Михаил Кириенко, руководитель уголовной практики АБ «КРП», канд. юрид. наук, доцент ЮжноУральского государственного университета

В обход права юридических лиц Об отказе в разрешении запроса в интересах юридических лиц

В своем отклике на статью Татьяны Кочановой «Адвокатский запрос: повысить эффективность» (см. «АГ». 2018. № 23 (280)) автор, приводя пример из собственной практики, затрагивает проблему регламентации прав юридических лиц, их процессуального статуса в рамках уголовного судопроизводства, влияющую на совершенствование института адвокатского запроса. Адвокатский запрос и порядок его направления с момента включения данных законоположений в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) стал важной вехой развития института собирания доказательств, но в то же время стал и разочарованием, вызванным несистемным, неполным и неэффективным регулированием отношений, возникающих при направлении запроса и получении ответа на него, а также в сфере ответственности лиц, не исполняющих адвокатские запросы. Такое положение вещей требует реагирования, более активного отстаивания своих прав адвокатами в том числе посредством судебного восстановления нарушенных прав, но многие проблемы остаются дискрецией правотворческих органов, и мы вынуждены будем стучаться в закрытые двери. Опыт подачи адвокатских запросов в рамках уголовного судопроизводства показывает, что адвокат как активный субъект доказывания мешает государству, на сторону которого тут же встает адресат запроса, правоохранительные органы, прокуратура и очень часто суд. В ход идут всяческие доводы, в том числе проанализированные Татьяной Кочановой, которая предлагает изменить положения Федерального закона «О персональных данных» и срок рассмотрения адвокатского запроса, что является не только теоретической, но и практической необходимостью. В дополнение доводов по срокам рассмотрения запросов следует отметить, что судопроизводство, том числе уголовное, с учетом положений ст. 6.1, 15 УПК РФ строится как состязательное при наличии права на защиту и осуществляемое в разумные сроки. Устанавливая разные процессуальные возможности адвокату-защитнику или представителю с одной стороны, и суду и лицам, ведущим предварительное расследование с другой, сложно говорить о состязательности. При этом законодатель указывает в ч. 2 ст. 86 УПК РФ, что «подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств». Защитник, согласно ч. 3 указанной нормы, также наделен правом собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц с их согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии. Хотя бы так, но уже здесь кроется краеугольный камень уголовного процесса в части регламентации прав юридических лиц, что непосредственно влияет на совершенствование института адвокатского запроса, на чем и хотелось бы сделать акцент в настоящей публикации. Уголовный процесс, являясь динамической составляющей реализации уголовного закона, зачастую обходит права юридических лиц, права и законные интересы которых затрагиваются в ходе предварительного расследования. www.yourpress.ru Опыт оказания правовой помощи по экономическим и экологическим преступлениям показывает, что права юридических лиц затрагиваются в первую очередь и именно для них могут наступить негативные последствия в рамках уголовного дела (изъятие документов, электронных носителей информации, сервера, фактическое приостановление деятельности, арест производственных активов и т.п.), а также последствия не уголовноправового характера, но основанные на результатах предварительного расследования (административная ответственность по ст. 19.28 КоАП РФ, административная ответственность по фактам, выявленным в ходе следствия (например, в ходе расследования уголовного дела по экологическому преступлению могут быть собраны и переданы материалы в контролирующие государственные органы в области природоохранной деятельности), предъявление требований о компенсации ущерба, причиненного окружающей среде и т.п.). По мнению правоприменителя, у хозяйствующих субъектов права в рамках уголовного судопроизводства существенно ограничены, и они не могут прибегать к возможности собирания доказательств, соответственно, и адвокат, представляющий интересы юридического лица, не может направлять запросы в рамках оказания правовой помощи юридическому лицу, пусть и в ходе расследования уголовного дела, которым затрагиваются права организации. Именно с таким подходом я столкнулся в этом году, когда, запрашивая информацию и действуя как представитель организации, в отношении которой проводится множество следственных действий, изымается документация, на которую полиция собирает административные материалы, подменяя контролирующие органы. Сразу скажу, что часть адресатов запросов предоставило информацию в интересах юридического лица, понимая значимость права на квалифицированную юридическую помощь и понимая связь запрашиваемых сведений с оказываемой помощью, но такая сознательность встречается редко, и после нескольких ходатайств, направленных следователю с приложением полученных документов, которые явно мешают одностороннему расследованию, сознательность организаций резко меняется, диалог они больше не ведут. Кроме того, организации и учреждения, изначально действующие в одном направлении с полицией, на запрос не отвечают. Так и получилось, одно из учреждений неоднократно отказывало в предоставлении сведений по адвокатскому запросу в рамках уголовного дела, и если к обоснованным доводам об отсутствии части информации претензий нет, то вот доводы о том, что не указан процессуальный статус доверителя, сведения соглашения, обоснование запроса, представляются необоснованными. Прокурор, к слову, отказал в возбуждении административного дела, но вот Центральный суд г. Челябинска согласился с моей жалобой и отменил решение прокурора, который, воспользовавшись длительностью сроков рассмотрения дел подобной категории и ничтожно малым сроком давности привлечения к ответственности должностного лица, обжаловал все в областной суд, который прекратил производство по делу, но вопрос о мотивах отказа в разрешении запроса в интересах юридического лица так и остался неразрешенным. В части обоснования запроса ранее Верховный Суд РФ выразил свою позицию, в том числе в решении по делу № АКПИ17-103 по поводу подп. 12 п. 5 Требований, которым установлена обязанность адвоката при необходимости приводить обоснование получения запрашиваемых сведений, что данное положение не соответствует Федеральному закону № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в ч. 5 ст. 8 которого закреплено, что лицо, желающее получить доступ к информации государственных органов и органов местного самоуправления, не обязано обосновывать необходимость ее получения. Полагаю, что данный вывод применим и к запросу сведений в интересах юридических лиц. www.yourpress.ru В части указания сведений о соглашении разделяю позицию, что данные сведения не могут быть разглашены. Не нуждается в обосновании то, что это составляющая адвокатской тайны. Что касается процессуального статуса, с юридическими лицами существует сложность. Согласно многострадальному п. 11 приказа Минюста РФ от 14 декабря 2016 г. № 288 «Об утверждении требований к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса» предписано указывать полное (сокращенное) наименование юридического лица, в чьих интересах действует адвокат. Процессуальное положение лица, в чьих интересах действует адвокат, номер дела (последние – при участии адвоката в конституционном, гражданском, арбитражном, уголовном или административном судопроизводстве, а также по делам об административных правонарушениях). Согласно п. 1 ст. 6.1 Закона об адвокатуре адвокат вправе направлять в органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения и иные организации в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, официальное обращение по входящим в компетенцию указанных органов и организаций вопросам о предоставлении справок, характеристик и иных документов, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи. В п. 2, 4 ст. 6.1 Закона об адвокатуре закреплено, что органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения и иные организации, которым направлен адвокатский запрос, должны дать на него ответ в письменной форме в тридцатидневный срок со дня его получения. В случаях, требующих дополнительного времени на сбор и предоставление запрашиваемых сведений, указанный срок может быть продлен, но не более чем на тридцать дней, при этом адвокату, направившему адвокатский запрос, направляется уведомление о продлении срока рассмотрения адвокатского запроса. В предоставлении адвокату запрошенных сведений может быть отказано в случае, если: 1) субъект, получивший адвокатский запрос, не располагает запрошенными сведениями; 2) нарушены требования к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса, определенные в установленном порядке; 3) запрошенные сведения отнесены законом к информации с ограниченным доступом. Указание процессуального статуса доверителя-юридического лица в рамках уголовного судопроизводства практически всегда невозможно. Согласно УПК РФ они могут быть потерпевшими, гражданскими истцами и ответчиками, однако все случаи, когда их права фактически нарушаются или затрагиваются, выпадают из-под законодательной регламентации. Они не обладают формальным статусом, но это не должно препятствовать реализации прав юридических лиц на оспаривание действий следственных органов, которыми нарушаются и затрагиваются права организации, для чего может потребоваться информация. Отсутствие конкретного процессуального положения не может служить основанием для отказа в предоставлении сведений по адвокатскому запросу, так как он необходима для оказания правовой помощи в рамках адвокатского соглашения, что гарантировано ст. 48 Конституции РФ. Статья 119 УПК РФ упоминает в качестве участника процессуальных отношений «…иное лицо, права и законные интересы которых затронуты в ходе досудебного или судебного производства…». В постановлении Пленума ВС РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 г. «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» в п. 5 сказано, что «недопустимы ограничения права на судебное обжалование решений и действий (бездействия), затрагивающих права и законные интересы граждан, лишь на том основании, что они не были признаны в установленном законом порядке участниками уголовного судопроизводства, поскольку обеспечение www.yourpress.ru гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина должно вытекать из фактического положения этого лица, как нуждающегося в обеспечении соответствующего права». В постановлении Пленума ВС РФ от 30 июня 2015 г. № 29 г. «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» в п.1 прямо закреплено, что правом на защиту обладает в том числе «…лицо, права и свободы которого существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, свидетельствующими о направленной против него обвинительной деятельности, независимо от формального процессуального статуса такого лица». Системное понимание указанных положений приводит к тому, что право на квалифицированную юридическую помощь предполагает возможность подачи адвокатских запросов в интересах лиц, не обладающих формальным статусом, но для этого есть препятствия, устранение которых требует воли правотворца, хотя бы в части конкретизации положений ведомственных актов. Также не могу не отметить бесполезность прокурорского реагирования в части неисполнения адвокатского запроса. Такой надзор должен осуществлять не прокурор, который при оценке адвокатских запросов в рамках уголовного дела так или иначе связан процессуальным интересом, не формально определенным, а фактическим – обвинительным. Перспективным видится включение оценки игнорирования адвокатских запросов в предмет судебного контроля в порядке ст. 125 УПК РФ, что позволяет устранить заинтересованного субъекта контроля – прокурора, а также решить проблему необоснованных сроков рассмотрения жалоб адвокатов сначала прокурором о принятии решения о возбуждении административного дела и в случае отказа в суд на решение прокурора. Более мягким вариантом видится определение в КоАП РФ сокращенных сроков рассмотрения заявления по признакам правонарушения, предусмотренного ст. 5.39 КоАП РФ, и аналогично сокращенных сроков судебного рассмотрения жалоб на решения прокурора по указанной статье. www.yourpress.ru Д