Во-вторых, предмет легализации, подразумеваемый ФАТФ и иными англоязычными источниками, другой. Так, согласно УК РФ предмет легализации – денежные средства или иное имущество, приобретенное преступным путем. То есть преступный доход в данном контексте может быть образован только из приобретенного имущества. Согласно формулировке ФАТФ – proceeds of crimes5. «Proceeds of crimes» (преступный доход) – более широкое понятие, чем «доход, приобретенный преступным путем». Это следует из иностранного толкования. Согласно антиотмывочному законодательству Замбии «Proceeds of crime» означает «property orbenefit». То есть доход может включать в себя как имущество, так и выгоду. В тексте Proceeds of Crime Act 2002 (Статута о преступном доходе – базового статута Великобритании по борьбе с легализацией) – используется термин «property», который определяется с помощью слова «benefit»: «Property is criminal property if – (a) itconstitutes a person’s benefit from criminal conduct…»6. То есть имущество является преступным, если представляет собой выгоду от преступного поведения. При такой формулировке преступное сбережение тоже может пониматься как преступный доход, так как является «выгодой» от совершения преступления.
Кто-то может здесь указать, что в соответствии со ст. 212 НК РФ получение материальной выгоды также признается доходом, и в этом смысле российское законодательство в понимании дохода аналогично приведенному зарубежному. Соответственно при такой позиции указанным в ст. 174 и 174.1 УК РФ имуществом, приобретенным преступным путем, может считаться преступное сбереженное имущество. Однако данное толкование относится только к налоговому законодательству (а в Российской Федерации может быть разное толкование одних и тех же понятий в рамках разных отраслей), а внутри налогового законодательства — только к поименованным случаям. С учетом этого указание на материальную выгоду как доход для целей налогообложения в ст. 212 НК РФ не оказывает прямого влияния на установление предмета ст. 174 и 174.1 УК РФ.
Вывод о невозможности легализации в связи с совершением налоговых преступлений подтверждается и существовавшей до недавнего времени судебной практикой. В открытых источниках нам не удалось найти ни одного обвинительного приговора по ст. 174 (или ст. 174.1) УК РФ, в котором отмывание было бы связано с налоговыми преступлениями. Из СМИ известно только о двух уголовных делах с подобной квалификацией – в отношении Александры Митрошиной и Елены Блиновской. По некоторым данным, ст. 174.1 УК РФ вменялась и небезызвестной Валерии Чекалиной, однако какое в отношении нее принято процессуальное решение – неизвестно.
Согласно сведениям, размещенным на официальном сайте Савеловского суда г. Москвы, 17 марта 2025 г. приговор Елене Блиновской обжалован. В случае если апелляционная инстанция оставит приговор без изменения, есть высокий риск, что практика вменения ст. 174.1 УК РФ в делах о налоговых преступлениях распространится по всей России. Повысит ли это желание предпринимателей платить налоги – вопрос спорный, но на деловом климате скажется крайне отрицательно, поскольку даст в руки силовиков еще один инструмент давления на бизнес.
1 Законопроект № 84697-3 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» // Система обеспечения законодательной деятельности (https://sozd.duma.gov.ru/bill/84697-3).
2 Письмо Минфина России от 1 марта 2012 г. № 07-06-10/261 «Об утверждении новой редакции сорока Рекомендаций ФАТФ».
3 Законопроект № 196666-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» // Система обеспечения законодательной деятельности (https://sozd.duma.gov.ru/bill/196666-6).
4 ФАТФ – Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (англ. Financial Action Task Force on Money Laundering – FATF).
5 FATF Guidance «Money Laundering National Risk Assessment Guidance (November 2024) // https://www.fatf-gafi.org/content/dam/fatf-gafi/reports/Money-Laundering-National-Risk-Assessment-Guidance-2024.pdf
6 Proceeds of Crime Act 2002. UK Legislation // https://www.legislation.gov.uk/ukpga/2002/29/section/340